Читать интересную книгу "Политика и театр в Европе XX века. Воображение и сопротивление - Марго Морган"

судить о действиях человека и определять свою реакцию на кризис. Каждый драматург предлагает свое понимание того, что представляет собой светский мир, для решения вопросов справедливости и ответственности, и большинство из них дают основания для надежды. У каждого есть что предложить, когда дело доходит до управления человеческими действиями в мире без внешнего руководства.

Шоу – самый оптимистичный из четырех, он настаивает на том, что каждый человек способен принимать рациональные решения, и искренне верит в творческую эволюцию. В пьесе «Назад к Мафусаилу» Шоу прославляет отсутствие Бога, пересказывая историю Адама и Евы, с Лилит в качестве создательницы всего. В 31920 году нашей эры человечество эволюционирует и будет жить в мире, где материальные ограничения тела будут преодолены и «не будет людей, только мысль»: свободные от любых физических ограничений, люди скоро станут богами. Без Бога старого мира, ограничивающего их деятельность, люди свободны создавать собственный рай на земле.

Шоу утверждает не только смерть Бога, но и утрату социальных нравов и традиций; по его мнению, аристократические моральные кодексы налагают искусственные ограничения на поведение человека, лишая его возможности реализовать свой потенциал. В пьесе «Профессия миссис Уоррен» Шоу разоблачает негативное влияние викторианских традиций на женщин, демонстрируя нам то, что нарушение обычаев одновременно расширяет возможности и способствует социальной справедливости. В пьесе «Майор Барбара» мы видим, что понятие христианской благотворительности служит сохранению структуры экономической власти, которая поощряет эксплуатацию бедных. Идея Шоу заключается в том, что искоренение этих устаревших обычаев позволило бы обрести необходимую личную свободу для дальнейшего развития. Чем больше люди развивают свой разум, тем большего они могут достичь. По мнению Шоу, именно иррациональные представления о национализме и гордости привели к катастрофе Первой мировой войны. Если бы у людей была такая возможность, эти импульсы угасли бы, а прогресс ускорился.

Ни Брехт, ни Сартр, ни Ионеско не разделяют оптимизма Шоу. Для них вопрос ответственности в мире, лишенном традиций, является очень серьезным и на него нельзя ответить слепой верой в рациональность. Сартр рассматривает и рационализм, и веру в эволюцию как симптомы самообмана и отказа противостоять реальности. Сартр высоко оценивает страх, который безбожный мир может вселить в людей. В пьесе «За закрытыми дверями» персонажи на сцене осознают, что они в аду, и с ужасом ожидают прихода дьявола, который так и не приходит. С течением времени они понимают, что аду не нужен дьявол, потому что люди здесь самостоятельно искупают вину за собственные деяния и сами являются причиной своих страданиях. Для того чтобы постоянно мучить друг друга, им не требуется никакой внешней силы – они делают это по собственной воле. И, получив шанс сбежать, все решают остаться. Они так боятся своей свободы, что скорее предпочтут остаться в аду, чем столкнуться с неизвестным миром снаружи.

Большинство других героев Сартра способно преодолеть свой страх и противостоять пустоте, оставленной богами. Они делают искренние попытки, заявляя о своей свободе от вины, идеологии и условностей, и принимая неопределенность мышления «без преград». Орест, Бариона, Уго и Гейнц – каждый пытается отвергнуть искушение «самообмана» и простое решение винить в своих решениях внешние силы (историю, богов, тиранию, политическое давление), которые являются формой «необходимости». Вместо этого каждый из них отказывается от любых оправданий собственного поведения и принимает последствия своих поступков. Орест не раскаивается в преступлении, заключавшемся в убийстве матери и отчима; вместо этого он решает принять наказание в виде изгнания с родной земли. Бариона решает защитить Христа вместо того, чтоб предаться «отчаянию». Гейнц решает присоединиться к коллективу и бороться за равенство вместо того, чтобы постоянно принимать решения на основе христианской морали. Уго принимает смерть в качестве наказания за убийство Хёдерера вместо того, чтобы попытаться оправдать свой поступок перед приверженцами «самообмана» коммунизма.

В моральной вселенной Сартра самое главное не то, что вы делаете, а то, готовы ли вы взять на себя ответственность за это. Поскольку мы можем никогда не узнать, правильно ли мы поступаем, критерием суждения не может быть правильность действия, а лишь то, как было принято решение о нем. Решение действовать – это личный выбор, который должен стать результатом глубокого размышления и честной конфронтации с истиной об отчужденности человека от Бога. Момент принятия решения изображается в пьесах Сартра как момент напряженного откровения, когда главный герой становится единым с самим собой и впервые ясно видит, что ему следует делать.

Хотя Брехт согласен с Сартром в том, что размышление необходимо для разумного политического суждения, он ставит рациональность выше, чем откровение в процессе принятия решения. Однако понимание Брехтом рациональности отличается от рациональности Шоу, поскольку Брехт не считает рациональность неизбежной или надежной. Он понимает, что эмпатия способна препятствовать процессу рационального суждения, и основывает свою драматургию на техниках, призванных препятствовать развитию эмпатии. Брехт также понимает, что суждение не может основываться только на способности рассуждать: необходимо заниматься активной критикой всего существующего, исследуя не только внешний мир, но и собственные суждения.

В брехтовской пьесе «Добрый человек из Сычуани» Шен Те старается изо всех сил служить богам, помогая другим людям. Однако она понимает, что не может помогать другим и себе одновременно. Она нуждается в руководстве. Когда прибывают боги, они оказываются не такими, какими она себе их представляла: боги посланы на землю в поисках «добрых» людей, живущих по божественным заповедям. Если они не смогут никого найти, их «постановление» окажется недействительным, и они потеряют работу. Здесь боги – всего лишь бюрократы, посланные оценить ситуацию на земле, не наделенные властью вмешиваться. Как они отвечают тому, кто спрашивает, могут ли они что-то сделать: «Ничего. Мы только наблюдатели» [Brecht 1976: 68][169]. В конце концов они возвращаются на небеса с подделанным отчетом, взяв с собой достаточно доказательств, подтверждающих доброту Шен Те, пусть эти доказательства и не отражают всей правды. Жители Сычуани остаются наедине с загадкой: раз мир слишком суров, чтобы люди могли оправдать ожидания богов, должны ли они изменить мир, отказаться от своих убеждений или осудить людей за их слабость? Эпилог адресован зрителю и предлагает ему вынести решение:

О публика почтенная моя!

Конец – неважный. Это знаю я.

В руках у нас прекраснейшая сказка

Вдруг получила горькую развязку.

Опущен занавес, а мы стоим в смущенье —

Не обрели вопросы разрешенья.

От вас вполне зависим мы притом:

За развлеченьем вы пришли в наш дом.

Провал нас ждет – без вашей похвалы!

Так в чем же дело?