Друг Флекса довольно заулыбался:
-Вот именно! -важно заявил он и тут же обернулся к рыцарю. -Ты толком объясни
мне: чего они радуются?
-Да они только что мечтали, чтобы их дружки объявились... А тут ты их обрадовал.
Рыжий посерьѐзнел и закачал головой:
-Значит, вы всѐ же этой истории не слышали.
-Какой истории? Не тяни, говори!
-Этот гонец из Развилки рассказал, что неподалѐку от деревни какие-то нордийцы
на путников напали. Те, конечно, троих дикарей положили... В общем, один Хлодвиг жив
остался, да и того серьѐзно покалечили.
Блэк хорошо знал Крон, где довольно часто бывал по своим бродяжьим делам
последние лет пять. Большой город во все времена и в любой стране притягивает к себе
огромное количество калек и нищебродов. Здесь при известном скоплении народа всегда
легче найти пропитание, собирая подаяние близ храмов, попрошайничая на улицах или
попросту прибирая всѐ, что плохо лежит. Немудрено, что многие из них, попавшись на
кражах, кроме имевшихся у них увечий, по суровым королевским законам лишались, в
зависимости от тяжести содеянного, кто уха, кто большого пальца, а кто и кисти руки.
Мало кто из нищих не имел видимых увечий, хотя довольно редко кто-то из
увечных впадал в нищенство. Суровые времена, жестокие нравы, рубящее и режущее
оружие, имеющие широкое хождение, - всѐ способствовало частым и серьѐзным увечьям, которые сваливались не только на бедных, но и на вполне зажиточных обывателей. А
имея деньги, имущество или достаточное количество родственников, способных
трудиться на земле, калека мог без особой печали глядеть в завтрашний день. Одноглазые, 142
однорукие, хромые купцы, крестьяне и ремесленники не только не были обузой для семьи, но и сами являлись кормильцами. Но больше всего увечий получали те, кто связан с
королевской службой. Мало кто из служивых не носил на своѐм теле, конечностях или
лице отметин вражеской стали. Поэтому рассечѐнное лицо, изуродованные носы или
обрубленные пальцы почти безошибочно выдавали в человеке воина, бывшего или
настоящего. Но случалось, когда не сумев вынести ударов судьбы, человек скатывался на
дно, оказавшись на улицах большого города, которые становились ему домом уже до
конца его дней. Конечно, были и исключения. У бывшего Чѐрного Рыцаря в Кроне, который он избегал первые семь-восемь лет после окончания междоусобицы, жили двое
или трое знакомцев, сумевших выкарабкаться из болота нищеты. И он в любое время мог
появиться у них на пороге, не рискуя оказаться нежеланным гостем.
Как и обитатели трущоб, эти люди, став приличными обывателями, свято чтили
неписаный кодекс чести, первый пункт которого гласил: «Помоги ближнему своему, ибо
он тебе - брат.»
В «берлогах» Старого Порта, - района, прилегающего к старинным портовым
сооружениям, преспокойно жило значительное количество разыскиваемых по всей стране
преступников. В подвалах полуразрушенных трущоб постройки едва ли не короля Артура
текла своя жизнь, неподвластная Лорду-градоначальнику. Здесь действовали свои законы
и правила, нарушить которые без последующего возмездия было невозможно. Как
невозможно было появиться в кварталах «берлог» постороннему человеку без
сопровождения или хотя бы рекомендации «старожила». Такого заблудшего в лучшем
случае заворачивали назад, предварительно расспросив о целях визита и предупредив о
нежелательности его повторного появления, если человек забрѐл случайно или из
любопытства. Если же он шѐл по делу, - всѐ зависело от его поведения. Либо дело
решалось за приемлемое вознаграждение, либо посетитель лишался того, с чем пришѐл.
Нередко - вместе с жизнью.
Привилегированной считалась лишь одна каста - «убогие». Никто не имел права
обидеть калеку, если тот не нарушил местных обычаев. В случае чего обидчика ждало
суровое наказание, способное превратить его самого в такого же калеку. Физический
недостаток, таким образом, служил и пропуском в закрытый район города, и защитой от
любых притеснений.
Наверное, Блэк сумел бы когда-нибудь присоединиться к тем своим приятелям,
сумевшим поменять место обитания на более престижные кварталы, если бы не ненависть
короля ко всем, кто был хоть как-то связан с герцогом Парном. Именно поэтому ему
приходилось жить как можно незаметнее. Лишившись всего небогатого имущества в
результате конфискации, бывший Чѐрный Рыцарь рисковал лишиться и жизни, узнай его
кто из старых знакомых.
