тут я слышу: «Андрюша, ты как из прошлого века»… – он обнял Милу за плечи, звонко чмокнул в щёку, – Вот так, мои юные друзья, закон отрицания отрицания в действии!
– Это из философии? – спросил Макс, подливая всем вина, – Увлекаешься?
– Боже упаси! – Макарыч поднял руки, – Я технарь. В университете на таких лекциях всё время клевал носом, только этот один закон и помню. Видишь, пригодилось…
Попили чаю с тортом, перебрались на диван и в кресла, Макс поставил качалку возле самого камина, усадил в неё Макарыча:
– Дыми туда. Нечего на улице зябнуть в такую погоду…
– Спасибо, Паша… Хорошо-то как!
Макс принёс всем со стола их бокалы, Лёне лимонад, сел рядом с Алекс, переплёл с ней пальцы.
– Хорошо сейчас на Мадейре, – вздохнула Алекс.
– Доводилось бывать, – кивнул Макарыч, – Я там погружался. Остров вечной весны. Но океан холодный – страшное дело, нашим карельским озёрам по холоду ещё и фору даст!
– В самом деле? – удивился Макс.
– Да. На острове множество прекрасных цветов, растут как одуванчики, рви – не хочу! Каждое утро я гулял по левадам, пока туристы спят… Благодать! У них там бананы в каждом саду произрастают и ещё разные экзотические гибриды, чего я только не напробовался!
– Я наши северные якоты люплю, – глядя на угли в камине, задумчиво сказала Мила, – Пес клюквы я осталась…
Макарыч вздохнул:
– С пустым ведром пришла. Придётся покупать. Я наливку из неё делаю, Шурочка, и вот он не даст соврать – очень вкусная, некрепкая, кисло-сладкая…
– Это всё Серкей с Анатолием, они на моё полото хотили, всё сопрали… – спокойно злилась Мила.
– Да у них тоже не густо было, считай, только дно закрыли, – сказал Макс.
Алекс посмотрела на него:
– Ты их встретил? В лесу?
Макс крутил в руке бокал с вином, в глаза не смотрел:
– Я застрял на повороте, дорогу всю размыло… Андрей меня предупреждал, я всё равно поехал… Пришлось толкнуть. Кхм-кхм… Доска наудачу там рядом валялась… Парни из леса шли, помогли мне, только я в лужу упал.
Алекс охнула:
– То-то я смотрю – ты весь в царапинах и одежда чужая!
– Да. Это они мне дали…
Ночью, прижавшись к нему жарким телом, она прошептала:
– Это правда, что ты толкал сегодня машину?
– Почему ты спрашиваешь?
– Ты как-то странно говорил… И разве может такая машина, как у тебя, застрять в какой-то луже? Ты ведь ни с кем не дрался? Скажи мне, Паша! Мы обещали всё друг другу говорить, помнишь?
Он запутался в её волосах, задышал:
– Помню. Это правда. Я застрял на дороге и толкал машину…
Глава 7
Утро понедельника Макс провёл в псарне – актировали новых щенков. Специалист, пожилая хмурая женщина, оказалась дотошной, въедливой и неразговорчивой, от чая отказалась. Когда, наконец, они закончили, Макс с облегчением вытер влажный лоб. Он проводил женщину за ворота, до её машины.
– Что это у вас тут происходит? – недовольно спросила она, забираясь в салон. Макс удивлённо смотрел на небольшую толпу возле соседней калитки, там была и Алекс.
– Я не знаю… Что-то у соседей… – пробормотал Макс, но женщина его уже не слушала – хлопнула дверь, заурчал мотор, машина тронулась.
Подошла Алекс:
– Паша, там что-то с Иваном стряслось.
– Что?
Она пожала плечами:
– Не знаю. Я увидела в окно, что люди собираются и вышла посмотреть… Говорят, к ним с утра приходила Наталья.
– Боркова?
