ему, – горячо молился звездам Осознающий.
И они отдали приказ. Но совсем не тот, о котором так просил мальчик.
Еды на следующий день они получили куда меньше, чем обычно, и намного позже. Еще через сутки повторилось то же самое, и на следующие за ними – опять. С каждым разом Осознающий наедался все меньше, и чувствовал, как силы и здоровье, добытые немыслимым трудом, его покидают.
На малышей обрушилась суровая действительность: еды больше не хватит на всех. Отныне они должны будут сражаться за каждый кусок, если хотят выжить.
Поначалу Осознающий не мог заставить себя отбирать еду у собратьев, но быстро понял, что его жалость не заразила больше никого. Пришло время, когда голод стал невыносимым, и животная воля к жизни одолела его. Осознающий дрался, вырывал лоскуты мяса прямо из ртов и сам глотал то, что добыл, не жуя: только так можно было уберечь еду от таких же воров. После он мучился болями в животе от грубой пищи, но по-прежнему жил, в то время как другие умирали. И только это имело для него значение.
Осознающий продолжал следить за движением звезд, но тех, кто подобно ему верил в их милость, было не много. Очень скоро собратья стали помещаться в амбар без давки, потому что обитателей в нем становилось все меньше. Тот, кто терял волю утром, обычно расставался с жизнью уже к вечеру, раньше, чем мог хотя бы дать себе второй шанс. Так, какое-то время спустя, Осознающий мог не только улечься в такую позу, какую хотел, но и выбрать себе наиболее удобный угол. Только птицы, увы, уже не справлялись с пищей – ее оказалось слишком много даже для прожорливых брюх падальщиков. Уснуть отныне мешал не только запах экскрементов, но и смрад гниющих останков за амбаром.
3
Звезды на небе складывались в одни и те же картинки по второму, третьему кругу. И вот, когда мальчики выросли Здоровяку до середины бедра, их бивни удлинились, а еще несколько маленьких клыков прорезалось на подбородке, настал тот день, когда малыши получили еду утром, прямо у порога амбара.
Уже много дней подряд никто не умирал ни в толкотне, ни в борьбе за еду, но они по привычке разорвали пищу и разбрелись по кустам каждый со своим сочащимся кровью куском. Мальчики спешили наесться, пока не вернулся Здоровяк.
Его отсутствие поразило маленьких йакитов не меньше, чем обед до погони, но пока дают – жуй и не задавай вопросов. Любопытные здесь жили куда меньше сытых.
Йакит, известный также как беспощадный Здоровяк и проклятый Мучитель, спустя некоторое время все же объявился, но на сей раз он вышел из джунглей не один. Его сопровождало трое габаритных и совсем не похожих на Здоровяка самцов.
Мальчики попятились от пришельцев, но те не были похожи на новое опасное испытание: мужчины остановились на примирительном расстоянии и показали им поднятые ладонями вверх руки. В отличие от Здоровяка, которого они боялись всю свою недолгую жизнь, эти йакиты были другими. Размахом плеч они превосходили Мучителя, их шерсть была чистой и гладкой, и носили они набедренные повязки и плащи до самой земли. Их габариты были куда более впечатляющими, но вместо неисчерпаемой злости и жестокости на их лицах было другое, незнакомое им, но привлекательное выражение.
Более того, запах одного из самцов показался ребятам знакомым, а одному малышу – идентичным своему собственному. Сын узнал отца, а отец – сына, и маленький йакит кинулся на источник родного аромата с объятиями. Мужчина расхохотался и подхватил грязное чадо на руки.
Смех они слышали впервые, и этот громкий, лающий звук совершенно обезоружил маленьких дикарей. Осознающий точно знал, что последует за этими незнакомцами туда, куда они скажут, и не задаст ни единого вопроса. Их пришли спасти. Бугрящиеся мышцами руки, которые с такой – невероятно! – любовью подбрасывали визжащего от восторга собрата, не могли причинить им новую боль. Самцы в мантиях и набедренных повязках были теми самыми существами, которые сидели на звездах и слушали его молитвы все три цикла небесных тел.
Трое мужчин подбадривающе махнули детям, и они бегом последовали за ними. Осознающий боялся оборачиваться. Шерсть на его тонкой шее стояла дыбом: он как будто чувствовал тянущиеся к нему руки, которые вот-вот затащат его обратно в амбар…
Но шагов преследования слышно не было. Когда они отошли достаточно далеко, Осознающий все же глянул через плечо, и увидел далеко позади ненавистного Убийцу. Он так и остался неподвижно стоять там, где его оставили.
Осознающий надеялся, что видит его в последний раз, и призрак Здоровяка не доберется даже до его сновидений. Его место – здесь, в серо-зеленых джунглях. Пускай в них и сгинет навсегда.
Мальчик отвернулся и больше уже не оборачивался.
4
Все, что произошло дальше, было похоже на первый в жизни маленьких йакитов приятный сон. Они не могли поверить, что дожили до дня, когда закончились их кошмары наяву.
Трое пахнущих здоровьем тела и разума самцов вывели их из хитросплетений папоротников и лиан и усадили в деревянные телеги, в которые были запряжены крупные толстокожие звери с круглыми головами. От изначального количества мальчиков осталось около трети, поэтому они без труда уместились в трех телегах, по восемнадцать в каждой. Вернее, в одной из них детей было семнадцать: сын никак не желал покидать рук отца, и тот усадил его себе на плечи.
Итак, трое йакитов оседлали каждый своего зверя и тронулись в путь.
Осознающий неотрывно следил за тем, как удаляются джунгли. И все-таки он выжил, не остался там, в кустах за амбаром. Он поднял голову: звезд на светлом полуденном небе видно не было, но они были где-то там, никуда не пропали. Все до одной на своем месте. Осознающий мысленно поблагодарил их за самый мудрый приказ из когда-либо отданных Здоровяку.
Мужчины то и дело перебрасывались между собой словами и косились на малышей. У Осознающего было только смутное представление о родном языке: Мучитель в основном хранил угрожающее безмолвие. Поэтому он не понимал, о чем разговаривают их спасители, но они казались расстроенными, когда натыкались взглядом на пробелы между мальчиками. Наверное, надеялись увезти с собой куда больше детей.
Как бы там ни было, Осознающий ехал с выжившими, и только это было ему интересно. Ему было все равно, куда его везут, в следующий адский круг или прямиком к звездам. Лишь бы подальше от этого места. И только вперед.
Осознающий прилег, отвернулся к пахнувшей древесиной стенке и под стук колес сладко зевнул.
5
Два дня спустя они добрались до дома. И это был самый счастливый день в жизни маленьких йакитов.
Они не помнили Плодородную долину, в