Его подобрали на следующий день после штурма Кло. Очнувшись ночью, он не
стал стонать и звать на помощь. Обливаясь кровью из вновь открывшейся раны, Блэк
сумел снять с себя всѐ, что выдавало в нѐм сподвижника Парна, и убраться подальше от
крепостных ворот. Но едва он начал оправляться в лазарете, куда попал в бессознательном
состоянии, по его душу объявились какие-то чиновники. Ловко симулировав потерю
сознания, Блэк дождался вечера и бежал.
Имени беглеца никто не знал, так что розыск оказался безуспешным. Год он
прятался в лесах Кло, пока рыцари нового Регента не принялись прочѐсывать местность в
поисках скрывающихся мятежников. Потом были Колем, Рантон, Тор, Рив, снова Кло.
Появляться в Парне и Кроне беглец считал опасным, а в Расс нищих калек не пропускали: своих хватало.
Годы бродяжничества сделали своѐ дело, и однажды худой однорукий мужчина с
замиранием сердца пришѐл в Крон. И город не узнал его, встретив полным безразличием: кому нужен какой-то пеший калека в рванье.
143
Но сегодня он был на коне, и в его карманах звенели деньги. Хлодвиг не
поскупился, понимая, что вычислить местонахождение заговорщиков будет не так-то
просто.
Эрг пришѐл в себя через полминуты после жѐсткого падения. На удивление все
кости были целы. По полю пылили две группы всадников, уносясь от места схватки и по
одному скрываясь за деревьями. Десятник, кое-как поднявшись, заковылял к дороге, где
его помощь, похоже, была крайне нужна. На этот раз - помощь лекаря.
Кор тихо стонал, лѐжа ничком в пыли. Метрах в пяти уткнулся носом в дорожный
мусор Старый Мастер. Его левое рука покраснела от крови. Других повреждений Эрг не
заметил. Перевернув друга на спину, командир увидел, что сквозь дыру в кольчуге на
левом боку Кора на землю натекла приличная лужица крови. Кор опять застонал и
приоткрыл глаза.
-Кор, держись, сейчас я тебя перенесу.
Десятник закинул правую руку юноши себе на шею и поднял его на руки. Тот, не
моргая, смотрел на Эрга и закрыл глаза лишь когда молодой человек опустил его на
землю, привалив спиной к придорожному валуну.
-Потерпи немного. Скоро станет лучше, -приговаривал Эрг, стараясь не причинить
другу страданий.
Судя по всему, меч Отара не проник внутрь грудной клетки. Острая сталь, прорвав
кольчугу, рассекла мышцы груди и, скользнув по рѐбрам, срезала с них приличный кусок
плоти. Если бы не обильное кровотечение, то рану можно было бы считать неопасной.
-Потерпи, сейчас я сниму эту чѐртову кольчугу и всѐ приложу куда надо.
Эрг осторожно стал собирать кольчугу, подтягивая еѐ вместе с нижней рубахой.
-Нет... Эрг, нет...
Кор, который, казалось, был в полузабытьи, неожиданно ухватился за руку лекаря
и глядел на него перепуганными глазами.
-Что случилось? Тебе больно? Потерпи, малыш. Мне нужно снять с тебя одежду,
чтобы быстрее заживить твою рану. Потерпи, ладно? Я постараюсь снять аккуратно.
-Нет... нет...
-Но почему? Ты же истечѐшь кровью!
Сзади послышалось хриплое дыхание Хлодвига. Тот уже очнулся и окончательно
вылезал из канавы.
-Потому что Кор - девушка! А ты хочешь обнажить еѐ грудь...
По застоявшемуся винному запаху чувствовалось, что всю ночь, а может быть и
часть дня, в номере, где Хорд и Отар оставили своего приятеля Бена, гуляла весѐлая
компания. Грудой сваленные в углу доспехи говорили, что хозяин бродит где-то
неподалѐку. Похоже, горничные успели прибраться после пиршества, так как никаких
следов вина, кроме запаха, запылѐнные и разгорячѐнные скачкой рыцари не нашли.
Хорд, заметив, что Отар приноравливается снимать доспехи, рыкнул:
-Не спеши. Я думаю, сегодня тебе не грозит чистая постель. Эй, человек!
Через несколько секунд в дверном проѐме материализовался юркий серый
человечек.
-Бумагу для письма и чернила, -дал команду сотник, и продолжил разговор с
другом. -Пока я пишу рапорт, можешь отдохнуть. Отвезѐшь его Лорду-градоначальнику.
В нѐм будет говориться о нападении на караван Барца, то есть Гука. Назови имена этих
ублюдков, но не вздумай проболтаться, что они возвращаются с задания. Встречаемся, как
и договорились, у Барца.