Переговоры по картине начались в феврале 2006 года всего были получены предложения от четырех музеев и шести частных коллекционеров. Самое серьезное предложение сделал Эли Брод, лос-анджелесский промышленник которого журнал «Форбс» считает сорок вторым по богатству американцем. Брод предложил 150 миллионов долларов за то, чтобы «Адель Блох-Бауэр» и еще четыре картины Климта перешли во временное пользование Лос-Анджелесскому окружному музею современного искусства. Сделка по Климту стала возможной потому — по крайней мере; отчасти, — что Шёнберг выторговал себе в случае успеха 40% продажной цены. Суд признал, что картины были незаконно конфискованы Третьим рейхом, и постановил изъять их из австрийской Национальной галереи. Поскольку Шёнбергу удалось-таки отсудить пять из шести картин, о которых шла речь, с продажи ему причиталось 54 миллиона долларов за «Адель Блох-Бауэр» и примерно 55 миллионов долларов за остальные четыре.
«Кристи» оказался вовлеченным в эту историю, когда Мария Альтманн привлекла Стивена Лэша, председателя аукционного дома по Америкам, в качестве консультанта, во время разбирательства в третейском суде. Рон Лаудер также попросил помочь в переговорах не дилера, а Марка Портера из нью-йоркского отделения «Кристи». Связь аукционного дома с делом еще больше окрепла. «Сотби» тоже выступил с предложением — считается, что примерно таким же, как «Кристи», — но уже сложившиеся отношения Альтманн со Стивеном Лэшем оказались решающими.
Портер организовал со стороны «Кристи» кредит Лаулеру — говорили о 100 миллионах долларов — на осуществление сделки. Кто-то потом раскрыл New York Times и сумму — 135 миллионов долларов, — добавив желанной шумихи вокруг Лаудера и его музея. Ни Лэш, ни Портер комиссионных не получили; в результате этой сделки «Кристи» получил нечто гораздо более ценное. Им достался контракт на реализацию работ из коллекции галереи Neue, оцениваемых в 100 миллионов долларов; их следовало продавать на аукционах или частным образом под гарантированную цену со стороны «Кристи»; цена не раскрывалась, но оценивалась в 80 миллионов долларов. Одно из переданных произведений — двусторонняя картина Эгона Шиле «Здания (с горами)» на одной стороне и «Монах I» на второй — было реализовано за 22,4 миллиона долларов, рекордную для художника цену.
«Кристи» получил также возможность продать на аукционе в ноябре 2006 года четыре другие картины Климта, отсуженные наследниками Блох-Бауэров. Портрет «Адель Блох-Бауэр II» ушел за 87,9 миллиона долларов, аукционный рекорд для Климта; предаукционный эстимейт картины составил 40—60 миллионов долларов. «Буковый лес» Климта был продан за 40,3 миллиона долларов; предварительно его оценили в 30 миллионов долларов. «Яблоня» принесла 33 миллиона долларов против оценки в 25 миллионов. «Дома в Унтерахе близ Аттерзее» — 31,3 миллиона долларов против оценки в 25 миллионов. Цены оказались такими высокими, в частности, из-за шумихи в прессе вокруг судебного процесса о реституции и последовавшей рекордной сделки с Роном Лаудером. В сумме «Кристи» заработал на комиссионных за четыре картины около 23 миллионов долларов, что увеличило его прибыль от организации первой сделки с картиной Блох-Бауэров примерно до 27 миллионов долларов.
Еще одна область деятельности, где аукционисты впрямую пересекаются с дилерами, — это практика аукционных домов иногда выставлять на торги современные произведения, переданные на продажу непосредственно художниками. Несколько лет назад нью-йоркский художник Дэвид Хэммонс передал «Филлипсу де Пюри» «Баскетбольную лампу» — работу только что из студии. Она была продана за 370 тысяч долларов, то есть втрое дороже того, что за просил бы дилер. На вопрос о том, почему аукционный дом взялся продавать работу с первичного рынка, представитель «Филлипс» ответил: «Хэммонс на аукционе никак себя не проявлял, и мы хотели представить его международному сообществу». Другими словами, «Филлипс» бы, не прочь сыграть роль дилера Хэммонса.
Кроме того, аукционные дома приобретают дилерские предприятия. В 1990 году и «Кристи», и «Сотби» предложили свою цену за галерею Пьера Матисса, когда владелец ее отошел от дел. «Сотби» и нью-йоркский дилер Уильям Аквавелла вместе предложили 143 миллиона долларов за 2300 произведений шестидесяти одного художника XX века. Эта сделка стала на тот момент крупнейшей в современном арт-мире. Работы затем продавались в течение нескольких лет на аукционах и через галереи: Aquavella в Нью-Йорке, Lefevre в Лондоне, Beyeler в Базеле.
