вид, что рождение Ридли было результатом непорочного зачатия. Карла говорила, что из нас троих у Дженнифер просто наименее привлекательный муж, поэтому она, наверное, просто не интересуется сексом конкретно с
ним. Я всегда заставляла ее замолкнуть, когда она говорила что-то подобное. Говорила ей не быть грубой. Я не слушала.
– Мы оставляем мебель? – спрашиваю я. Все это немного расходится с моими обычными предпочтениями, я люблю яркие, радостные цвета, но знаю, что у нас не хватит мебели, чтобы заполнить этот дом. Все наше имущество могло бы уместиться в комнате, где мы стоим.
– Если хотите. Она из проката. Мы можем ее заменить, если она вам не по вкусу. У нас есть варианты, которые вы можете посмотреть онлайн.
– Не нужно, – я уверена, что в обычных обстоятельствах Эмили бы с радостью поиграла в дизайнера интерьеров, но сейчас она поглощена планированием вечеринки. К тому же я не уверена, что ей нужно чувствовать эйфорию от новых покупок и собирать больше, чем у нее уже есть. Я думаю, у нее зависимость.
Мы обходим остаток дома. Сплошная элегантность, воплощение богатства и успеха. Я принюхиваюсь и могу поклясться, что чувствую витающий запах денег. Здесь есть кинотеатр, тренажерный зал, а снаружи, в дальнем конце сада, строение с бассейном. Есть даже бильярдная. Дети вне себя от счастья. Они уже выбрали себе спальни без каких-либо пререканий, потому что все комнаты потрясающие, гигантские. Это место противоположно тому, что советовала мне Джиллиан, но все уже решено. Джейк подписал договор. Детям нравится дом. Они его прямо обожают. Мне он не то чтобы не нравится. А как иначе? Что тут может не нравиться?
Эмили с Логаном выходят в сад и обнаруживают набор для игры в крокет. Ни один из них ни разу в жизни не играл в крокет, одно только название вызывало у них насмешки в прошлом, но теперь они гоняют мяч – неумело, зато с абсолютным энтузиазмом. Я стою у окна, наблюдая за ними. Они хихикают и болтают, шутливо споря, чей мяч ближе к воротам. Они, кажется, забыли про телефоны и планшеты. Я живу в сказке. Джейк возле меня.
Но мы не касаемся друг друга.
– У меня в машине есть бутылка шампанского, – весело говорит агент. – Мне нужно было ее достать, когда мы приехали, и положить в холодильник. Я отойду на минутку забрать ее? Думаю, вам нужно несколько мговений просто чтобы оглядеть всю эту красоту.
Со мной и Джейком случилась странная вещь за последние пару недель. Мы годами разговаривали обо всем и ни о чем. О больших и маленьких вещах. О ценности моей карьеры, о том, как много детей мы хотим, где и как мы будем их растить, на что нам потратить деньги. Мы в подробностях обсуждали, что бы мы делали, если бы нам оставалось жить пять минут – и если бы было еще пятьдесят лет впереди. Теперь мы говорим только о том, что мы… он хочет купить следующим. Мне хотелось бы не отставать от него, хотелось бы, чтобы я просто могла насладиться растрачиванием денег. Но я не могу, и почему-то это значит, что мы больше не знаем, как достучаться друг до друга. Я заметила, что, когда мы вместе, мы дальше друг от друга, чем порознь.
– Сколько стоит аренда? – спрашиваю я.
– Мы можем себе ее позволить, – говорит Джейк, не отвечая на мой вопрос.
– А если бы мы захотели купить дом, сколько это стоит?
– Я не уверен, – пожимает плечами Джейк. Я смотрю на него. Он смотрит куда-то над моими бровями. Ему что, вообще все равно? Он уже выше этого?
– Примерно?
– Понятия не имею.
– Ты спрашивал?
– Мы спросим, если решим, что хотим его купить.
– На какой срок ты его арендовал?
– Помесячно.
Я обдумываю это. Я удивлена, потому что помесячная аренда дает нам наибольшую свободу действий. Это осторожное, взвешенное действие. Мой муж был полным антиподом осторожности и взвешенности после выигрыша в лотерею. Что ж, да и до этого тоже.
– Почему, Джейк?
Он пожимает плечами.
– Разве обычно арендуют не на полгода? Это было бы более выгодно?
– Но в этом и дело, Лекси. Мы не обычные. Нам не нужно беспокоиться о более выгодных ценах, – он проводит руками по волосам.
– Все беспокоятся о деньгах. Даже Королева на ночь выключает свет в Букингемском дворце, – я пытаюсь пошутить, потому что мне страшно. Что-то затаилось в темных глубинах наших отношений. Что-то, готовое укусить или ужалить.
– Я думаю, она больше беспокоится об окружающей среде, – пожимает плечами он.
– Нет, я так не считаю. Она пытается быть бережливой. Я не думаю, что окружающая среда – это одна из ее главных проблем.
– Ну, мы же этого не знаем. Скорее всего, инициативные группы заставляют ее чувствовать себя обязанной выключать свет. Она, наверное, хочет его оставить. Я правда не думаю, что ее волнует трата денег, Лекси.
– В таком случае, инициативные группы – молодцы. Может, мне стоит их нанять, чтобы они заставили тебя изменить свое поведение.
– Господи, Лекси, – он качает головой. – Я попрошу скидку и арендую дом на шесть месяцев, если ты этого хочешь, – нетерпеливо говорит он.
Я стою в огромной, холодной кухне и обдумываю, до чего невероятно нелепо спорить о бережливости Королевы. Мы нелепые. Потом я осознаю кое-что гораздо хуже. Мы совсем не об этом спорим.
Я собираю смелость в кулак, хватаюсь за край стола, глядя, как мои костяшки и кончики пальцев под ногтями белеют.
– Ты меня все еще любишь, Джейк?
– Лекси, что за вопрос?
– Да или нет? – я заставляю себя посмотреть на него. Я встречаюсь лицом к лицу с нашей двадцатипятилетней историей. Я вижу, как она проносится между нами, словно какая-то кинетическая энергия. С момента, когда я поняла, что он глазел на меня на собрании Студенческого объединения, сверля взглядом. Прожигая меня. Совсем как солнечный луч, отраженный от линзы, может разжечь лесной пожар. Наш первый поцелуй и секс, которые произошли примерно с интервалом в пятнадцать минут – настолько сильной была нашал страсть. Я помню, как натягивала трусы и думала, что я нарушила правила и теперь, наверное, потеряла его. Меня учили, что хорошие девочки не трахаются со своими кавалерами, оперевшись о стену коридора общежития. Хорошие девочки, по крайней мере, терпят до своих твердых, узких кроватей. Я думала, что, раз он получил свое, я больше никогда его не увижу. На деле, он никогда больше от меня не отходил.
По крайней мере, много лет подряд.
Я