Читать интересную книгу "Борьба Канады за суверенитет в Арктике: история и современность - Дмитрий Анатольевич Володин"

к конструкции судов для предотвращения загрязнения арктических вод.

К моменту открытия конференции (Нью-Йорк, 3 декабря 1973 года) Канада имела чёткую позицию, отражавшую идеи, которые разрабатывал и развивал юридический советник канадского МИД А. Бизли в течение трёх-четырёх предшествующих лет. Речь прежде всего шла о необходимости расширения юрисдикции прибрежных государств за пределы территориального моря и принятии более жёстких международных норм по борьбе с загрязнением морской среды. Так, в представленном в парламенте в ноябре 1973 года правительственном документе прямо говорилось, что «Конференция должна позволить прибрежным государствам принимать в добавление к универсально признанным нормам специальные защитные меры вроде тех, которые Канада приняла в 1970 году через закон «О предотвращении загрязнения арктических вод» и закон «О судоходстве в Канаде»[397].

Способность прибрежных государств в Арктике осуществлять специальную юрисдикцию за пределами своих территориальных вод во многом определяла позицию Оттавы и по другим важным вопросам на Конференции. В частности, это заставляло Канаду поддерживать концепцию исключительной экономической зоны. Проблема загрязнения морской среды также рассматривалась прежде всего в контексте Арктики. Напрямую была связана с арктическим вопросом и поддержка Канадой 12-мильной ширины территориальных вод. В этой связи стоит вспомнить, что расширение территориальных вод Канады с 3 до 12 миль произошло одновременно с принятием закона «О предотвращении загрязнения арктических вод». Канадские официальные лица и тогда и позднее прямо заявляли, что смысл этой меры – установить суверенитет над восточным (пролив Барроу) и западным (пролив Принца Уэльского) «входами» в Северо-Западный проход и таким образом получить полный контроль над судоходством по этому маршруту независимо от статуса его вод в международном праве[398].

Сильнее всего возможность какого-либо контроля за судоходством в Арктике была увязана в правительственном документе с едва ли не ключевым вопросом для многих стран – о порядке прохода через международные проливы. Позиция Канады в этом отношении была двойственной: с одной стороны, её действия по расширению своей юрисдикции за пределами территориальных вод в Арктике объективно ограничивали свободу судоходства. Но, с другой стороны, будучи глубоко интегрирована в мировую торговлю и имевшая также определённые международные военные обязательства как член НАТО, Канада была заинтересована в беспрепятственном следовании судов через международные проливы. В этом случае интересы Канады сближались с интересами ведущих морских держав и особенно двух сверхдержав (США и СССР), которые отстаивали свободу судоходства не только по экономическим, но и по военно-стратегическим соображениям. Соответственно, Канада была готова поддержать минимальную степень регулирования прохода через международные проливы, но лишь при двух условиях: недопущение ущерба окружающей среде и рассмотрение Северо-Западного прохода как исключения. Как отмечалось в документе, «любой режим, разработанный для проливов, используемых для международного судоходства, не должен применяться для Северо-Западного прохода, поскольку он не используется для международного судоходства»[399]. Фактически Канада предлагала создание двух отдельных режимов судоходства: одного для Мирового океана в целом, а другого отдельно для Арктики.

Ещё более сложной задачей, чем формулирование целей, было добиться их поддержки на самой Конференции. Следует учесть, что III Конференция ООН по морскому праву была уникальным явлением как по числу участников (более 150 государств), так и по длительности работы (1973–1982 годы или даже 1967–1982, если считать с момента создания Комитета по морскому дну). Главной особенностью было то, что все решения должны были приниматься консенсусом.

Конференция использовала не только те материалы, которые были подготовлены в процессе работы Комитета по морскому дну, но и его организационную структуру. По образцу его трёх подкомитетов были созданы три главных комитета Конференции, между которыми были распределены все вопросы по морскому праву. Помимо этих трёх тематических комитетов, был создан Редакционный комитет для подготовки статей будущей конвенции, причём его председателем был избран представитель Канады А. Бизли.

Такое большое количество участников и такая широкая повестка неизбежно должны были привести к появлению различных коалиций государств, имевших общие интересы по тому или иному рассматриваемому вопросу. Фактически такие группировки начали формироваться ещё в ходе работы Комитета по морскому дну. К числу основных действовавших на Конференции групп принято относить: «группу 77» (развивающиеся страны Азии, Африки, Латинской Америки); группу морских государств; группу прибрежных государств; группу внутриконтинентальных государств и государств, находящихся в географически неблагоприятном положении; «территориалистов» (государства, выступавшие за 200-мильную ширину территориальных вод). Действовали и более мелкие группы.

Канада уже в ходе работы Комитета по морскому дну заявила о себе как об одном из лидеров группы прибрежных государств. Это потребовало от неё пойти на радикальный шаг: вместо традиционного союза с западноевропейскими странами и США она сделала ставку на развивающиеся страны, которые составляли большинство среди прибрежных государств. Лидирующая роль Канады отразилась в том, что её представитель А. Бизли был выбран группой в качестве «специального докладчика».

Первоначальный план Оттавы на Конференции заключался в том, чтобы, используя поддержку прибрежных государств, добиться признания своих предложений по расширению юрисдикции прибрежных государств за пределы территориальных вод и так узаконить свою 100-мильную зону по предотвращению загрязнения в Арктике. В течение второй сессии Конференции (Каракас, 20 июня – 29 августа 1974 года) Канада действовала строго по этому плану. 3 июля 1974 года её представитель призвал на Конференции к расширению юрисдикции прибрежных государств в отношении защиты окружающей среды и, в частности, упомянул о наделении их правом принимать специальные меры «в отношении покрытых льдом районов»[400]. А ещё две недели спустя канадский представитель Л. Лего заявил, что возможный компромисс может заключаться в том, что такое право прибрежных государств будет ограничено «строго необходимыми случаями <…> в ответ на особые географические, навигационные или экологические ситуации, недостаточно охваченные международными нормами и стандартами»[401]. В качестве примера, где требуются такие особые меры, Лего прежде всего указывал на покрытые льдом районы, а также допускал применение таких мер в закрытых или полузакрытых морях, в морских районах с перегруженным судоходством (congested trafifc) и в мелководных или узких проливах. Таким образом, вопрос о предотвращении загрязнения морской среды увязывался с вопросом о порядке прохода через международные проливы. По мнению Канады, «право прохода должно быть гарантировано, но должно подлежать не только международному регулированию, но также и праву прибрежного государства защищать себя»[402]. В этом смысле Лего фактически повторял лишь то, что было сформулировано в канадском правительственном документе накануне конференции.

В рамках заявленной позиции Канада выступила на сессии в Каракасе соавтором двух рабочих записок ряда прибрежных государств. В первой из них (от 26 июня 1974 года) были представлены проекты статей с определениями территориального моря, государств-архипелагов, исключительной экономической зоны и континентального шельфа. Документ предусматривал, что в исключительной экономической зоне