подставленный Хлодвигом меч, другого рубанул по голове Эрг, и у рыцарей появилось
место для маневра. Преимущество стало два к одному, так как разнаряженный купец не
вступал в схватку, настороженно крутя головой по сторонам.
Следовавшие из Верка крестьяне на телегах остановились метрах в трѐхста от
схватки, предпочитая наблюдать за чужой дракой со стороны. Километрах в полутора за
их спинами маячили какие-то всадники, но им вряд ли было что-то видно из-за
поднявшейся пыли. В то же время со стороны деревни показалась другая группа
всадников, впереди которой мчался однорукий бродяга.
Ещѐ один нордиец уткнулся в пыль под ноги коней, но и на плече Хлодвига, кое-
как защищающегося мечом и кинжалом, сквозь рваные края кольчужной вязки
расплывалось бурое пятно.
-Хорд, Таргет! Уходим! Рыцари из деревни приближаются.
Сотник злобно рыкнул, уворачиваясь от ударов Эрга и стараясь при этом
развернуть коня. Юноша краем глаза успел заметить, как Кор оглядывается на дорогу. Но
тут два меча один за другим обрушились на Эрга, прикрывая отступающего Хорда. Слева
послышался слабый вскрик. Резко обернувшись, Эрг увидел, что Кор медленно сползает с
седла на левую сторону, а Отар выбирается из схватки, не пряча в ножны свой
окровавленный меч.
Оставшаяся пара продолжала сопротивление, но нордийцам всѐ же удалось
оттеснить своими конями Хлодвига в придорожную канаву, и, прикрываемые Хордом, они тоже рванулись по полю к ближайшему леску. Сотник ловко увернулся от атаки Эрга.
Обходя дугой своего упрямого преследователя, он пустился вслед удирающим
товарищам.
Юноше было видно, как Хорд что-то отцепляет от седла, но из-за крупа коня и
брони предателя рассмотреть что-либо не он смог. Заговорщик и не пытался оторваться.
Он резко развернул коня и, мощно размахнувшись, с силой метнул в приближающегося
боевой топорик.
Эрг явно не успевал увернуться. Топор, крутнувшись в воздухе, нѐсся лезвием
вперѐд. Молодой человек даже не успел понять, что же случилось: конь, ошалев от боли в
разрываемых удилами углах рта, резко затормозил задними копытами, поднимаясь на
дыбы. В этот момент пара килограммов остро отточенного железа коснулись его груди, 137
рассекая мышцы и сосуды. Задние ноги резко подогнулись, и животное со всего маха
рухнуло на землю, выбросив юношу из седла.
Хорд несколько мгновений колебался, глядя на неподвижное тело, не
шевельнувшееся даже когда бившаяся в агонии лошадь лягнула его в бок. И только вопли
приближающейся во главе с Блэком шестѐрки рыцарей вывели сотника из
нерешительности. Он ударил шпорами, направляя своего скакуна к недалѐким уже
деревьям.
Лорд-адмирал узнал о бое от капитана небольшого шлюпа, видевшего клубы дыма,
поднимающиеся над двумя сцепившимися в виду ривского берега кораблями. Не имея
желания попасть в гущу драки, капитан постарался как можно скорее добраться до
охраняемых вод. Он утверждал, что просигналил находящемуся на траверсе порта Рив
корвету о происходящем и прямиком проследовал в Крон.
Но только на следующий день у входа в порт замаячил силуэт вестника.
Резня шла не на жизнь, а насмерть. Пираты, понявшие, что на своѐм горящем
корабле им долго не удержаться, словно очумелые, ринулись на борт «Ветерка». Их
посудина горела и оседала, принимая воду через проломленную в борту дыру. А этот
геммский бриг не хотел гореть и всѐ исторгал из своего чрева вооружѐнных людей.
Вооружѐнных ничуть не хуже, чем отряд рыцарей, которых следовало высадить недалеко
от Рива и ждать половину дня.
Уже затихла штатная абордажная команда, первой перескочившая на патрульный
корабль. Похоже, пиратская посудина остался без команды, так как все, способные
держать оружие, давно штурмовали противника на его территории. Лишь вопли раненых
доносились из-за их спины с окутанной дымом и пламенем палубы.
Нгуен де Торро, окружѐнный товарищами, отбивался от наседающих бандитов у
капитанского мостика. С его рассечѐнной щеки стекала струйка крови, перемешанной с
потом. Капитан судорожно сплѐвывал попадающую на губы солѐную смесь, орудуя мечѐм
и абордажным топором одновременно. Его противник, нордийский рыцарь, хоть и казался
тяжеловесным из-за прочного панциря, но выигрывал у моряка умением владеть оружием.
Капитан едва отбил очередной выпад, когда его внимание привлѐк какой-то шум.
