Читать интересную книгу «Козни врагов наших сокруши…»: Дневники - Никон Рождественский

В наше время не приходится ничему удивляться. В глубокой христианской древности – не брось горсть благовонных трав на языческий алтарь – тебе грозила смерть, и потому твердость в вере считалась и именовалась исповедничеством. В наше дряблое время – “не почти” современнаго идола, какого-нибудь безбожника Толстого, “вставанием”, и тебя уже прославляют как борца за идею. Правда, от иудейских газет за это достанется: но ведь это уж вовсе не так страшно: хулы врагов Христовых – наша честь, и однако же нас чтут за это, как за подвиг. Что же это значит? Почему люди добрые видят в этом чуть не подвиг? Понятие ли о подвиге так подешевело, или же на Руси так оскудело число людей, открыто исповедующих свои верования, что приходится приветствовать их издалеча? Та к или иначе, а высокочтимый святитель Варшавский и я – мы почтены с разных сторон приветствиями и в телеграммах, и в письмах, за то, что в заседании Государственного Совета “не почтили вставанием” память Толстого, этого величайшаго богоотступника нашего времени.[10] Из сих приветствий особенно выделилась телеграмма Московскаго Монархическаго Собрания и Русскаго Монархическаго Союза: “соединившись в чрезвычайно многочисленное собрание, вместе со многими православными русскими людьми” они “постановили почтительно и благодарно приветствовать” нас “за прямой, твердый и достойный образ действий при суждении в Государственном Совете о графе Толстом”.

На это приветствие Архиепископ Николай послал телеграмму:

“Сердечно благодарю всех членов Монархическаго Союза и Русскаго Собрания за сочувствие. Настало время, думается мне, когда архипастырям и пастырям следует постоять за православную веру и за все исконные русские устои “даже до смерти”. Нельзя быть равнодушным зрителем того, что делает крамола в нашем отечестве. С нами Бог!

Архиепископ Николай.

Я счел нужным откликнуться письмом:

“Глубоко тронула меня телеграмма соединеннаго собрания монархических организаций родной мне Москвы: прошу извинить меня, что не ответил тотчас же на оную.

Не знаю, за что благодарят меня. Ужели можно считать заслуживающим такого внимания то, что архиерей не встал в честь безбожника – скажу больше – богоотступника? Да не был ли бы я в собственных глазах презренным, если бы встал в честь того, кто оплевал моего Спасителя?

Увы! Мы быстро идем по пути отступничества! Два года назад еще не считали удобным допускать школы и другия учреждения имени Толстого, имели мужество отказываться от его чествования по случаю его 80-летия: еще слышался голос совести христианской, а ныне отовсюду несутся вести, что ему будут “посвящать” и школы, и благотворительныя заведения, его портреты будут ставить и в школах, и даже в думах и подобных учреждениях… Ужели русские люди оставят все это без протестов – самых решительных? Ведь тогда нам, архиереям, останется одно: приказать законоучителям, чтобы на час урока по Закону Божию выносили портрет Толстого из класса или оборачивали его к стене, и пусть враги Христовы беснуются: мы не можем этого терпеть! Наши монархическия организации должны теперь же положить начало этой борьбе!

Идти прямо, твердо, непоступно к цели – до конца! Не уступать – ни на йоту! Хотя бы пришлось грозить бойкотом таким школам, уничтожением в них портретов безбожника, – в этом должно не только объединять православных родителей, но и требовать, во имя поруганнаго Толстым Господа нашего, от власти соответствующих распоряжений! Почет Толстому есть поругание нашему Господу! Лик Христа и лик Его хульника в христианской школе – несовместимы!

Вот, мне кажется, задача для всех подобных организаций.

Настала пора открыто выступать против сатаны и его приспешников. Время сотворити Господеви! Мужественно выступайте, православные русские люди!

Призываю на вас, отец протоиерей,[11] и всех почтивших меня, недостойнаго, телеграммой – Божие благословение!

Ваш искренний доброхот и слуга, член Государственнаго Совета Никон, епископ Вологодский и Тотемский”.

Да, пора не на словах, а на деле показать, что мы любим нашего Господа и не допустим чествования Его врага. Толстому уже собираются ставить памятник на народныя деньги: ужели русские люди не вознегодуют целым сердцем, когда узнают об этом? Ужели допустят, чтоб иудеи и их приспешники восторжествовали в посмеянии родной нашей веры православной? Собираются строить школы, читальни, библиотеки, чуть ли не университеты имени богохульника; ужели власть допустит все это? Ужели Церковь не будет протестовать, крепко противиться всему этому поруганию веры святой? Ведь нас никто не обманет: мы отлично знаем, что тут чествуют не автора патриотическаго романа и так называемых художественных произведений, носящих на себе имя графа Толстого: это бы еще не беда. Нет: тут вся соль именно в богохульстве и отступничестве сего писателя – именно такового Толстого чествуют, за богоотступничество чествуют, которым он оказал врагам Церкви, врагам Христа великую услугу: надобно, чтобы и дети знали имя сего богохульника, любопытствовали узнать, что он писал. А тут уж озаботятся открыть им все “сокровищницы” его богохульных писаний – и души детския уже отравлены, и смертный грех соблазна уже совершен, дело врагов Божиих, дело сатаны сделано… Не нужно быть мудрецом, чтобы понять всю эту нехитрую махинацию наших жидовинов: только посмотрите, какия газеты кричат о памятниках Толстому. “Земщина” – спасибо ей – уже указала эти газеты: еврейские “Речь”, “Современное Слово”, “Биржевые Ведомости”, жидовствующая – “Русское Слово” и масонских – “Русския Ведомости”… Как видите – самые “русские”! Можно ждать, что к ним присоединятся и те, которыя набросились на меня с Архиепископом Варшавским за наше сиденье в Государственном Совете в то время, когда другие сочли нужным встать (вероятно, воображая, что его душа пронесется пред их мысленным взором в эту минуту и увидит, как ей отдают честь). Из русских же газет пока ни одна не настаивает на этом роде “увековечения” Толстого. “Поставить памятник Толстому, говорит “Земщина”, человеку, который отрицал Богочеловека, который пошлейшим образом богохульствовал о Матери Божией и искажал все Евангелие – воля ваша, в православном государстве это недопустимо! С той минуты, как поставлен будет православным государством памятник гонителю Христа, нужно будет закрыть все храмы. Поклонение Христу и увековечение Толстого, как гонителя Его понятия несовместимыя. Одно другое исключает. Государство, не отказавшееся от своей Церкви, никаких памятников Толстому ставить не может”.

