подкинуть в замороженном состоянии — чтобы раньше времени не смылась. Значит, что-то вроде ледяных колб, сейчас зима, удобрение нагревается не так сильно, чтобы сразу растопить… А в помещении вот всё растаяло, ящерка очухалась, прогрызла себе выход…
«Клади!» — «Засыпай!» — «Вроде, нормально» — «Нужно проверить вес ящика — не отличается?» Без толку, и так понятно, что они потом засыпали колбу или колбы сверху, закрыли крышку, сунули ящик в середину. Со смехом и шуточками: «Посмотрим, как этим свинкам пойдут наши трюфеля!»
— Свинки и трюфеля? Они точно это сказали?
Паренёк взирал на меня озадаченно.
— Ну… да. Они там смеялись. «Самые дорогие трюфеля в подарочек от мужа», что-то в этом роде.
— Самые дорогие, значит, — пробормотал я. — Лично тебе характеристику напишу. Перед патроном-то.
Озадаченность перемешалась с благоговением — правда, вопроса на физиономии у младшего Дэриша всё ещё оставалось больше. Я отмахнулся.
— Иногда что угодно может помочь… а что-нибудь ещё было?
— Нет. То есть, да. Они ещё ругались, сколько нужно ящиков.
Внутри ожила крыса. Зашлась в тошном, жалобном визге.
— ?
— Сколько ящиков, — повторил пацан. — Один говорил — давайте лучше два или три, может, так надёжнее. Вдруг какой-то пропустят. А остальные говорили… что тогда раньше растает, и вообще, обсуждали это уже, что-то не так тогда получалось. Там было что-то научное про какую-то оболочку и влияние, я не понял. Ещё было… сейчас… что-то про кладку, которая сначала.
Я тоже не слишком-то понял, зато смутно уловил, что ящерок запаковывали не просто в лёд, а в лёд из особого раствора — видно, чтобы не померли или в спячку не ушли. Ящерок. От этого слова по серой шкурке шустро бегают кусачие блохи страха.
— А ты не слышал… может, они говорили… сколько там было этих колб? Нет?
Парень огорченно качнул головой, тут же прикусил палец и нахмурился.
— Там один сказал… там было… Он сказал «Четвёртая. Давайте предпоследнюю теперь». Это… получается, их там было шесть, да?
— Да, — тихо ответил я и расслабил воротничок. — Получается, их было шесть.
Глава 6
МЕЛОНИ ДРАККАНТ
Когда получаешь Дар Следопыта — в первый же год учишься ненавидеть всё пахучее, громкое, слишком яркое.
Папаша шутил, что в таком случае я должна шарахаться от животных. Но возле зверей Дар не сбоил ни разу. Зато стоило только к мамаше на приём заявиться куче светских передушенных дам с букетами…
Ненавижу цветы, словом.
Цветочный Дворец выглядит как место, которое Властелин Пустошей мог бы придумать лично для меня. Оранжереи кажутся бесконечными. Окружают весь замок. Инженерное и артемагическое чудо, ну. Только вот мой Дар можно перед входом в мусорку выкинуть.
Наматываю третий круг — мимо кремовых роз. Дальше будут белые розы. Перед этим были розовые, жёлтые, бордовые, умеренно-красные и вир знает, каких там ещё оттенков. На пышных кустах, на низких кустах, на подстриженных кустах, за скамейками, вдоль дорожек и в причудливых фигурах. В каждой может сидеть по веретенщику.
Я уже глянула сарай для удобрений, где Пухлик каким-то чудом откопал следы. Натоптано как минимум на три штуки. Запах потерялся из-за удобрений, разобрать можно мало что. Такое ощущение, что эти твари почти не пахнут — может, их такими вывели?
Топаю мимо беседок. Искусственных гротов и фонтанчиков со статуями. В посеребрённых клетках — певчие тенны. Начинают свирельничать. Наверняка придётся и ночью тут крутиться. Хорошо ещё, «Глаз стража» всегда с собой.
Цветочные ароматы глушат нюх, слух забивается птичьим пением и журчанием воды. Работаю «на глазах» и «кожей». Смотрю сверху вниз, по трём секторам: верхний — купол-стены-макушки кустов, откуда может прыгнуть. Средний — ветки-цветы-клетки-гроты-статуи. Нижний — скамейки, дорожки, клумбы, корни, норы.
Что буду делать, если наткнусь?
Атархэ не брать, заклюй их грифон! Был бы у меня Резун — было б на одну тварь меньше. Веретенщики шустрые, взять простым метательным ножом — глупость.
Местный Мастер всучил амулет холода. Резную снежинку на подвеске с мутно-голубым камушком в центре. Простейший артефакт по типу "сожми-да-вдарь", что с быстродействием, запиткой и радиусом поражения — непонятно.
Убить — тут даже без вопросов. Веретенщики — не животные. Ни один зверь не будет убивать всех подряд, по сотне в сутки. Только пакостные твари, которых вывели самые опасные хищники — люди.
Отпиваю «Глаз стража». Глаза устали и побаливают, Печать ещё не горит, но начинает чесаться. Интересно, что там у других. Может, Его Светлость раскопал, кто там вздыхает по Касильде Виверрент. Или Грызи сумела что-то найти. И куда вообще забилась Шипелка? Мы обе на патруле, а её не видно и не слышно. Хотя в этих оранжереях может племя даарду поселиться и пару лет незамеченным прожить.
— Ч-ч-ч-чудо, тоже…
Под пышным рододендроном отпечатались крошечные лапки. А вот и горошины помёта. Тоже почти без запаха. Нырнул в куст, ушёл по ветвям. Лезу шерстить куст на всякий случай.
Морковка бы сказал — самоубийство. Что, интересно, скажет, если веретенщик меня таки цапнет? «Оу, как я скорблю, я любил её как сестру, а ещё я втюрился в Гриз». Или, может, на первый час и братские чувства сойдут?
В кусте никого, продолжаю путь. На каждом секторе — патрули из работников оранжерей. Я же сюда их и поставила. Кивают, отчитываются: нет, пока ничего.
Выстудить бы эти оранжереи совсем, но на улице — едва первая ступень мороза, веретенщики разве что в спячку свалятся. И как их тогда искать?
— Госпожа, во дворце несчастье со служанкой, вас просили позвать.
Слуги у Виверрент толковые. Не пугливые, быстро схватывают. Говорят по делу. Посыльный поясняет: служанку, которая отвечала за гардероб госпожи, нашли в «чёрном сне».
— К счастью, у неё есть муж, мы за ним тут же послали, и он её поцеловал. Гамалия очнулась. Мы отлучились было, чтобы привести дворцового травника на всякий случай, но тут выяснилось, что тварь никуда не делась из комнаты. Был укушен муж. Жена, конечно, сразу же его тоже поцеловала…
Если эта тварь свила гнездо в какой-то комнате — прибить её будет только легче.
— Сейчас там есть кто?
— Мы вывели оттуда всех, постарались запереть двери, заделать щели. Поставили стражу — три опытных мага, два с холодовым Даром, ещё один — с воздушным.
Армии Айлора бы такую дисциплину — и у Вейгорда не было бы шансов.
— Ведите.
Идём в «хозяйственное» крыло — где поменьше позолоты, дорогих ковров и картин. Возле нужной комнаты встречаю Шипелку — та цедит что-то неразборчивое на своём языке. Наверное, местные