Читать интересную книгу "Борьба Канады за суверенитет в Арктике: история и современность - Дмитрий Анатольевич Володин"

вариант обоснования через исторические внутренние воды. Как отмечал Кларк в своём выступлении, «эти исходные линии определяют внешнюю границу канадских исторических внутренних вод» (Canada’s historical internal waters)[453]. Таким образом, суверенитет Канады над водами Арктического архипелага возникал не в результате проведения прямых исходных линий в 1985 году, а эти воды уже были внутренними канадскими водами, и прямые линии по периметру архипелага лишь обозначали точные границы этих вод.

Помимо отказа от функционального подхода, ещё одной отличительной чертой новой концепции канадского суверенитета в Арктике стало использование инуитского фактора. В заявлении Кларка 10 сентября 1985 года подчёркивалось, что «с незапамятных времён канадские инуиты используют и оккупируют лед, как они используют и оккупируют землю»[454].

Разыгрывание «инуитской карты» правительством Малруни было неслучайно. С одной стороны, в 1970-е годы произошло резкое усиление борьбы коренных народов Канады за свои права. Центральным вопросом в этой борьбе стало признание за аборигенами прав на занимаемые ими земли. Дело в том, что исторически отношения федеральных властей с аборигенными народами строились на основе договоров, которые были заключены с каждым племенем отдельно. В то же время многие племена, особенно проживающие на Севере, никаких соглашений не заключали и формально не уступали своих земель ни британской Короне, ни канадскому правительству. В 1973 году Верховный суд Канады, рассматривая «дело нишга» (по названию племени, проживавшего в провинции Британская Колумбия), фактически признал существование аборигенного права на землю, то есть возникшего в силу того, что они были первыми жителями на ней[455]. Данное решение и последовавшие за этим земельные иски от других племён создали совершенно новую ситуацию: если ранее в Канаде проблема суверенитета в Арктике рассматривалась как сугубо внешняя, то теперь в ней появилось и внутреннее измерение, поскольку на территории в Канадской Арктике могли претендовать и местные племена.

С другой стороны, перед федеральным правительством открывалась возможность использовать урегулирование земельных претензий коренных народов, прежде всего, инуитов для обоснования суверенитета над водами Канадского Арктического архипелага. Уже с начала 1980-х годов стали озвучиваться подобные предложения. В частности, выступая в Оттаве в мае 1981 года директор по политическим исследованиям Канадского комитета по арктическим ресурсам Д. Гэмбл заявил, что урегулирование земельных претензий инуитов в районе пролива Ланкастер «дало бы Канаде полный суверенитет и юрисдикционный контроль над районом арктических островов»[456].

8.4. «Большая сделка» с США по Северо-Западному проходу

В отличие от юристов канадское правительство считало важным не просто проведение прямых исходных линий, но и официальное признание со стороны США нового правового статуса вод Арктического архипелага. Вскоре после выступления Кларка в Палате общин между двумя странами начались соответствующие переговоры. Изначально (осень 1985 – весна 1986 года) Оттава рассчитывала на заключение некоего соглашения, в котором Соединённые Штаты признавали бы суверенитет Канады над водами архипелага, а в обмен получали гарантии на пропуск своих судов через эти воды. Однако такой вариант был неприемлем для США, поскольку означал бы не только добровольный отказ от их, как они считали, законных прав на свободу судоходства, но и создавал бы крайне нежелательный юридический прецедент.

После того как переговоры на дипломатическом уровне зашли в тупик, канадская сторона попыталась решить этот вопрос на уровне глав государств, пользуясь тем, что у канадского премьер-министра Б. Малруни и американского президента Р. Рейгана установились очень хорошие личные отношения. Во время их встречи в Вашингтоне в марте 1986 года Малруни попытался перевести вопрос о статусе арктических вод из юридического в военно-стратегический. Он заявил Рейгану, что «если позиция Канады по суверенитету является правильной, Канада сможет регулировать любое судоходство через эту зону. В противном случае Северо-Западный проход открывается для других»[457]. По словам Малруни, под «другими» он подразумевал Советский Союз, и Рейган знал об этом. Таким образом, Оттава сигнализировала Вашингтону, что его победа в споре о правовом статусе вод Арктического архипелага подорвала бы их совместные усилия по обороне Северной Америки и серьёзно затруднила бы для НАТО противодействие советским ВМС.

После саммита в Вашингтоне между двумя странами начались новые консультации, но они закончились также безрезультатно. Камнем преткновения оставалось нежелание США жертвовать глобальными интересами свободы судоходства ради Арктики. Соответственно, на новой двусторонней встрече (Оттава, апрель 1987 года) Малруни сменил тактику и попытался убедить Рейгана в уникальности Северо-Западного прохода. Указав, что острова по обеим сторонам СЗП являются канадскими, он заявил, что данный регион «сильно отличается от проливов и (морских) проходов в остальном мире»[458].

В значительной степени канадскому премьер-министру удалось добиться своей цели. Отвечая в конце мая 1987 года на вопрос о готовности США признать суверенитет Канады над водами Арктического архипелага, Рейган отметил уникальный характер Северо-Западного прохода, «состоящего преимущественно из обитаемых островов, связанных льдом»[459].

Главная трудность оставалась прежней – нежелание США создавать опасный прецедент.

В конечном счёте ключ к решению проблемы нашёл один из руководителей американской группы переговорщиков Д. Колсон, который предложил увязать согласие Канады на проход американских ледоколов через Северо-Западный проход с их использованием для научных исследований. Дело в том, что в Конвенции ООН по морскому праву существует статья 245, которая предусматривает, что «морские научные исследования в территориальном море проводятся только с определённо выраженного согласия прибрежного государства и на установленных им условиях»[460]. Таким образом, обращение к канадской стороне за разрешением на проход американского судна означало бы не признание канадского суверенитета над водами архипелага, а лишь некую техническую процедуру для проведения научных исследований. По словам Колсона, «проводя научные исследования, США подчинялись юрисдикции Канады <…> что делало использование слова “согласие” (consent) возможным с американской стороны»[461].

Подписанное в Оттаве 11 января 1988 года соглашение о сотрудничестве двух стран в Арктике в точности отразило эту формулу. Соединённые Штаты обязались, что все плавания американских ледоколов через воды Арктического архипелага будут проходить «с согласия правительства Канады», а целью таких плаваний было обозначено проведение научных исследований. Как было сказано в отдельной статье, «ничто в соглашении не затрагивает позиции обеих стран в отношении правового статуса вод архипелага»[462].

Важное значение в признании суверенитета Канады над водами Арктического архипелага должно было сыграть усиление её контроля над этим регионом. Выступление Кларка в парламенте 10 сентября 1985 года показывало, что канадское правительство предполагает обеспечить этот контроль прежде всего военными средствами (подробнее см.: гл. 13.1.)

Таким образом, в ответ на плавание американского ледокола «Полар Си» через Северо-Западный проход в августе 1985 года правительство Малруни разработало и начало осуществлять новую