помню день нашей свадьбы – она была большой и людной. Вихрь улыбок и поздравлений, воплотившихся и новых мечтаний. Он перенес меня через порог нашего отельного номера, наступив на мое платье и порвав его. Мы посмеялись, и он сказал мне, что все равно весь день хотел его с меня сорвать. Рождение Эмили и Логана – она была таким спокойным ребенком, а от него было много беспокойства и стресса. Я вижу Джейка, расхаживающего по нашей маленькой гостиной, прижав к плечу вопящего Логана и поглаживающего ему спину своей огромной ладонью. Закрывая ее. Защищая. Первые дни школы. Каникулы. Больничные. Дни выдачи зарплаты. Я вижу, как воспоминания шеренгой трепыхаются передо мной, словно белье на веревке, раздуваемое ветром. Свежие, радостные, яркие. Я помню простое удовольствие от просмотра телевизора, когда он сидел, а я лежала на диване, положив голову ему на колени и зная, что «Шоу Грэма Нортона» и так хорошее, но оно становится еще лучше, если мы смеемся одновременно. Все это мелькает передо мной, и я спрашиваю в третий раз:
– Ты меня любишь, Джейк?
– Конечно, люблю, – он притягивает меня в объятия и целует в лоб, примерно в то же место, куда он таращился весь этот разговор. – У нас трудности из-за больших перемен. Вот и все.
Я зарываюсь лицом в его плечо. Я не хочу, чтобы он видел выдающие меня слезы.
– И больше ничего?
– Нет.
– Ты сказал Дженнифер, что они не получат денег за то, что сменили показания? – это ближе всего к вопросу, который я на самом деле хочу задать.
Все кончено?
– Я думаю, они это сами поймут, – отвечает он, изображая что-то вроде улыбки, но недостаточно быстро. Сначала я замечаю, как он поморщился, и я знаю, что это значит одно из двух.
Либо не все кончено.
Либо это так, но ему от этого грустно.
Оба варианта разбивают мне сердце.
Все хотят то, чего у них нет. Несколько сотен лет назад это были еда и долголетие. Теперь это лайки в соцсетях и чужие друзья. Мой муж не знает, что я в курсе того, что он изменяет мне с моей лучшей подругой минимум два года. Два года – догадка ее мужа. Думаю, может быть, дольше. Я никогда не утаивала от него ничего. Я могла бы поклясться, что он ничего не скрывал от меня. Теперь у нас один и тот же секрет, но он этого не знает.
Это меня просто убивает.
28
Суббота, 20-е апреля
По расписанию в ту субботу настал черед Дженнифер устраивать ужин. Лекси не слишком хотелось туда идти, но она считала, что ужин должен состояться. Учитывая все. Им нужно было сохранять баланс еще совсем недолго. Она утешала себя мыслью, что, по крайней мере, ужин был не у Карлы. Это было бы сложнее. Лекси бы никогда не призналась – потому что всегда старалась сохранять хрупкое равновесие их трио и, как следствие, избегала сравнивать или высказывать предпочтения, – но правда в том, что ей нравилось ужинать у Дженнифер больше, чем у Карлы. У обеих были невероятно стильные и уютные дома. Пожалуй, дом Карлы должен был быть самым гостеприимным: более просторный, с отдельной игровой для детей, куда они удалялись сразу, как их отпускали из-за огромного круглого стола, удобно размещающего всех и явно спроектированного, чтобы способствовать разговору. У них был отдельный холодильник для белого вина и разнообразие хрустальных графинов, позволяющих красным винам подышать. Но роскошь и излишества стали проблемой.
Лекси никогда особо не зацикливалась на факте, что она была наименее обеспеченной из трех подруг. Это был просто факт. Даже когда Патрик иногда бросался снисходительными замечаниями о температуре в ее доме зимой (слишком холодно) или вина летом (слишком теплое), она пропускала насмешки мимо ушей. Лекси не винила Карлу в хамовитости ее мужа. Она вообще ее жалела. Все деньги мира не могли компенсировать мужа, который вел себя, как мудак.
Но за прошлые несколько месяцев мнение Лекси изменилось. Нахальное поведение Патрика начало ее раздражать, даже казаться жестоким. Он имел столько всего, а она работала с огромным количеством людей, у которых не было почти ничего. Она испытывала его, говорила в общих чертах о своих рабочих делах, чтобы оценить его реакцию. Он отвечал пренебрежительно, насмешливо. Ее не слишком беспокоил снобизм Патрика, но теперь она понимала, что с ним все намного хуже. Он был бессердечным, черствым, безжалостным. Теперь его бесконечный треп о достатке, прибыли, бизнесе, откровенно вызывал у нее отвращение.
Между Карлой и Лекси возникла неловкость, когда Лекси начала смотреть на вещи по-другому. Раньше она хорошо подавляла свои чувства, но теперь одно перетекало в другое. В последние месяцы работа поглощала Лекси все больше. Некоторые дела засели у нее в голове и в сердце. Тома Альбу, к примеру, просочился в ее домашнюю и личную жизнь. Она отлично знала, что ей не стоило расследовать его теорию вне работы – и с таким запалом. Она превысила свои полномочия. Она не могла рассказать своей начальнице, так как знала, что Элли сдержит ее. Напомнит ей о правильных путях разбирательства. Но Лекси сомневалась, что правильных путей достаточно. У них не хватало ресурсов. Они могли добиться только ограниченных результатов. Лекси хотела собрать вещественные доказательства, она не могла позволить такому зверству остаться безнаказанным. А теперь они у нее были, но она не знала, что с ними делать. Джейку она тоже об этом не рассказывала. Он бы не одобрил, что она нарушила правила Бюро. Не потому, что он сам был таким уж послушным – он беспокоился бы о ее безопасности, если бы знал, что она мечется по городу с Тома – отчаявшимся, эмоциональным и уязвимым мужчиной.
Сексуальным, одиноким и красивым мужчиной.
Что бы он сказал?
И раз она не сказала Джейку, она не говорила и Карле с Дженнифер. Лекси была достаточно осознанной, чтобы понимать, что утаивание чего-то настолько для нее важного поспособствовало нарастанию напряжения между ней и ее подругами. Неприятный инцидент по поводу покупки билета, случившийся на предыдущей неделе, тоже не помог.
Патрик сделал все таким невыносимым.
Ситуация была сложной. Их всех связывала сеть пересекающихся отношений и совместной истории. Их отношения и отношения детей были переплетены, нити между ними всегда были прямыми и ясными, но теперь они запутались. Ей нужно было, чтобы все происходило как обычно. Ей нужно было, чтобы все было как есть, пока она все полностью не продумает. Пока не определится со следующим шагом.