Налив воду в кувшин, она осмотрелась и перелила ее в небольшой ковш – он менее заметен, если накрыть тряпкой и нести под фартуком. Намочила чистую тряпку водой, и на выходе столкнулась с Мартой.
— Не стоит этого делать, Анна, - Марта стеной встала в двери и взглядом давала понять, что она не отступит и не выпустит Анну на улицу.
— Отойди. Это мое дело, Марта. Ему там очень плохо. На улиц жарко, и эти мухи…
— Он все это понимает и не обвинит в том, что ему не помогли, - Марта попыталась обнять девушку, но та чуть наклонилась и проскользнула у нее под рукой, быстро побежала к месту, где ее, как ей казалось, ждали сейчас всей душой.
— Да, Марта, но я не могу сидеть и ничего не делать, - Анна бежала так, словно за ней неслась целая армия с желанием отобрать воду.
— Уходи, услышав частое дыхание Анны, прошептал Эвин. – Уходи сейчас же!
— Пей, быстро, пей, иначе, к вечеру ты потеряешь сознание. Давно ты тут стоишь? – Аня поднесла ковш к его рту, и тот, хоть и сомневался, принялся жадно пить. Потом долго не мог отдышаться, а она в это время, часто оглядываясь, вытирала его лицо.
— Уходи. Мне стоять до заката, а иначе, и тебя поставят, и меня до завтрашнего вечера не отвяжут, - он как-то зажимался, отворачивался от нее, а она делала вид, что не видит мокрое пятно на его штанах.
— Это же издевательство… унижение. Ты управляющий…
— Уходи, - сквозь зубы прошипел он и опустил голову.
— Я приду еще. Никто не расскажет ему, эту тварь все здесь ненавидят, - Аня обрадовалась, что ее и правда никто не заметил.
Через пару часов она пошла туда снова. На этот раз Марта стояла у двери кухни и просто качала головой, теребя в руках передник.
Аня снова напоила парнишку, отерла его лицо.
— До заката осталось пару часов. Не больше. скоро все закончится, - успокаивала она Эвина.
— Ты решила поспорить со мной и с Богом? – голос за ее спиной заставил напрячься, и она услышала, как с губ Эвина вырвался стон.
Аня обернулась очень осторожно. Лицо отца Фарнеля, вопреки ее ожиданиям, не выражало радости, которую она явно слышала в голосе. Он достаточно молодой, подтянутый, как спортсмен, не забывал нигде свою палку или посох, выточенный из ствола молодого дерева. Аня почему-то смотрела сейчас на эту палку, стоящую сейчас рядом со святым отцом. Она на полголовы была выше его, и сейчас чуть подрагивала. То ли руки его тряслись, то ли он от негодования не мог удержаться.
— Святой отец, я Анна…
— Я знаю, ты делаешь для замка тесто, - уверенно ответил отец Фарнель. – Иди и делай. Иначе, ты встанешь рядом. Он заслужил это наказание.
— Святой отец. Он управляющий, и очень хорошо справляется с этим делом. Если он останется здесь… вернее… я понимаю, что вы стараетесь воспитать его… - Аня не могла дальше сказать ни слова под его взглядом. Что-то было в нем страшное. Его спокойствие в сочетании с блеском в глазах выдавало в человеке некую сумасшедшинку. Провинность Эвина не была такой уж большой, чтобы на день оставить его здесь. Он мог поговорить, наставить на правильный путь, но он предпочел физическое наказание. Она понимала и то, что разговаривать сейчас с этим сумасшедшим "батюшкой" не стоило, но остановиться уже не могла.
— Иди, - в его голосе Аня услышала уверенность, что она не послушается. Или он этим ее провоцировал, или же она ничего не понимала в характере отца Фарнеля.
— Прошу вас, отец… - она решила просить, умолять, раз достучаться до него невозможно.
— У-хо-дии-и, - протянул он, но теперь совершенно точно, с улыбкой.
— Нет. Ему плохо. Прошу вас, святой отец, - не унималась Аня, но взглянув на Эвина, поняла, что тот хочет, чтобы она ушла.
— Уберите его со столба, - вдруг сказал святой отец, и двое подошедших к нему помощников полезли на кучу. Аня выдохнула и внутри что-то сладко запело оттого, что она добилась своего, что достучалась-таки до этого черствого человека.
— Спасибо, святой отец. Вы добры, - выдохнула она и улыбнулась.
