class="p1">— Из вас бы получились патрули куда получше, — говорю котенькам. Глажу гордую свиту, прихватываю дохлого веретенщика, двигаю в замок. Надо передать Конфетке дохлую тварь — вдруг на противоядие поможет.
Новостей нет: ни сведений от Морквы, ни новых укусов, ни чего-либо хорошего по допросу стряпчего. Взбадриваю Грызи новостью о том, что у нас теперь пять веретенщиков. Если местная кошачья рать не сожрала мимоходом и всех остальных.
Грызи малость светлеет.
— Жаль, им не объяснить, что от них требуется. Я попробую, но без единения…
— Они и так справляются. Получше нас, — скребу за ухом героя дня, вернее, ночи. — Конфетка эту бирюзовую пакость не глядела?
— Не хватает индикаторов. Аманда вывернула наизнанку припасы местной лекарской, да и у Мастера прихватила… но говорит, что время нужно. Пока что работала через Дар. Говорит, точно какой-то состав необычный. Но пока не удаётся понять — то ли работа сильного Травника, то ли…
— ?
— …вообще не смесь.
Не смесь — значит, новое растение с особой пыльцой. Изменённое или выращенное, чтобы приманивать веретенщиков. Как сами веретенщики были выведены из ящериц. А это уже не просто Травник. Это уже гнусно отдаёт экспериментами, вроде тех, которыми маются в Академии Таррахоры.
Вир забери, вряд ли кто-то заморочился настолько, чтобы вырубить только Касильду Виверрент. Раз уж искали возможности управлять веретенщиками… По глазам Грызи вижу, что она думает так же.
— Скажи это Морковке, он в восторге будет. С детства мечтал Кайетту спасать.
Только малость меньше, чем дам из высокой башни.
На ловушке глухо. Усиленный патруль усиленно зевает в кулаки. Туфля Касильды Виверрент укоризненно лежит на столике. Подхожу и играю с ней в гляделки.
В оранжерее — это была случайность. Людей по ночам обычно нет, веретещик вылез на кормление, а тут я. Вот он и полез хватать. Но тут-то должна закономерность сработать, а она не работает. Хотя…
Касильда Виверрент — туфля… При шаге могло на чулок попасть, так? Служанка держала тряпку, окунула в тазик, состав остался на коже. И поломойка…
— В смеси с ароматом кожи, — припечатываю я. — Или как клеймо на теплокровной жертве.
А дальше я делаю то, что приписать могу исключительно нервняку, глоткам бодрящего и своей дурости. Беру туфлю открытой рукой, без перчатки.
Примерно через секунду до меня доходит, что состав на коже может действовать как сигнал к мгновенной атаке. И если до этого веретенщик просто ошивался поблизости, привлечённый запахом снадобья, то после того как ты перемазался…
Топотка по потолку так и нет, но я чуть ли не макушкой чувствую движение. Кидаюсь влево, а на место, где я стояла, шлёпается веретенщик — переливчато-перламутровая дрянь, крупная ожившая ртутная капля.
— Бейте по нему! Что застыли!
Пока я визжу, а слуги Виверрент тупят, веретенщик опрометью кидается к моей лодыжке. Убираю ногу, подскакиваю из положения лёжа, бахаюсь об пол копчиком. Удар воздушной магии чуть не сносит мне башку, переворачивает банку с приманкой на столике, следом приходят три удара заморозки — широким веером. Волосы повисают сосульками, лицо жжёт холод, тварь начинает двигаться медленнее, но всё-таки ещё движется, стремится к моей ладони…
Выхватываю нож — ставлю точку с размаху, сверху вниз. Выдыхаю.
Веретенщик дрыгается, пришпиленный к паркету. Ходит перламутровыми волнами, будто ракушка, которую поворачивают под светом.
Слуги в запале добавляют ещё по удару заморозки — никак, решили добить меня вместе с ящерицей.
— Хватит, — в лицо перестаёт лупить холодом. Лезу на пояс за укрепляющим. Надо попросить у Конфетки чего-нибудь от обморожения — а то я что-то носа не чувствую.
Но дела не так плохи. Минус две твари за ночь — и есть возможность отловить остальных.
Надо бы запастись смертниками.
Ну, или котами.
* * *
— Минус два, — повторяет Грызи задумчиво. — И есть способ отловить остальных.
На «встряску» мы собрались в глухой предутренний час. В комнате возле спальни Дамы, где Конфетка и Грызи развернули оперативный штаб.
Я натираю нос противоожоговкой — Конфетка сказала, должна помочь. Нойя вытанцовывает вокруг банки с тельцем веретенщика. У Яниста такой вид, будто его мантикора семь раз прожевала и выплюнула. Шипелка шипит в одном углу, Плакса трясётся во втором, Грызи перешла в режим «не сказать лишнего».
Ни слова — насчёт догадок про Пухлика. Обозначает только насчёт этого самого состава. Способа подманить веретенщиков.
— Хорошие новости — способ рабочий, плохие новости — способ опасный. Мел, в следующий раз — ради Девятерых, без попыток суицида. Аманда, из тел веретенщиков что-то удалось выжать?
Нойя цокает языком и пялится в банку, почти как Мясник на своих бабочек.
— В лейрах поют — спешка хороша для воровства и побегов. Быстро не получится, сладкая. Замысловатые твари, очень искусная магия — проявляющие артефакты рядом с ними с ума сходят. Почти уверена, что выводили их при помощи кого-то из Мастеров…
— Аманда!
— Да-да-да, кровь и яд… интересная реакция на холод. Как их доставили сюда — во льду? Вялость нападений и медленное восполнение яда отсюда, я почти уверена — вы же заметили, нападений слишком мало для шести веретенщиков. В наших песнях и одного хватало, чтобы за сутки погрузить замок в чёрный сон.
И мурлычет песенку, уставившись на ящерицу в банке. В песенке что-то про милых тварей, которые замёрзли и хотят тепла, как всякая порядочная нойя.
— По противоядию новости есть?
Конфетка качает головой и поёт дальше.
— Плохи дела, сладкая моя, — выпевает Конфетка. — Мне не поднять Касильду Виверент: я сделаю все, чтобы замедлить действие яда и дать тебе больше времени, но лучше бы нам найти того, чувства кого горячи. Или того, к кому склоняется ее сердце.
— Легче сказать, — бормочет Гриз, — у вдовы Виверент много поклонников, к тому же знатных. Эвклинг Разящий, Йелт Нокторн, Джонар Эмерин, Ирлен Харрдоу… Так, сходу, я могу придумать только одно: притаскивать их к ней по очереди для поцелуев. Только вот сомневаюсь, что это одобрит сама Касильда…
— …или ее муж, который в последнее время так часто появляется в коридорах?
Это еще что за новости?
Новости объясняет Гриз: Хромцу с чего-то очень понадобилось повидать свою женушку. И вряд ли для того, чтобы ее облобызать. Скорее уж, ему не терпится ее добить. На удивление, Шеннета не пугают даже веретенщики, которые пока что крутятся где-то неподалеку. И вряд ли при таком раскладе он допустит, чтобы к одру его жены притаскивали кучу ее любовников.
— Не будет же он все время там торчать, — бурчу я. — Можно же протащить хоть кого-то, наверное.
Гриз кивает — ага,