Читать интересную книгу "Борьба Канады за суверенитет в Арктике: история и современность - Дмитрий Анатольевич Володин"

много лет занимавшегося темой суверенитета в Арктике. Рассматривая два возможных варианта с установлением суверенитета над водами Арктического архипелага – через доказательство исторического правового титула и через проведение прямых исходных линий, – Фаранд отверг первый вариант из-за невозможности доказать, что воды Канадского Арктического архипелага являются внутренними водами Канады по историческому основанию. По его мнению, Канада не смогла бы выполнить те три требования из исследования Секретариата ООН 1962 года, которые де-факто считались обязательными для признания вод историческими[434].

В то же время Фаранд считал, что Канада может законно провести прямые исходные линии вокруг Арктического архипелага и получить, таким образом, суверенитет над его водами. Речь шла о выполнении требований, установленных Международным судом ООН в 1951 году в англо-норвежском деле о рыболовстве: соответствие прямых исходных линий общему направлению берега; тесная связь между сушей и морем; наличие определённых экономических интересов, доказанных длительным использованием. Данные критерии были включены в Женевскую конвенцию о территориальном море и прилежащей зоне 1958 года и Конвенцию ООН по морскому праву 1982 года. Так, ссылаясь на треугольную форму архипелага, Фаранд указывал, что «единственное возможное “общее направление”, которому могут следовать прямые линии <…> по внешней линии самого архипелага»[435]. Канада также выполняла и второй критерий – тесная связь между сушей и морем. В доказательство Фаранд ссылался на то, что соотношение между морем и сушей в Канадском Арктическом архипелаге составляло 0,882 к 1,0, и то, что почти постоянное присутствие льда на окружённых водах «усиливает физическое единство между сушей и морем»[436].

Хотя для проведения прямых исходных линий было бы достаточно выполнения первых двух критериев, Фаранд считал, что Канада способна выполнить и третий критерий, используя для этого инуитский фактор. Оккупация и добыча пропитания канадскими инуитами в водах архипелага на протяжении сотен лет позволила бы, по его мнению, дополнительно обосновать наиболее протяжённые и наиболее спорные прямые исходные линии вокруг Арктического архипелага – линию длинной в 51 милю поперёк пролива Ланкастер и линию длиной в 92 мили поперек залива Амундсен. Как отмечал Фаранд, «учитывая, что пролив Ланкастер и залив Амундсена расположены по обоим концам наиболее вероятного маршрута для будущего судоходства через Северо-Западный проход, становится особенно важно, чтобы исходные линии через эти воды были полностью обоснованы»[437].

Применительно к инуитскому фактору Фаранд обращал внимание на важный юридический прецедент. В 1975 году Международный суд ООН в деле о Западной Сахаре признал, что территории, населенные племенами, не являются ничейной землей (terra nullius). Таким образом, гипотетически приобретение Канадой суверенитета над водами Арктического архипелага могло бы выглядеть как простая передача права инуитами в пользу федеральных властей. В то же время сам Фаранд не переоценивал этот фактор, считая, что крайне сложно будет обосновать передачу суверенитета над морским пространством.

Рассматривая вопрос о правовом статусе Северо-Западного прохода, Фаранд предупреждал, что начало международного судоходства через СЗП изменит правовой статус этого морского пути. Для недопущения такого сценария он предлагал три возможных средства:

1) проведение прямых исходных линий вокруг Арктического архипелага, чтобы его воды приобрели статус внутренних;

2) дополнение правового суверенитета (legal sovereignty) техническим суверенитетом (technical sovereignty), то есть предоставление различного рода услуг иностранным судам при проходе через СЗП. Наиболее важными такими услугами Фаранд считал ледокольное сопровождение и лоцманскую проводку;

3) заключение двусторонних соглашений с зарубежными судовладельцами, определяющих условия по использованию Северо-Западного прохода[438].

В то же время специалист по международному праву из Университета Виктории (провинция Британская Колумбия) Т. Макдорман обращал внимание, что сложность вопроса с установлением суверенитета над водами Арктического архипелага, включая СЗП, связана с тем, что в отношении этих вод могли применяться пять различных юрисдикционных режимов:

1) исторические внутренние воды;

2) внутренние воды, окружённые прямыми исходными линиями в соответствии с решением Международного суда ООН в 1951 году в англо-норвежском споре о рыболовстве;

3) внутренние воды, окружённые прямыми исходными линиями в тех морских районах, которые ранее считались открытым морем или частью территориального моря;

4) территориальное море;

5) международные проливы.

Полный суверенитет Канады над СЗП был возможен, если бы его воды подпадали под два первых варианта. Третий и четвёртый варианты означали бы, что иностранные суда пользовались бы правом мирного прохода. В этом случае они могли уже не запрашивать у Канады разрешение на проход. Наконец, самым невыгодным для Канады было бы признание СЗП международным проливом, что означало бы, что иностранные суда пользовались бы правом транзитного прохода. Данный режим, введённый Конвенцией ООН по морскому праву 1982 года по инициативе морских государств, лишал прибрежные государства возможностей контролировать судоходство[439]. Таким образом, если рассматривать эти режимы как своеобразную шкалу, то первый и второй варианты означали абсолютную победу, а последний – полное поражение для Канады.

Макдорман полагал, что невозможно будет доказать, что воды Арктического архипелага являются историческими водами Канады, и что ставку надо делать на получение суверенитета через проведение прямых исходных линий. Он считал, что данный метод должен быть дополнен различными мерами по усилению присутствия Канады в регионе. Если Фаранд называл такие меры «техническим суверенитетом», то Макдорман обозначал их как «непрямые действия» (indirect actions).

К схожим выводам пришёл юрист из Ванкувера Б. Маккиннон. По его мнению, невозможно было доказать, что воды Арктического архипелага являются историческими внутренними водами Канады. Рассматривая различные заявления канадских официальных лиц о правовом статусе вод Арктического архипелага, он отмечал, что впервые претензия на эти воды как внутренние воды Канады была прямо выражена лишь в 1975 году[440]. Как и другие канадские юристы, Маккиннон пришёл к выводу, что единственным вариантом получения полного суверенитета над водами архипелага является проведение вокруг него прямых исходных линий в соответствии с требованиями Международного суда ООН в англо-норвежском деле о рыболовстве в 1951 году. Он обращал внимание, что, несмотря на использование материалов этого дела при подготовке Конвенции о территориальном море и прилежащей зоне 1958 года и Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, соответствующие статьи этих конвенций содержат более узкие формулировки, не позволяя Канаде ссылаться на них применительно к Арктическому архипелагу.

Маккиннон считал, что инуитский фактор имеет крайне важное значение не для обоснования вод архипелага как исторических внутренних вод Канады, а для проведения прямых исходных линий в соответствии с критериями, установленными Международным судом ООН в 1951 году в англо-норвежском деле о рыболовстве. По его мнению, оккупация и использование инуитами ледового пространства архипелага позволяло выполнить не только третий критерий – наличие экономических интересов, реальность и важность которых продемонстрирована длительным использованием, но и становилась дополнительным фактором для обоснования второго критерия