— А ее привяжите на его место. И проследите, чтобы никто до завтрашнего заката не подошел, - закончил он, и девушка открыла рот.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она до последнего не верила в то, что его помощники примутся за нее, как только опустят Эвина на землю рядом с ней, но это произошло.
— Святой отец, - крикнула она вслед удаляющемуся мужчине в серой сутане до пола, подвязанной веревкой. – Я думала, вы несете добро, несете слово Божье?
Он остановился на секунду, но даже не обернулся. Замер, да, но потом быстро пошагал вперед. Она просто не верила в то, что произошло, пока ее тащили к столбу пока ноги тонули в толстом слое навоза. Когда веревки обвили ее, словно змеи, когда ее руки связали за спиной, она поняла, что произошло. Эвина утащили во двор, и она осталась одна. Никто и носу не смел сунуть к навозной куче до самой ночи. Аня просто проматывала в голове произошедшее, но мысли все время возвращались к тому моменту, когда отец Фарнель замер. Что было в ее словах такого?
Она сейчас не боялась прихода следующего жаркого дня. Сейчас стало прохладнее. Ногам было тепло. Но дело было не в страхе жары и мух. Боялась она теперь только святого отца.
Глава 51
— Мда, что-то точно изменилось в этом вшивом замке, - прошептала Лена, входя во двор. – Хорошо хоть успела до закрытия. Ну ничего, мамочка дома, и сейчас главное – найти Аню. То-то она удивится.
Все и правда, было очень спокойно и как-то затрапезно. Обычно вечерами во дворе снова начиналась суета, а кое-где на заднем дворе и смех. Особенно после смерти хозяина.
— Марта? – Лена сначала увидела огромные от удивления глаза кухарки, а потом решилась спросить. – Неужели не рада увидеть меня? Где Анна? Я заблудилась в этом чертовом лесу и вышла совсем в другую сторону. Никто толком не смог объяснить как сюда идти… Да и имя лорда я забыла. Только и знала, что леди зовут Марисан. Но мне так никто и не помог, - Лена подошла к замершей женщине и приобняла ее. – Ну ладно, я тоже рада тебя видеть, но…
— Анна сказала… что ты… наверно погибла… раз так давно не вернулась… она…
— Да чего ты икаешь? Идем, обрадуем подругу, - Лена потащила кухарку к цеху, и та шла, будто ослик на веревочке, постоянно что-то пытаясь сказать, но у нее не выходило.
— Элена… стой… послушай, ее тут нет, - смогла, наконец, выговорить испуганная и белая, как полотно, женщина.
— А где она? – Лена остановилась так резко, что Марта влетела в нее. На секунду Лена представила, что Аня смогла вернуться, и они в этой чертовой временной петле просто разминулись. Эта мысль была такой яркой и правдоподобной. Ни на секунду до этого она не приходила в ее голову. Ведь Аня могла пропасть отсюда вместе с ней, но «вынырнуть», допустим, через год, или прямо в тот момент, когда Лена попала сюда вновь.
— Она там, на столбе, - ответила, наконец, Марта.
— На каком столбе? – по спине побежали ледяные «муравьи». Лена вспомнила тот сон, где она видела подругу привязанной к столбу. Вокруг бушевал огонь. Испуганные глаза Марты могли передать сейчас страх. Нет… даже ужас, но… - она жива?
— Да-а, и лучше будет для нее, если ты не пойдешь к ней. Святой отец наказал ее за Эвина…
— Да что здесь, черт вас подери, происходит? Стоило отлучиться на пару деньков…
— Прошло не пара деньков, Элена. Уже осень. Прошло дней тридцать, а то и больше…
— Веди меня к ней, - Лена бросилась в ту сторону, куда смотрела Марта, обернулась и увидела, что та стоит как вкопанная. Чертыхнулась и побежала еще быстрее, - Ну и ладно, ну и стой, я сама.
Столб она заметила не сразу. Кучи походили на небольшие горы, и прикрывали собой некоторые участки. Ей пришлось обежать их почти полностью, пока она не увидела Аню. Та стояла не шевелясь. Солнце садилось, ее растрепанные волосы висели по обе стороны лица, и его было не рассмотреть.
— Аня, Анечка, - Лена осмотрелась и приняла решение лезть к столбу по следам, в которых уже набралась жижа, но они выглядели более твердыми, чем неутоптанный навоз вокруг. Провалиться здесь можно было по самое не балуйся.