Читать интересную книгу "Борьба Канады за суверенитет в Арктике: история и современность - Дмитрий Анатольевич Володин"

и правилах должным образом принимаются во внимание защита морской среды на основе имеющихся наиболее достоверных научных данных»[419]. Другими словами, Оттава и Москва представили Вашингтону проект статьи, которая сейчас известна как статья 234 Конвенции ООН по морскому праву.

Сразу после получения ноты от Бизли тогдашний госсекретарь США Г. Киссинджер поручил американским дипломатам в Женеве выяснить дополнительные детали: действительно ли предложение является канадско-советским или это только канадская инициатива; будет ли сделано исключение для военных судов; согласятся ли Канада и СССР поддержать позицию США по международным проливам[420].

Последовавшие за этим консультации между тремя странами завершились в середине апреля 1976 года выработкой всех деталей соглашения. Проект статьи, предложенный Канадой и СССР, не претерпел изменений, но поскольку все переговоры, за исключением последней встречи (6 апреля 1976 года), велись в двустороннем формате, обязательства участников друг перед другом несколько отличались. Так, если в канадско-американской договорённости главным была поддержка Соединёнными Штатами права прибрежного государства устанавливать особые правила судоходства в своей арктической экономической зоне в обмен на поддержку Канадой американской позиции о свободном проходе через международные проливы, то советско-американская сделка предусматривала, прежде всего, поддержку Вашингтоном такого права прибрежных арктических государств в обмен на согласие СССР на исключение из сферы действия соглашения военных судов. Американская сторона считала, что такое военное исключение станет дополнительным доводом в отстаивании её позиции, что американские военные суда и авиация имеют право следовать через арктическое пространство к северу от Советского Союза[421].

Важное значение для успеха этого пакетного соглашения имело и то, что проект статьи оказался приемлемым для других арктических государств и не вызвал серьёзных возражений у морских государств. Консультации с ними облегчались тем, что в тот момент проходила четвёртая сессия Конференции (Нью-Йорк, 15 марта – 7 мая 1976 года). После того как Канада, СССР и США договорились между собой и с остальными заинтересованными участниками, проект статьи был передан представителю Болгарии А. Янкову, который на правах председателя третьего комитета включил его как статью 43 в Пересмотренный единый текст для переговоров (Revised Single Negotiating Text – RSNT)[422]. Хотя работа Конференции продолжалась ещё шесть лет, до 1982 года, текст этой статьи не менялся, а в 1979 году был окончательно определён её номер (234) в Конвенции по морскому праву.

Тем временем переговоры на Конференции по созданию глобального режима по борьбе с загрязнением морской среды продолжались своим чередом, но уже не привлекали такого большого интереса Канады. Принятая в 1982 году Конвенция зафиксировала два отдельных режима по предотвращению загрязнения с судов в исключительной экономической зоне: один – для Арктики (ст. 234); второй – для всего остального Мирового океана (ст. 211). Ключевое отличие между ними заключается в том, что прибрежные государства за пределами Арктики могут устанавливать дополнительные требования для предотвращения загрязнения только с одобрения «компетентной международной организации» (ст. 211 п. 6)[423].

В целом на III Конференции ООН по морскому праву Канада не просто достигла своей цели по узакониванию на международном уровне своей 100-мильной морской зоны по предотвращению загрязнения в Арктике, но перевыполнила эту задачу вдвое, получив право осуществлять это в пределах всей своей исключительной экономической зоны. Создание в Конвенции двух отдельных режимов по предотвращению загрязнения морской среды, следовательно, и судоходства – для Арктики и для всего остального Мирового океана – также подкрепляло позицию Канады, что Северо-Западный проход не может рассматриваться как обычный международный пролив и является уникальным случаем. В более общем плане результат Конференции можно считать успехом того функционального подхода к обеспечению суверенитета в Арктике, который Канада стала последовательно реализовать с конца 1960-х годов. Суть этого подхода, как сформулировал один из его главных разработчиков А. Бизли, заключалась в том, что «государства объявляют над различными видами «прилежащих зон» только тот объём и тот вид юрисдикции, который необходим для решения конкретной рассматриваемой проблемы»[424]. Изначальное правильное понимание канадского руководства, что суверенитет применительно к арктическим водам означает контроль над судоходством, предопределил выбор оптимального инструмента для достижения этой цели – наделение прибрежного арктического государства правом устанавливать за пределами своих территориальных вод дополнительные, экологические требования к судам.

Глава 8

Правительство Б. Малруни и новая концепция суверенитета над арктическими водами

8.1. От функционального подхода к методу прямых исходных линий

Канадские власти ни в коей мере не рассматривали достигнутые успехи в осуществлении функционального подхода как причину отказаться от изначальной, вынашиваемой ещё с 1950-х годов идеи объявить воды Арктического архипелага внутренними водами Канады и таким образом установить полный суверенитет над ними.

Наряду с принятием законов, которые лишь расширяли границы и характер юрисдикции Канады в водах Арктического архипелага, рейс «Манхэттена» через Северо-Западный проход послужил мощным толчком для разработки канадскими властями правовой базы для получения суверенитета над всеми водами Арктического архипелага. Крайне интересными в этом плане были комментарии А. Бизли в комитете по международным делам и национальной обороны Палаты общин (апрель 1970 года). Перед ответом на вопросы депутатов Бизли зачитал заранее подготовленный текст, в котором охарактеризовал ключевые термины морского права и их возможную трактовку Канадой при предъявлении прав на морские пространства в Арктике. В частности, он отмечал признание «прямых исходных линий» и «внутренних вод» в Женевской конвенции о территориальном море и прилежащей зоне 1958 года и отсутствие в ней понятия «исторических вод». Бизли подчёркивал, что международное право признаёт существование «исторических вод». По его словам, «считается, что эти воды находятся под суверенитетом прибрежного государства на основе исторического правового титула (on the basis of historic title), то есть на основе длительного осуществления власти прибрежным государством над рассматриваемыми водами в сочетании с общим согласием других государств»[425]. В данном случае Бизли ссылался на исследование, подготовленное Секретариатом ООН в 1962 году[426]. Далее он отмечал, что претензия на исторические воды может быть более точно определена посредством системы прямых исходных линий.

Несмотря на то что правительство П. Трюдо в 1970 году не выдвинуло официальные претензии на воды Канадского Арктического архипелага, в это время уже шла серьёзная работа по расширению возможной правовой базы для предъявления прав на этот морской район. И к этому моменту метод прямых исходных линий рассматривался не только сам по себе, необходимый для подтверждения вод архипелага в качестве внутренних, но и как подчинённый, технический элемент, нужный лишь для того, чтобы обозначить границы исторических вод Канады в Арктике.

Три года спустя канадское правительство и,