здания на огромных участках. Я понимала, почему они выбрали это место для вечеринки.
Сначала я предложила пойти одна, чувствуя себя слишком виноватой, чтобы просить Эйнсли одеться и выйти из дома так поздно из-за меня. Но когда она сказала, что по дороге домой нужен кто-то, кто будет ехать рядом с Броэмом, чтобы обеспечить ему безопасность, я не могла спорить. Единственное условие, высказанное Эйнсли, было сообщить маме, что мы собирались сделать, но она взяла на себя всю ответственность, поэтому технически я не нарушала правил домашнего ареста. Не нарушала, если это Эйнсли хотела пригласить кого-то домой.
Я написала Финну, когда мы приехали. Не имело смысла входить в логово льва в надежде выполнить поисково-спасательную операцию; мы просто закончим тем, что будем гоняться друг за другом по всему дому.
Теперь нам оставалось только надеяться, что он не забыл проверить свой телефон сквозь пелену алкоголя и бог знает чего еще.
– Это Люк? – спросила Эйнсли, выпрямившись.
Я прищурилась.
– Эйнсли, он совсем на него не похож.
– Ну, не знаю, столько времени прошло.
– Ты закончила школу десять месяцев назад!
– Да. – Она серьезно посмотрела на меня. – Десять долгих месяцев, которые изменили меня так, что ты даже и представить себе не можешь.
– Конечно, Эйнс.
– Ладно, это определенно он. У крыльца.
На этот раз она была права. Это был Люк в помятом смокинге. Он шел, или, скорее, спотыкался, рядом с Финном. Вдвоем они поддерживали Броэма, который делал жалкие попытки шагать. Его волосы были взъерошены и прилипли ко лбу от пота, глаза казались стеклянными, а положение тела создавало впечатление, что его кости внезапно испарились. На Броэме была парадная рубашка, когда-то бывшая белой, но теперь покрытая розово-желтыми пятнами.
Выглядел он несчастным.
Я почти выскочила из машины, чтобы подбежать к ним. Эйнсли последовала за мной.
– Привет, – выдохнула я, настигнув их.
Финн посмотрел на меня с облегчением. А вот Броэм, подняв тяжелую голову, взглянул на меня сердито.
– Я в порядке, – сказал он, вырываясь из хватки Люка. Он дернулся слишком сильно и влетел в Финна, который уже приготовился поймать его.
– Если я думаю, что с тобой не все в порядке, значит, так оно и есть, – ответил Финн. – Привет, Эйнсли.
– И тебе привет. Вижу, как всегда, по уши в проблемах.
– Я? Сегодня я вел себя как никогда хорошо, в отличие от некоторых, не будем показывать пальцем, – сказал Финн. – Я о Броэме – все равно добавил он для ясности.
Броэм не мог четко формулировать свои мысли, но ему удалось издать стон негодования.
– Его тошнило? – спросила я Финна, когда он и Люк помогли Броэму дойти до машины. Броэм мотнул головой, будто его шейные мышцы разом отказали.
– Нет, – сказал Броэм, по-видимому все еще находясь в сознании, несмотря на его вид.
– Пару раз, – ответил Финн. – У тебя есть ведро?
– Да, конечно. Надеюсь, оно нам не понадобится, но все же.
– Я думал, что в какой-то момент, минут тридцать назад, он вырубился, но он что-то проворчал, когда мы ткнули в него, так что, я подумал, все в порядке. Потом мы толкнули его еще пару раз ради забавы, и он продолжал ворчать. Знаешь. Это многообещающе. Но все равно лучше не выпускать его из поля зрения какое-то время. Позвони мне, если что-то пойдет не так, а то его родители думают, что он останется сегодня у меня.
– Подожди, что?
– Все будет в порядке. Я напишу тебе номер его мамы на всякий случай, ладно?
Не ладно, но теперь уже слишком поздно.
– Каковы юридические последствия, если он умрет у меня дома?
– Ужасные. Именно поэтому я и скинул его на тебя. – Финн ухмыльнулся и нагнулся, чтобы поднять Броэма на заднее сиденье, пока Эйнсли держала для него дверь. – Вот так, дружище. Удобно?
Броэм зажмурился и откинулся назад с протяжным стоном.
Пока Финн пытался пристегнуть Броэма неслушающимися пальцами, я обошла машину с другой стороны и проскользнула на заднее сиденье, усевшись рядом с ним. Броэм смотрел на руки Финна с огромным интересом.
– Ты в порядке? – спросила я, перекрикивая заведенный двигатель.
Броэм очнулся и посмотрел на меня так, как будто только что заметил. Затем его веки опустились, а голова снова наклонилась.
– Я спать.
– Если нужно, ты можешь опереться на меня.
Ему не нужно было повторять дважды. Щека Броэма сразу же оказалась на моем плече, волосы щекотали мою ключицу, а дыхание согревало грудь, когда он начал глубоко и методично дышать. Так, как обычно стараются дышать люди, изо всех сил пытающиеся сдержать рвоту.
Я дотянулась до ведра и поставила его на всякий случай на колени.
Дома нам с Эйнсли пришлось вдвоем вытаскивать Броэма из машины и волочь до гостиной. Было непросто держать его, открывая двери и возясь с замками. К тому моменту, как мы бесцеремонно разместили Броэма на диване, я уже запыхалась.
Эйнсли рванула к машине за ведром, пока я смотрела за ним. Он повалился набок, но остался на диване.
– Что будет, если его начнет тошнить? – спросила я Эйнсли, когда она вернулась.
– А на что, по твоему мнению, нам ведро?
– Верно, но, может, будет лучше отвести его в ванную?
Эйнсли покачала головой и поставила пустое ведро рядом с диваном.
– Нет. Так выбиваются зубы.
– Что? – изумилась я.
– Да, правда. Так было с парнем из моего класса. Он наклонился над унитазом и нырнул туда головой, и…
– Не договаривай, – перебила я ее. – У нас есть что-то, в чем он может спать?
– Хм… Боже, было бы намного легче, будь тут папа. Как насчет блестящего свитера? – сказала она, имея в виду кремовый шерстяной оверсайз-свитер, покрытый золотыми блестяшками, который я заносила до дыр в девятом классе.
– Почему он не может одолжить что-то из твоих вещей? Ты выше меня!
– Да, но ты толще. Мисс детородные бедра. Блестящий свитер – самая свободная вещь, которая у нас есть.
Броэм переместился назад, с трудом прислоняясь к дивану.
– Хочешь воды? – спросила я его. Похоже, он меня не услышал. – …Я принесу воды.
Эйнсли прокралась в кухню со свитером, пока я наполняла стакан.
– Думаешь, он сможет переодеться сейчас? – спросила она.
Я с ужасом посмотрела на свитер, и кровь прилила к моим щекам.
– О.
Мы пораженно посмотрели друг на друга.
– Я не буду этого делать, – сказала Эйнсли.
– И я не буду. Он мой друг.
– О, да. Именно поэтому это должна быть ты.
– Друг, с которым я целовалась несколько недель назад, напомнить тебе? Кроме того, ты старше. И это будет, будто старшая сестра помогает младшему брату.
– У нас не такие отношения!
Потрясающе. Казалось, что у меня был выбор: а) поставить Эйнсли в неловкое положение; б) оставить Броэма мариноваться в пропитанной потом, рвотой и алкоголем рубашке всю ночь; в) молча помочь другу переодеться.
Я придавала этому слишком большое значение. Почему я так себя чувствовала?
«Потому что, – прошептал голос, – это не просто друг, и ты это знаешь».
Ну, именно сейчас он