Да, именно, никаких, хотя бы в виде школ, учреждений, хотя бы даже постановки его портретов в школах и учреждениях. Нельзя школу имени Толстого признать школою христианскою. Школа имени врага Христова есть школа имени сатаны… Христианским детям в ней не должно быть места. Христианин не должен заглядывать в учреждение, на коем красуется имя врага Христова. Церковь не может давать своего благословения и освящения таким учреждениям. Кстати. Это было летом 1908 года. В Киев собрались миссионеры на съезд, собралось и до 35 святителей. Киевский Городской голова предложил обед почетным гостям от имени города. А пред сим городская дума только что постановила чествовать 80-летний юбилей Толстого постановкою портрета в зале думы и открытием нескольких школ его имени. Святители твердо сказали, что пока не будет отменено это постановление, они не могут принять гостеприимство от представителей города. Тогда почтенный голова отправился к губернатору и просил его не утверждать постановлений думы. И только тогда святители приняли обед. Та к было два года назад. Та к ли отнесутся святители наши теперь к чествованию Толстого. Есть надежда, что они останутся такими же достойными представителями Церкви, как было тогда, но представители общественных учреждений, представители власти?.. Поживем – увидим…

Смерть графа Толстого обнаружила такия глубокия, скажу сильнее – смердящия раны в нашем так называемом интеллигентном обществе, что становится страшно за целость нашей родной Русской Церкви, от которой может отколоться все, что заразилось толстовщиной сознательно или безсознательно. Люди, которых еще хотелось бы считаться христианами – уже не говорю – православными, так ярко высказывают свои прямо языческия воззрения, что не остается сомнений для нас, пастырей Церкви, что эти люди уже ушли из Церкви, хотя и уверяют нас, будто они остаются “верными сынами” этой Церкви. Более скромные из той же интеллигенции под впечатлением того, что читают в лжелиберальных газетах, не имея противоядия такому влиянию, не желая, в своем предубеждении, заглядывать в наши церковныя издания, при встрече и беседе с пастырями Церкви с удивлением вопрошают: да почему же нельзя молиться за Толстого? Ведь он-де был христианин… Ясно, что для многих остается неведомым его богохульное учение во всей его наготе, хотя тонкий яд этого учения, логические выводы из него в приложении к жизни уже делают свое дело в душах этих недостаточно осведомленных в богословии христиан. Приходится пожалеть, что мирская власть, может быть, и с добрым намерением, но недостаточно обсудив дело, не затребовав от церковной власти надлежащего отзыва, уничтожила брошюру миссионера Айвазова “Кто такое граф Толстой”. Следовало бы принять во внимание, что эта брошюра в свое время была напечатана в органе Св. Синода “Церковныя Ведомости” и уже оттуда перепечатана “Колоколом”, “Русским Знаменем” и др. патриотическими изданиями. Не дело бы мирской власти вмешиваться в то, что, касаясь учения веры, уже обсуждено властию церковною и признано, очевидно, полезным. Г. Айвазов с силою и ревностью о вере в этой брошюре обличал все заблуждения Толстого, приведя из его сочинений его же собственными словами хуления и кощунства, как опытный врач вскрывает смрадную, гниющую рану. И вот такая-то книжка и была признана вредною и уничтожена, а теперь она была бы прекрасным противоядием для всех, кто еще способен принимать учение веры в простоте сердца. Они увидели бы, что за богохульник, что за кощунник был умерший теперь ересиарх Толстой. И мы, пастыри, не слышали бы вопросов вроде приведеннаго. Самый страшный обман Толстого, ведь заключается в мистификации или, лучше сказать, в фальсификации истиннаго христианства, а это-то и служит, по верному замечанию “Колокола”, камнем преткновения для нашего так называемаго интеллигентнаго общества, познания котораго в области богословия редко у кого идут далее знания нескольких ходячих текстов. Проповедуя религию без Личнаго Живаго Бога и христианство без Христа, опираясь якобы на Евангелие, на самом же деле безсовестно искажая его, как и прочие Писания, Толстой шел обольстительным путем антихриста, почему о. Иоанн Кронштадтский не раз прямо и называл яснополянскаго учителя антихристом. В предотвращение этого именно страшнаго и обольстительнаго соблазна, губящаго души “невежд” в знании веры и “неутвержденных”, в свое время Церковь и возвысила свой голос, открыто засвидетельствовав миру, в чем заключается религиозное лжеучение Толстого и как относится к нему Церковь. Десять лет прошло с того времени: послание Святейшаго Синода многими забыто, многими вовсе не читано, особенно молодежью, которая больше всех шумит и мятется по поводу смерти еретика. Благовременно напомнить теперь это послание в ответ на вопрос: за что отлучен Толстой от Церкви и почему нельзя теперь Церкви молиться за него.