В 1996 году «Сотби» купил нью-йоркскую галерею Андре Эммериха и образовал ненадолго специальный отдел «Сотби Эммерих». Позже «Сотби» вместе с галереей Noortman Fine Arts приобрел коллекцию полотен старых мастеров голландского бизнесмена Йоста Ритмана. В июне 2006 года «Сотби» поглотил соответствующее подразделение галереи Нортмана Noortman Master Paintings. Нортман — один из двух крупнейших мировых дилеров по картинам старых мастеров. Роберт Нортман сказал, что сделка с «Сотби» обеспечила ему достаточный капитал для дальнейшей успешной работы. Следует учитывать, что на рынке старых мастеров финансовые требования к дилеру даже меньше, чем на рынке современного искусства. Картин там меньше, банки охотнее дают кредиты, и — поскольку речь идет исключительно о вторичном рынке — не нужно фиксировать новых художников. «Сотби» обменял свои акции на сумму 56 миллионов долларов на 100% акций Нортмана и взял на себя 26 миллионов долларов его долгов. Нортман сохранил за собой право выставляться на Маастрихтской и других художественных ярмарках под собственным именем.
После объявления условий сделки с Нортманом «Кристи» обратился в совет директоров Маастрихтской художественной ярмарки и потребовал разрешения на участие в ярмарке; говорят, он пригрозил в случае отказа обратиться в Европейский суд. Исполнительный комитет ярмарки согласился допустить «Кристи» к участию без обычных формальных процедур. «Кристи» пообещал выставлять только те произведения, которые продаются через отдел частных сделок и не будут позже выставлены на публичные торги, вообще, «Кристи» считает, что заставить его выполнять это условие невозможно; это просто дипломатичный ход по отношению к нынешним организаторам выставки. Чтобы настоять на своем. Маастрихту пришлось бы заставить всех дилеров, принимающих участие в ярмарке, согласиться на то же самое — то есть не выставлять потом картины на аукцион, — а этого никогда не произойдет. «Кристи» основал подразделение под названием King Street Fine Art Limited. В результате теперь оба аукционных дома могут подавать заявки и принимать участие в ярмарках. Таким образом, «Кристи» и «Сотби» удалось преодолеть последний крупный рубеж обороны дилеров против вторжения аукционных домов на их исконные территории.
В феврале 2007 года состоялась очередная громкая сделка. «Кристи» приобрел Haunch of Venison — галерею, основанную в 2002 году дилерами Гарри Блейном и Грэмом Саузерном. Haunch — серьезный игрок на рынке, владеет галереями в Лондоне, Цюрихе и Берлине, представляет немало очень модных художников, включая Кита Тайсона и Билла Виолу, конкурирует с Гагосяном, «Белым кубом» и другими брендовыми галереями. Говорили, что «Кристи» приобрел галерею за 65 миллионов фунтов — но это число не имеет смысла без информации о том, сколько и каких галереей ушло произведений искусства и какие у нее был долги. Эта сделка не была вынужденной и не объяснялась финансовыми сложностями; исполнительный директор Эд Долман заявил, что это закономерный шаг в запланированном расширении «Кристи», что Haunch откроет нью-йоркское отделение на двадцатом этаже Рокфеллер-центра, где раньше «Кристи» устраивал особые выставки. Таким образом, «Кристи» удалось прочно закрепиться на первичном рынке современного искусства.
Возникнут ли у аукционных домов трудности в связи с двойственностью их нынешнего положения? Будет ли дилер, обернувшийся представителем аукционного дома, — такой, как Гарри Блейн — с распростертыми объятиями встречен на одной из «обязательных к посещению» ярмарок, если все будут помнить, что полотна его галереи теперь распродаются через отдел частных сделок «Кристи»? Получит ли Блейн несправедливое преимущество при покупке или продаже картин на аукционе? Долман опроверг последнее предположение, заявив, что Haunch не будет допущен к участию в аукционах «Кристи» ни как продавец, ни как покупатель. Достаточно ли такого заявления, чтобы успокоить других дилеров и коллекционеров?
Еще одна непосредственная угроза для дилеров — закрытые аукционы, на которых продаются самые дорогие произведения искусства. Закрытый аукцион во многом напоминает обычный, но участвовать в нем могут только приглашенные; кроме того, каждый участник может подать лишь одно письменное предложение цены — причем втемную, то есть не зная, что предлагают другие. Такие аукционы устраивал в 1950—1970-х годах MoMA при продаже произведений из своей коллекции дилерам. Десять избранных дилеров посещали музей в разное время в течение одного дня, осматривали продаваемые картины и оставляли записку с ценой, которую они готовы предложить. Позже музей отказался от такой практики и начиная с середины 1970-х годов выставляет изымаемые из коллекции картины на аукцион в надежде получить большую цену.