Эллен долго не засыпала, ворочалась с боку на бок.
Она много думала и анализировала. Она осознала противоречие, что у неё в голове царили два убеждения, две ничем не подкреплённых гипотезы. Первое — Эллен поступила правильно, сообщив на Базу об этом случае. Этот тип опасен. Вместе с ним шло рукой об руку продолжение, развитие этой версии — если это так, то Эллен надлежит действовать самой. Сделать себя "приманкой". Поймать этого маньяка на живца. Сделать вид, что она поддалась его чарам, а при этом быть начеку. Как же потом повысится самоуважение, если она, агент 007, справится в одиночку с таким опасным типом! Развивая мысль, Эллен уже подумывала, как убедить Аманду дать ей возможность самой принять участие в поимке этого гада.
Но это убеждение перекрывало второй, парадоксальное. Вдруг Аманда ошиблась? Вдруг она имела в виду совсем другое дело? Вдруг таинственный Голос в Ночи, который названивает Эллен, не имеет ничего общего с тем злодеем, который похищал девушек? Как плохо, что Аманда не захотела сразу знакомить с подробностями. Изучение их очень бы помогло Эллен определить, к силам света относится Голос в Ночи или к силам тьмы. Эллен оставляла у себя в голове место для безумной надежды, что Голос в Ночи желает ей добра. Ведь с ним было так комфортно.
Было? Почему — было? Неужели он не позвонит?
Ночь становилась всё более глубокой и тёмной. Уже давно перевалило за полночь. Снизу из гостиной не доносилось ни звука. А может, телефон звонит, разрывается, а Эллен его не слышит за закрытой дверью?
Она долго прислушивалась в ночную темень, но, увы, ничего не могла различить. Постепенно мысли о том, что её жизнь подвержена опасности, уходили далеко, на задний план. И мысли о том, что Голос в Ночи — её друг и имеет самые добрые намерения, всё больше пленили храбрую девушку. Она разрывалась, колеблясь между этими двумя точками зрения.
Эллен не выдержала, встала на цыпочки и тихонько вышла из комнаты сестры. Она спустилась по лестнице в гостиную. Нет, телефон не звонил, молчал. Эллен вдруг осознала страшную вещь: сегодня он не позвонит. Он узнал, что она раскрыла свою и его тайну. Эллен приняла уже в себя то, что у неё с этим загадочным типом состоялся какой-то уговор, о том, что она никогда никому о нём не расскажет. Она почувствовала себя предательницей. Что предала что-то в себе.
Не имея особой надежды, Эллен тихо подошла к телефону. Она смотрела на него в течение пяти минут, словно пребывая в оцепенении ожидания. Потом она, повинуясь внутреннему импульсу, взяла трубку. И стала слушать гудки. Один, второй, третий. Длинные гудки.
Эллен вздохнула. Её худшие опасения подтвердились: он сегодня не позвонил.
Гудки прервались. Сердце Эллен на мгновение подскочило в груди. Она приготовилась услышать Голос. Её уже мало заботило, что в нескольких метрах от неё спят её тётя и дядя, что она может их разбудить. Эллен перестала дышать.
Но вместо голоса она услышала смех. Дьявольский деревянный смех, словно хохотала механическая обезьяна. Где-то очень-очень далеко хохотала. Эллен так и замерла. А потом она услышала детский шёпот, в котором сразу уловила голос того самого мальчика:
— Королева на стрёме!
Потом снова деревянный смех. И… длинные гудки. Эллен взметнула головой, прогоняя наваждение. Уж не показалось ли ей? Эллен поднялась наверх, завернулась в одеяло и заснула. Но ей было очень грустно и одиноко сегодня.
* * *
Сегодня ночью я решилась на рискованный эксперимент. Я решила не спать, потому что хотела убедиться, что с Эллен всё в порядке. И при необходимости сама была готова подойти к телефону. Происшествие, которое произошло на Базе, когда к нам пришла Эллен, взбаламутило меня. Я искренне переживала за сестру.
Полтора года назад, почти в самом начале моей карьеры в ТДВГ мы с Питом расследовали дело о шайке телефонных гипнотизёров. Опытные мошенники звонили жертвам, терявшем близких родственников, якобы от их лица — с того света. Причём обставляли всё так, что жертвы верили им безоговорочно и приносили в нужное оговоренное место деньги, дорогие вещи и драгоценности. Возможно, Эллен стала такой жертвой. Я понимала её мотивы, почему она раньше не говорила никому.
Я была настолько возбуждена и взбудоражена всеми последними событиями, что на меня напала самая настоящая бессонница. То есть я мозгом понимала, что не засну, и при этом спать не хотела, так как то, что происходит с кузиной — важнее, чем мой сон. Поэтому я лежала в кровати в буквальном смысле на стрёме. Прислушивалась к спокойному дыханию Эллен, она спала на второй свободной кушетке, где и всегда спит, когда ночует у меня в комнате. Себе под одеяло я засунула маленькие электронные часы с подсветкой и каждый раз подсвечивала себе время. Около двух часов ночи Эллен проснулась, встала. Наверное, она пошла в туалет.
Когда она вышла из комнаты, я по пятам устремилась за ней и замерла в проёме люка, ведущего на первый этаж. Если Эллен будет разговаривать по телефону — я услышу. Неужели он опять позвонил сюда? Что это за тип, который знает, где она находится, постоянно следит за ней? Маньяк? И почему Эллен описывала того чудного человека в цилиндре? Что-то в последнее время слишком много цилиндров.
Я вспомнила о Пауке. Это Паук ей звонил? Нет, такого быть просто не может! Полный бред! Зачем Пауку названивать Эллен и следить за ней?! Паук ведь совсем не похож на маньяка. Наоборот, он мне помогает…
Стоп. А почему я так его «защищаю», почему я так прониклась к нему? Ведь он очень мутная, тёмная личность. Мне следовало бы держать с ним ухо востро, а я по наивности и дурости называю его заочно своим союзником и даже другом. Я ничего, ровным счётом ничего о нём не знаю! Я не должна вводить себя в заблуждение. Вдруг он мошенник?
А между тем, как бы хотелось его увидеть снова. Поговорить с ним. Вглядеться в его хитрые тёмные глаза.
Эллен вернулась через пять минут. Я услышала её шаги и сама на цыпочках долетела до своей кровати и сделала вид, что сплю. Моя кузина тоже легла и, кажется, заснула. А я лежала с открытыми глазами, смотрела в потолок. Пока не увидела рассвет. Тут я стала засыпать, но так и не заснула, потому что прозвонил будильник, который напомнил прискорбный факт: сегодня понедельник, надо идти в школу, семь уроков.
* * *
Пелена с