Читать интересную книгу Очерки теории эволюции - Эрнест Викторович Ивантер

Мёллера, стерилизация носителей «опасных» мутаций.

Однако сторонники пессимистического взгляда на будущее человечества (в том числе апологеты евгеники) забывают о том, что человек — это не только биологический, но и социальный объект, и «пробелы» биологические он способен успешно компенсировать социальными преимуществами своего поведения и деятельности. В этом отношении особенно интересны высказывания известного ученого-невролога, основоположника отечественной нейрогенетики Сергея Николаевича Давиденкова (1947).

С его точки зрения, в итоге прекращения отбора, что имело место 30–50 тысяч лет назад, происходила своеобразная «экспансия наименее приспособленных» (т. е. распространение вредных мутаций и вообще гигантский генетический полиморфизм популяций), приведшая к явной «разболтанности» нервной системы, обнаруживаемой у наших предков. Она проявлялась в различных ритуалах, магии, ворожбе, колдовстве, шаманстве и т. п. «Экспансия инертных, психастеников и истеричных в человеческой предыстории, — пишет С. Н. Давиденков, — не только ничем не компенсировалась, но, наоборот, подвергалась особому культу, что привело к своеобразному уклонению духовного развития человека, впервые обращающему на себя внимание в поздне-мадлейскую эпоху».

Иначе говоря, вначале всё шло по Мёллеру. А что получилось потом? Потом, как считает С. Н. Давиденков, начался процесс тренировки высшей нервной деятельности и фенотипической блокировки неврозов. Поведение человека начинает диктоваться воспитанием больше, чем врожденными свойствами его нервной системы. Для участия в коллективе требовалось «владеть собой», сдерживать непосредственное проявление своих эмоций. Период неврозов прошел. Воспитание стало главным фактором формирования человеческой психики. Так побеждались «дефекты наследственности» (следствие прекращения действия естественного отбора) — путем поглощения специфической внешней информации, через социальное наследование, сменившее наследование биологическое. Социальная эволюция пришла на смену эволюции биологической.

Это глобальное по своим масштабам и последствиям событие привело к парадоксальной ситуации. Освободившись из-под фатального гнета среды и перестав быть объектом биологической эволюции, человек, его сознание становятся важнейшим фактором органической эволюции, а это делает человека не свободным от биологической эволюции, сколько бы он не мнил себя владыкой и хозяином окружающей природы. Насколько прав был великий Гёте, писавший, что «природа не признает шуток, она всегда правдива, всегда серьезна, всегда строга; она всегда права; ошибки же и заблуждения исходят от людей». Ту же мысль, но в еще более определенной форме, высказал совсем забытый нами в последнее время Ф. Энгельс: «Не будем, однако, слишком обольщаться нашими победами над природой. За каждую победу она нам мстит. Каждая из этих побед имеет, правда, в первую очередь те последствия, на которые мы рассчитывали, но во вторую и третью очередь совсем другие, непредвиденные последствия, которые очень часто уничтожают значение первых».

Взаимоотношение человека с породившей его природой, взаимоотношение биосферы со сферой разума и труда — ноосферой — становится одной из наиболее важных и трудноразрешимых проблем человечества. Возникающие на этой почве конфликты, совокупность которых нередко воспринимается как глобальный экологический кризис, а то и катастрофа, бесчисленны и многообразны. При ближайшем рассмотрении большинство из них имеет одну общую основу, суть которой заключается в противоречивом взаимодействии двух способных к саморегуляции систем — биосферы и человеческого общества.

При этом в действительности экологический кризис заключается не в том, что в результате непродуманных действий человека оскудевают и гибнут биологические природные ресурсы, а в том, что подрывается способность природных комплексов к саморегуляции и регенерации или же система саморегуляции, так тоже бывает, начинает работать против человека и человечества (Шварц, 1975). Возникновение социально развитого общества создает объективные предпосылки к появлению нового, более гармонического единства. Реализация этих предпосылок должна быть основана на экологических знаниях, законах развития биосферы, на умении прогнозировать формы и направления органической эволюции под влиянием антропогенного фактора.

Длительное время эволюция рассматривалась почти исключительно как развитие живых организмов, как поток филогенезов. Сейчас, однако, стало ясным, что эволюция организмов и эволюция биосферы — взаимосвязанные процессы.

Биологическая эволюция — сложный, противоречивый, диалектический процесс исторического развития органических форм, магистральной линией которого является прогрессивное развитие от простого к сложному. На протяжении трех миллиардов лет эволюция органического мира прошла несколько этапов. Первый из них ознаменовался возникновением биологического круговорота и первичной биосферы, состоящей преимущественно из простейших организмов (протобионтов), второй — усложнением циклической структуры жизни в результате появления надстройки из многоклеточных организмов. Эти первые два этапа осуществлялись под воздействием чисто биологических факторов и могут быть названы периодом биогенеза.

Третий этап связан с возникновением человеческого общества и появлением нового фактора эволюции — сознательной деятельности людей, изменяющей и преобразующей биосферу. Только со становлением развитого человеческого общества возникает новый аспект эволюции — социальный, вызывающий не только ускорение всего процесса эволюции, но и принципиально изменяющий его характер, направление, сущность и последствия. По своей значимости, по масштабам и значению третий этап эволюции, по крайней мере, равен первым двум этапам «биологической» эволюции, а по глубине и возможным последствиям — значительно превосходит их. Возникает вопиющее противоречие: с одной стороны, человек — продукт биологической эволюции, живое существо, подчиненное биологическим законам, зависимое от биосферы, неотделимое от нее и развивающееся вместе с ней, а с другой — человек, благодаря своему сознанию и своей социальности, выходит из-под власти природы, более того, он преобразует природу в своих интересах, оказывает влияние на ее эволюцию, изменяя характер и направления последней.

Как живой организм, как биологический вид человек является естественным элементом природы и объектом органической эволюции, и потому он не свободен от воздействия окружающей среды, вынужден приспосабливаться к ней, заинтересован в ее сохранении и оптимальной стабилизации. Но как явление социальное человечество само становится важнейшим фактором эволюции органических форм, изменяет природу, разрушает природные комплексы и, в конечном итоге, порождает многочисленные экологические кризисы, выход из которых возможен лишь на основе доброй воли все того же человека — на основе его глубоких экологических знаний, желания и умения реализовывать их на практике. А это, в свою очередь, требует изменений традиционных принципов отношения людей к природе. Человек не царь и не владыка природы, а, скорее, ее равноправный партнер. Так что нахрапистый лозунг прошлого «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее наша задача» должен быть навсегда забыт как страшный сон. В этих условиях особенно важны объективные оценки экологических механизмов защиты природных комплексов от антропогенных воздействий, эффективности репарационных возможностей биосферы, а главное, сознательное использование всех этих возможностей экосистем в интересах как человека, так и природы.

Основной вывод из концепции неограниченного прогресса живой природы заключается в том, что необходимым условием этого прогресса должно быть сохранение целостности биосферы в виде обеспечения биотического круговорота (Камшилов, 1970). Поскольку именно экосистемы как основные элементы биосферы служат реальной средой протекания процессов эволюции, и, кроме того, в связи с эволюцией составляющих их видов сами экосистемы претерпевают эволюционные преобразования, находясь