и сообщения в директе прошлым вечером, я ожидала такого, но когда она холодно посмотрела на меня, а затем сразу отвела взгляд, я ощутила ужас.
Я привыкла быть в школе в одиночестве, но не тогда, когда вокруг столько людей. Этим утром я бродила в ожидании звонка, притворяясь занятой у шкафчика, или делала вид, будто спешу куда-то, чувствуя себя так, словно каждый на меня пялится.
К тому времени, когда я уже несколько раз проделала путь, который должен был доказать, что я иду куда-то с некой целью, я поняла, что все действительно пялятся на меня. Когда я прошла мимо Мэри, она открыла рот, будто собиралась что-то сказать, а затем отвернулась. Компания девчонок перешептывалась, и я определенно слышала свое имя. Они подняли на меня глаза, когда я проходила мимо, как в вирусном видео «Тик-Тока».
Я замедлила шаг и оглядела коридор, а мою шею покалывало от пристальных взглядов. Столько людей знает, что мы с Брук поругались? И, что более важно, почему стольких людей это волнует?
Ко мне подошла девушка, которую я едва знала. Я узнала ее только благодаря ее безупречному вкусу в выборе хиджаба, который всегда сочетался с ее тенями. Но я не могла даже произнести ее имя, чтобы не ошибиться.
– Привет, могу я поговорить с тобой? – спросила она.
Все смотрели на нас. Как будто я и девушка с блестящими тенями – главные героини нового бродвейского шоу. Хотя в этом и не было ничего ужасного.
Мы сделали несколько шагов по коридору, пока не оказались вдали от толпы. Даже тогда мы не остались наедине, поэтому повернулись к стене и перешли на шепот.
– Итак, что… чем я могу тебе помочь? – запинаясь, спросила я.
– Я хотела попросить тебя держать в тайне мое письмо, – сказала она. – Я думала, это конфиденциально, когда отправляла его тебе. И очень, очень важно, чтобы все осталось между нами.
И я наконец поняла, что происходит.
Я ощутила покалывание в конечностях, а мир стал бесцветным.
– Как ты узнала об этом? – деликатно спросила я.
Но я уже знала ответ.
– О. Все знают. Я думала, ты… Прости.
Мне удалось удержаться на ногах.
– Окей, поняла. Хм. Так. Я не знаю, кто ты, и не знаю, о каком именно письме идет речь, но я ничего никому не говорила. Это полностью конфиденциально.
О, выражение скептицизма на ее лице.
– Правда? Потому что я слышала…
– Да, один случай произошел вчера, но я обещаю тебе, что он был единственным. Я ни за что и никогда не скажу никому, что ты написала мне…
– Хадия. – Казалось, я ее не убедила. – Я серьезно, это не должно выплыть наружу.
– Хадия, я клянусь жизнью своей сестры, что я ни единой душе не скажу о твоем письме. Пожалуйста, не беспокойся. Но я… Мне нужно идти.
Все смотрели на меня.
Я была звездой шоу. Раскрыли неожиданного злодея.
Мне требовалось найти Брук, хоть она и не могла сказать ничего, что улучшило бы ситуацию. Я уже поняла, что произошло. И мне нужно было сделать следующий шаг. В противном случае мне оставалось только сбеспомощно стоять посреди толпы под обвиняющими взглядами, направленными на меня.
Итак, шаг первый. Идти.
Мои ноги повиновались.
Шаг второй. Установить местонахождение Брук.
Она уже стояла в коридоре, выжидая момент, чтобы войти в класс и занять место настолько далеко от меня, насколько возможно. По крайней мере она не пыталась убежать, когда увидела меня в гневе.
– Ты всем рассказала? – прошипела я, как только оказалась в пределах слышимости.
Брук не смутилась и заговорила твердым голосом:
– Я сказала Рей. У нее есть полное право знать, что произошло.
– Все знают.
Она пожала плечами. Не ее проблема.
– Думаю, Рей рассказала своим друзьям, как ты с ней поступила. Почему она не должна была этого делать? Она ничего тебе не должна.
– Но… – Но что? – Это был мой секрет. Я не хотела, чтобы кто-либо знал об этом.
Брук даже не шелохнулась.
– Да. Отстой, когда твой секрет попадает в руки тем, кому ты не хотела говорить, да?
Я считала, что рассказать Брук было правильным решением, а людей не наказывают за правильные решения, поэтому я не должна столкнуться с последствиями, казалось мне. Было бы ошибкой соврать о том, что я сделала, поэтому выбор в пользу того, чтобы сказать правду, должен был искупить все мои грехи – разве нет?
Конечно, это было смешно. Признание в совершении ужасного поступка магическим образом не стирает его. Чего не делает и извинение. Конечно, я теперь владела ситуацией и могла расслабиться, ведь хуже уже стать не могло, хотя я все еще была в кармическом долгу. Мой самый большой грех теперь, казалось, состоял в том, что я не пыталась скрыть своего замешательства. И это предстояло исправить в первую очередь.
Итак, что дальше?
Притвориться, что люди не пялятся на меня. Зайти в класс. Позволить Брук сесть настолько далеко, насколько она хочет. Сконцентрироваться на учителе. Выжить.
Сейчас это представлялось единственным вариантом. Я бы предпочла, чтобы волна обрушилась на меня, затащила под воду, а я бы задержала дыхание и переждала. Я надеялась, что к тому времени, как снова окажусь на поверхности, буду точно знать, как доплыть до берега.
Как выяснилось, пережить урок не было самым сложным.
Самым сложным оказалось пережить перемену.
Едва я вышла из класса, как девушка по имени Серена, с которой я общалась пару раз, пробилась сквозь толпу, чтобы найти меня.
– Я хочу вернуть мое письмо, – сказала она.
Мое сердцебиение участилось.
– У меня его нет. Все письма я рву и выбрасываю сразу после ответа.
– Но ты мне не ответила. Я хочу вернуть свои деньги и свое письмо.
Несколько секунд я находилась в ступоре. Я была почти уверена, что никогда не забывала ответить. И всегда разрывала письма после того, как нажимала кнопку «отправить». Тогда…
– Подожди, когда ты написала?
– Позавчера.
– Прости, обычно я быстро со всем справляюсь, но последние пару дней были сумасшедшими.
Она скрестила руки.
– Мне все равно. Я просто хочу, чтобы ты вернула мне его.
Ну, обоснованно.
– Конечно. Можем встретиться после уроков?
– Сейчас.
Черт возьми, ладно. Хорошо. У нас оставалась пара минут. Я глубоко вздохнула и помолилась, чтобы бог дал мне терпения.
– Идем со мной.
Ученики отскакивали от нас, как от огня, забыв о том, чем занимались сукунду назад. Маленький тихоня по имени Джастис пошел рядом со мной и Сереной.
– Вы двое идете к шкафчику? – спросил он. – Я хочу получить свое письмо обратно.
– Вставай в очередь, – пробубнила я, чувствуя себя гребаным пастухом среди разъяренного стада овец.
По пути к нам тихо присоединились две девчонки, которых я не знала. У меня даже не было сил поздороваться с ними.
Они все могут забрать свои чертовы письма, и я… ну, я буду сгорать от стыда.
Когда мы подошли к шкафчику, то оказались в полукруге из наблюдателей. Я ввела код,