– Да. Дверь у них была открыта. Наташа зашла, выскочила со слезами, побежала прочь. Через минуту вернулась с мужем, тоже бегом. Это всё соседи рассказали. Наталья с мужем и сейчас в доме, а мы тут стоим, не знаем, что делать, может, там помощь какая-то нужна…
Макс посмотрел на перепуганные лица женщин, на Алекс.
– Я туда схожу. Вдруг, и, правда, помощь нужна.
Он прошёл в калитку, поднялся на крыльцо, зашёл в дом. Наташа Боркова, коренная местная жительница, с которой Макс дружил и играл ещё в детстве, и её пожилой муж, сидели рядом на узкой скамеечке в прихожей и держались за руки. Макс поздоровался.
– Что случилось?
Борков прошептал:
– Иван скончался.
– Что?!
Наташа кивнула:
– Да. Я пришла к Фире, зашла в дом. В гостиной телевизор работал, пошла туда, думала, что они там… – она всхлипнула, – Он мёртвый на диване лежит! Я даже подходить не стала…
– Не стала подходить? А ты уверена, что он умер?
Она снова кивнула:
– Уверена, Павлик. У него глаза стеклянные…
– Нужно всё-таки удостовериться, – пробормотал Макс.
– Мы вызвали Скорую.
– Вы проверили пульс?
– Мы боимся! – снова захлюпала носом Наташа.
– Я всё же посмотрю…
– Павел, стойте! – возвысил голос Борков, – Там могут быть следы убийцы, а Вы их сейчас затопчете!
Макс сдержал усмешку:
– Я сниму ботинки.
Макс, в носках, прошёл в гостиную. В комнате было сумрачно, шторы наполовину задёрнуты, телевизор бубнил новости. Иван лежал на диване, вытянувшись в линию, отчего казался выше и стройнее, чем был на самом деле. Блёклые глаза смотрели в потолок. Стрепетов был, безусловно, безвозвратно мёртв, но Макс всё-таки подержал пальцами холодное запястье своего соседа, вздохнул, на цыпочках вышел из комнаты, сел рядом с Натальей и её мужем.
– Будем ждать…
Приехали врачи, следствие, Макса, вместе с четой Борковых, попросили пройти в кухню. Следователь, благодушный толстый дядька с пушистыми усами, задавал вопросы:
– Где его жена?
– В городе, – ответила Наташа, – Она ушла от него.
– Вот как… Вы это от неё знаете?
– Вся деревня знает! – влез Борков.
– Хорошо. Когда?
– Несколько дней назад, – с удовольствием докладывала Наташа, – Её увёл Влад Покровский. Он тоже здешний. Я покажу, где он живёт. У него теперь два дома.
– И неизвестно на какие деньги! – вставил Борков.
– Притом, он женат. Привёл Фиру чуть ли не в постель своей жены! – добавила Наталья.
Борков:
– Теперь Эсфирь уехала в город. У неё здесь никого нет, она пришлая. Видимо, Покровский где-то устроил её. Наверное, в шикарном отеле. Денег-то у него куры не клюют, а откуда? Хорошо бы Вы, товарищ следователь, выяснили это!
– Выясним, – улыбался дядька, – У них давняя связь?
Наталья:
– Очень! До года не скажу, но несколько лет.
Борков:
– Настоящее непотребство!
Наталья:
– Нет! Фира любила его, Покровского, а он не пропускал ни одной юбки!
Дядька:
– Почему Вы говорите о них в прошедшем времени?
Борковы переглянулись, в унисон пожали плечами.
Дядька:
– Ладно. Хорошо. Она ушла, а что же муж?
Борков, с чувством:
– Остался с разбитым сердцем! Она грозилась подать на раздел имущества, а ведь это его родовое гнездо!
Дядька:
– Откуда Вы знаете, что она хочет делить имущество?
Борковы, оба:
– Вся деревня знает.