Отпрыгнув назад, он успел поднять голову. Что-то огромное, огненное валилось сверху.
Ему спасла жизнь молниеносная реакция. Падающая горящая мачта пиратского
корабля придавила добрый десяток дерущихся: семь или восемь нордийцев и двоих
геммцев. Точнее, убила одного геммского матроса. Другой, капитан Нгуен де Торро
увернувшийся от падающего столба, попал под удар стального подвижного блока по
голове, и его приняли за мѐртвого. Получив поддержку со стороны стихии и увидев
падение капитана, матросы с «Ветерка» ожесточѐнно набросились на врагов, и через
пятнадцать минут всѐ было окончено.
Последних пиратов баграми и пинками сшибали за борт, пока кто-то не догадался
сохранить жизнь хотя бы раненым, чтобы было кого допросить.
Де Торро пришѐл в себя только когда вблизи «Ветерка», покачиваясь, остановил
свой бег подоспевший из Рива корвет. Догоравшая пиратская посудина, наполовину
погрузившись в воду, дрейфовала в паре кабельтовых, а на палубе брига уцелевшие после
схватки пытались разгрести горы обломков и кучи порубленных тел.
Хлодвиг, падая из седла завалившегося в придорожную канаву коня, видел всѐ.
Видел, как торжествующе вскинул окровавленный меч Отар, как валится на землю Кор, из-под распоротой на левом боку кольчуги которого струйками сбегает в пыль кровь.
Выкарабкавшись на дорогу, Мастер разглядел, как описывает дугу в воздухе Эрг, вылетев
из седла убитой лошади. Он с замиранием сердца ждал, что сейчас Хорд взмахнѐт мечом...
Но сотник, убедившись, что юноша не подаѐт признаков жизни, пришпорил своего
138
скакуна, удирая от приближающейся погони. Тогда Старый Рыцарь повернул голову в
сторону Кора. От серого неподвижного лица юноши и лужи крови у его бока Хлодвигу
стало плохо. Чувствуя накатывающую дурноту, он провалился в кромешную темень.
-Чего ты добился? -Барц негодовал, и его вечная улыбка превратилась в хищный
оскал, от которого стало жутковато даже видавшему виды Хорду. -Я потерял троих
нужных мне людей. Мы так позорно бежали, что ничем не отличались от рядовых
дорожных грабителей. У тебя есть гарантии, что в Кроне не обратят внимания на эти
художества? Не придѐтся ли нам всѐ бросать и удирать из страны на совсем, благодаря
твоей блажи?
-Успокойся, Рихард! Не надо брызгать слюной! Одного из щенков Отар, похоже,
пришил. Второй тоже мало походил на живого. А на старика я донесу как на предателя.
Ради того, чтобы сбросить их со счетов, стоило положить троих твоих людей.
-Вот именно, моих! Ты зря обольщаешься! Мы ничего не добились. Мы не только
не получили бумаги Отгара, но и позволили им попасть в руки новых людей. И даже я не
знаю, чего там мог понаписать тот идиот.
Глаза Хорда лихорадочно блестели, и было неясно: смеѐтся ли он над нордийцем
или так реагирует на нервное напряжение. Открытое забрало не скрывало дѐргающегося в
тике тонкогубого рта. Рыцаря явно взбесил отпор, который оказали юнцы, ведь тремя
трупами дело не обошлось. Ещѐ у одного нордийца была легко рассечена рука, а другой
ежеминутно прикладывал тряпицу к уху, из которого сочилась кровь после сильного
удара по шлему. Чехлы на щитах обоих рыцарей превратились в лохмотья, а гербы под
ними блестели свежими царапинами.
Барца же взбесила лѐгкость, с какой сотник распоряжается жизнями его людей, о
чѐм он не преминул высказаться Хорду.
-Я работаю не только и не столько на себя, господин Барц,- отрезал тот. -И мне не
ясно, почему Вы противитесь моим стараниям принести пользу вашему королевству? Как
я понимаю, эти люди клялись умереть за Нордию, что они и сделали. А почему Вы, господин Барц, даже не обнажили меча, когда умирали Ваши подчинѐнные?
Нордийца передѐрнуло. Он побледнел, собрался внутренне, и его широкое
добродушное лицо озарилось улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего.
-Господин Хорд, я не считаю за доблесть участвовать в избиении младенцев. Пусть
даже тех, что уже научились кусаться. Это во-первых. Во-вторых, - если бы не я, то вас
накрыли бы рыцари из деревни. В-третьих, - я не хочу повторять ошибок Отгара, позволившего себя убить и поставить под удар всѐ наше дело. Сначала нужно исправить
его ошибки, а уж потом совершать свои. Кроме того, моей задачей является работать