внутренним источником человека, где, чем выше цель, тем больше энергии приходит для реализации задуманного. Возможно, что именно высокая цель, построенная на стремлении докопаться до истины, познать нечто неизвестное, а также вычерченная на жажде помочь другим, и себе в том числе, пробуждала во мне огромные и могучие силы, воздействия которых мне хватило бы на долгие бессонные ночи. Так и не поспавши, я взялся за подготовку к сегодняшнему мероприятию. Я подобрал удобную одежду темного цвета, свои легкие, беговые кроссовки, перчатки, фонарик. На всякий случай положил в карман записную книжку и ручку, я, конечно, не думаю, что мне это может пригодиться в таких спартанских условиях, но все же кто его знает. После того, как все было готово к моему мероприятию, я решил немного времени посвятить тому, чтобы напечатать несколько страниц книги, опираясь на полученную сегодня информацию от моих интересных собеседников. Тем более пока моя память свежа, и я полон новых впечатлений, которые могут затереться со временем или же попасть под тень какого-то более яркого и знаменательного события. И чтобы этого не произошло, я должен запечатлеть их на бумаге, надолго сохранив их там, чтобы уже в последующем предать их вечности. Жизнь человека коротка, а мысли его вечны, могут быть вечны, если он того пожелает. В противном же случае, он рискует уйти в небытие, не оставив ничего о себе и своих идеях, которые, вопреки его собственному скептицизму, могут оказаться более, чем гениальными. Поэтому я предпочитаю рискнуть, сотворив нечто поистине стоящее, ведь что может быть важнее, чем создание чего-то бессмертного? О, Боже, что я говорю! Джереми, ты стал мыслить и говорить на языке, который для тебя был невероятно чужд. Такое чувство, что кто-то возобладал над моим умом, и этот кто-то сейчас сидит во мне и надиктовывает свои, ставшими моими, мысли. Структурируя эти мыслеформы тем или иным способом, но так, как мне, человеку привыкшему рассуждать рационально и во многом прямолинейно, кажется абсолютно невозможным. Вот, что со мной сделала одержимость идеей, вот, что со мной делает жажда к творению. Мои мысли текли одна за другой, я же старался не отставать, мгновенно набирая возникающий в голове текст.
В половину одиннадцатого вечера я уже стоял одетый и полностью готовый к новым приключениям, осталось только добраться до места встречи, а там уже довериться плану охранника Боба. Вечером, в связи с низкой загруженностью дорог, я очень быстро доехал до круглосуточного супермаркета с открытой парковкой, где и оставил свой автомобиль, отправившись к месту назначения пешком. Свежий вечерний воздух, теплая погода с легким прохладным ветерком, чистые улицы, все это способствовало приятной прогулке, крайне полезной для моей головы, чрезмерно загруженной в последнее время. Боб немного просчитался в своих расчетах, расстояние от парковки до больницы оказалось несколько больше, чем заявленные пол мили, по ощущениям, я прошел около полутора — двух миль. Добравшись до больницы, я сразу обратил внимание, что в ночное время «Обитель надежды» выглядела как-то непривычно, даже мрачновато, словно я прибыл не в клинику, а в какое-то поместье с приведениями. Думаю, что мистер Джефферсон единственный, кто бы чувствовал себя комфортно в окружении такого пейзажа, он человек привыкший, — усмехнулся я.
Освящение хорошо работало лишь со стороны главного входа, с других же углов здание толком не освещалось, либо за этим плохо следили, либо в этом не было особой потребности. А еще, я предполагаю, это могло быть связано с тем, что по другим сторонам здания расположены окна больничных палат, где располагаются пациенты, и чтобы по ночам им в окна не бил яркий свет, в фонари специально вкручивают лампы слабого свечения. Что же, вполне может быть и так, но мне это только на пользу, так меня будет намного тяжелее разглядеть из окон самого здания. Поэтому я спокойно прокрался на территорию больницы, перемахнув через забор с той стороны, где освещение было минимальным. Затем, согнувшись почти вдвое, пробрался вдоль кустов в сторону установленных мусорных контейнеров, где, под небольшим навесом, виднелась большая темная дверь. Которая, судя по всему, и была тем самым запасным, то есть черным выходом. Я посмотрел на часы, толстая стрелка расположилась между римскими цифрами одиннадцать и двенадцать, тонкая же стрелка стояла на двадцати девяти минутах, стало быть, мне необходимо выждать еще одну минуту, чтобы вынырнуть из кустов и добраться до заветной двери. Я следил за секундной стрелкой часов, которая быстрым темпом приближалась к двенадцати. Итак, пора! — скомандовал я. Но не успел я сделать шаг, как дверь внезапно заскрипела и отворилась, из-за нее высунулась какая-то фигура, которую я, в связи с отсутствием нормального освещения, не мог нормально рассмотреть.
— Мистер, Джереми? Сэр? — тихонько прошептал появившийся из-за двери силуэт.
— Эй, Боб, я здесь, — еще более тихим голосом произнес я, наконец, опознав в появившимся охранника Боба.
— Идите сюда, ко мне, — скомандовал Боб.
Я тут же выбрался из кустов и, крадучись по максимально затемненному участку, приблизился к Бобу.
— Я здесь, Боб, привет, — поприветствовал я охранника.
— Заходите скорее, — произнес Боб, который все это время удерживал тяжелую металлическую дверь.
Я мгновенно нырнул в проем, в котором было еще темнее, чем снаружи. Боб закрыл дверь и повернул ключ в замочной скважине, после чего стало еще темнее.
— Не волнуйтесь, сэр, это тамбур, здесь у нас нет лампочки, стойте на месте, сейчас я открою вам дверь.
Через несколько секунд Боб открыл передо мной дверь, которая вела в застенки больницы. Зайдя внутрь, мы оказались прямо под лестницей, ведущей через все этажи здания, это было очень удобно для того, чтобы сразу направиться к нужному месту. Помимо этого, рядом располагалось еще две двери.
— А куда ведут эти двери, Боб? — поинтересовался я.
— За этой маленькой дверью находится подсобное помещение, там хранят старую, нерабочую медицинскую технику, а та, большая двустворчатая дверь, ведет на первый этаж, но там находится сектор, который не пользуется особой популярностью. В основном там архив, а также кабинеты, которые используют для хранения каких-нибудь медикаментов, еще там находится комната с одеждой для больничного персонала. А далее идет еще одна такая же дверь, вот за ней уже находятся постоянно используемые кабинеты, туалетная комната, душевая и прочее. Вот в том направлении хорошее освещение и иногда по ночам там ходят врачи. Но я выбрал наиболее удачное место, так как это крыло здания вообще редко кем посещается. В основном вся активность сконцентрировалась ближе к главному входу, кстати, охрана с не особым желанием ходит по этой лестнице,