собирался им стать.
И, честно говоря, я не пыталась пересекать границы: я бы предпочла, чтобы Вайнона присматривала за своим парнем сегодня. Если она позвонит Броэму в течение следующих тридцати секунд или около того, я с радостью передам эту работу ей, чтобы избежать неловкости.
– Ладно, хорошо. Хорошо. Можешь принести какие-нибудь простыни, чтобы постелить на диван?
– Уже.
Я наклонилась перед Броэмом со стаканом воды и свитером, пока Эйнсли поплелась к бельевому шкафу.
Броэм неподвижно сидел с закрытыми глазами, прислонившись к дивану. Я переместилась и слегка сжала его плечо.
– Эй, ты спишь?
Он вздрогнул, открыл глаза и помотал головой.
– У меня есть кое-что, в чем ты можешь поспать.
Расфокусированный взгляд опустился на свитер, и он кивнул.
– Спасибо.
Его слова уже больше походили на английскую речь, чем на вечеринке. Он начал расстегивать рубашку, и я села на корточки, надеясь, что мне все-таки не придется вмешиваться. К сожалению, он расстегнул три пуговицы, сдался и стал снимать рубашку через голову, быстро застряв.
– На помощь, – сказал Броэм жалобным голосом, пока я помогала ему стянуть рубашку.
Я изо всех сил старалась не смотреть на мышцы его рук, или на безупречную, мягкую кожу его обнаженной груди, или на маленькие складки, образовывающиеся, когда он нагибался вперед. Или на светлое пятнышко возле пупка. Или на выступающую ключицу.
Кажется, попытка не увенчалась успехом.
Мои глаза были прикованы к его лицу, и я помогла Броэму натянуть свитер. Это напоминало одевание младенца. Если бы младенец был ростом почти метр восемьдесят.
Блестящий свитер оказался коротковат в рукавах, но справлялся с задачей. Я никогда не видела Броэма одетым во что-то, что не было высококачественным и тщательно подобранным – да даже его пижама, в которой он тусил на вечеринке у Алексея, выглядела такой, – так что общее впечатление было немного смешным.
Броэм стал расстегивать штаны неслушающимися пальцами и, к моему облегчению, сообразил и стащил их без моей помощи, оставшись в блестящем свитере и боксерах.
– Ой, – вяло произнес он, сгибая правую руку. Я впервые заметила, что она была красной и опухшей.
– Что ты натворил? – спросила я.
– М-м-мх.
О, это все объяснило.
Броэм уже тяжело дышал из-за возложенных на него задач и окончательно выбился из сил, когда Эйнсли вошла в комнату с одеялами и подушками. Он позволил нам помочь ему лечь в постель и был надежно укутан в несколько слоев одеял.
Затем он повернулся и лег на спину. Эйнсли покачала головой и взяла с кресла несколько подушек.
– Что ты делаешь? – спросила я, когда она втиснула их между диваном и Броэмом, перевернув Броэма на бок.
Она обратилась к Броэму, а не ко мне:
– Ты не будешь сегодня спать на спине, – сказала она четко и внятно. – Оставайся на боку. Ведро будет прямо здесь. Ладно?
Броэм издал звук согласия, не открывая глаз.
Эйнсли снова на меня посмотрела.
– Если он будет спать на боку, то не сможет подавиться рвотой. Лучше перестраховаться, чем потом пожалеть.
– Черт побери, с каких пор ты у нас эксперт по пьяницам? – недоуменно спросила я.
– Колледж изменил меня. Я многое видела, Дарси.
– Черт. Уважуха.
Учитывая, что сейчас было почти два часа ночи, Эйнсли, по понятным причинам, отправилась спать. И вдруг осталась только я. Я и очень пьяный парень, который, может или нет, мой друг. Сложно что-то сказать по этому поводу.
Честно говоря, это относилось к большинству людей в моей жизни.
Вздохнув, я села на пол напротив дивана. Я уже должна была спать, но адреналин поддерживал мое бодрствование. Помимо этого, я хотела немного задержаться, на всякий случай.
Броэм уже крепко спал, прижавшись щекой к руке. Дыхание его было ровным. Это же хорошо, да? Не о чем беспокоиться.
Я надела один наушник, оставляя другое ухо свободным, чтобы услышать, если что-то произойдет, и включила фильм на телефоне.
На середине фильма я начала засыпать. Броэм пошевелился.
В темноте я только могла разглядеть его большие, проницательные глаза. Эти впечатляющие, красивые глаза. Он медленно моргнул, длинные и густые ресницы коснулись верхней части его скул.
– Дарси?
– Да?
– Почему ты приехала за мной?
– Потому что была нужна тебе.
С широко раскрытыми глазами Броэм уставился на меня, рот его двигался. Все, что я хотела сделать в тот момент, о чем все внутри меня кричало и побуждало сделать, – это наклониться и обнять его. Погладить его по волосам и пообещать, что всегда буду рядом, когда буду нужна ему. Провести кончиком пальца по изгибу его шеи вниз к плечу и убедить его, что он ничего не сможет сделать, чтобы заставить меня бросить его.
Но я не могла этого пообещать, потому что однажды уже бросила его.
И ценой этого было осознание, что я больше ничего не смогу сделать. Я больше никогда не смогу к нему так прикасаться.
Я никогда не смогу его снова поцеловать.
И не смогу вспомнить, каковы на вкус его губы. И тогда все станет так, как будто ничего и не произошло.
И хуже всего было то, как он смотрел на меня, слегка приоткрыв рот, наклонив подбородок и тяжело дыша. Он выглядел так, будто хотел, чтобы я его поцеловала. В тот момент в тишине и темноте я чувствовала, что если наклонюсь, то, возможно, он сократит расстояние между нами. Возможно, притянет меня к себе, поцелует так, как я не позволила ему в первый раз.
Но. Я не могла.
– Как ты себя чувствуешь? – прошептала я.
– У меня болит голова.
– Попей немного воды.
Покачиваясь, Броэм приподнялся и взял стакан из моих рук. Его пальцы коснулись моих. Я не делала этого намеренно, но мне стало стыдно за дрожь, пробежавшую по плечам.
– Финн рассказал тебе о Вайноне? – спросил он, заплетаясь.
– Да. Поэтому он позвонил мне. Мне жаль, что вместо нее ты застрял со мной.
Броэм снова окинул меня серьезным взглядом.
– А мне нет.
Да ну, я устала критиковать чужих девушек, поэтому проигнорировала его.
– Сегодня только я и Эйнсли, – сказала я, пока он делал маленькие и медленные глотки.
– Рядом с твоей одеждой лежит полотенце. Можешь сходить в душ, если хочешь. Мы спим наверху, так что это не разбудит нас. Кажется, должна быть новая зубная щетка в ванной. Не стесняйся, можешь взять.
Броэм моргнул, пытаясь переварить информацию. Мне пришлось напомнить себе, что если он в сознании, то это не значит, что он трезв.
Мне стало стыдно за дрожь, снова пробежавшую по моим плечам.
Аккуратно, насколько возможно, пытаясь не расплескать воду, он поставил стакан на ковер. Начав переворачиваться, он приблизился ко мне – дыхание перехватило, и я быстро отпрянула. Пришлось отодвинуться подальше из-за сильного желания позволить нашим губам соприкоснуться.
Броэм окинул меня взглядом, когда я отодвинулась назад. Взгляд его все еще был рассеянным, но уже достаточно проницательным. Он откинул голову, посмотрев на меня и не сказал ни слова.
Ни единого слова.
Так что, сглотнув, я встала.
– Если понадоблюсь,