— Давай всё с начала… Идея-то неплохая.
Вызванное мной окошко появилось уже с циферками даты и времени. Марина только попросила убрать цифры куда-нибудь на край окна, чтобы они не мешали наблюдению. Когда требуемуе было исполнено, последовала новая просьба. Она помолчала с полминуты, наблюдая за происходящим возле магазина, вздохнула и сказала:
— Дело было уже почти месяц назад. Если ты запустишь время назад с той скоростью, что я видела, то нам с тобой придётся сидеть здесь целый месяц, рассматривая всякую чепуху. Это непродуктивно. Можешь открыть окно прямо 15-го декабря? Это произошло примерно в шесть вечера. Попробуй…
Никаких особых усилий прикладывать не пришлось. Я просто захотел, чтобы в окошке был показан вечер 15-го декабря и циферки в левом верхнем углу скачком изменились. Теперь они выглядели так: 1967-12-15 18-00-00. Последние две цифры тут же начали прилежно отсчитывать секунды. У входа в магазин стояла небольшая толпа. Люди что-то оживлённо обсуждали.
Не спрашивая разрешения Марины, я перевёл окошко в боковую улицу, где всё это случилось. Мы увидели поблескивающий синими огоньками на крыше милицейский ГАЗик, чуть дальше припаркованный к обочине РАФик Скорой, а на тротуаре, вокруг лежащего ничком тела суетились двое врачей в шубах поверх белых халатов.
Очевидно, что в этот момент мы с Наташей уже сидели в милицейской машине, и она как раз пыталась оттереть мои побелевшие щёки и нос своей шерстяной рукавичкой. Марина придвинулась ближе и обняла меня за прлечи. Я пошевелил ими, высвобождаясь:
— Не надо… Не бойся, я в порядке…
Вот теперь я пустил время в окошке назад. Движения людей изменились, они снова стали бегать задом наперёд, но теперь это было уже не смешно. Я сказал Марине:
— Я сейчас переведу время назад. Примерно на полчаса. Ты закрой глаза, сейчас будет страшно.
Марина вновь обняла меняя за плечи.
— Не беспокойся, я выдержу. Тем более, что знаю, чем там всё закончилось. Переводи…
Мне нужно было слышать всё, о чём эти упыри между собой разговаривали, поэтому я перевёл окно к углу магазина, расположив его наискось над чугунной оградкой тротуара на высоте примерно двух метров.
Это случилось в 16:56. Именно это время показывали часики в окошке, когда из-за угла вынырнули две массивные фигуры, удерживающие Наташу под локти. Выражение лица у неё было сердитым, но пока что ещё не испуганным. Она ещё не сообразила, что происходит. На мордах обоих мужиков остывали улыбки. Видимо там, у входа в магазин, для возможных свидетелей они представили свои действия какой-то шуткой или розыгрышем.
Окно следовало впереди них, давая нам отчётливую до мельчайших деталей картинку. Ощущение присутствия усиливал визг снега под обувью идущих. Уже примерно на десятом метре от угла здания, Наташа испугалась. Выражение лица её резко изменилось. Может, на неё подействовало то, что в переулке не было видно ни души, и она поняла, что ждать помощи ей неоткуда?
Она попыталась затормозить движение всей группы, выставив обе ноги вперёд и попытавшись усесться на снег, но оба злодея, ни слова не говоря, подхватили её под мышки, легко, как плюшевую игрушку, подняли над землёй и понесли, практически не замедлив при этом свой быстрый шаг.
В этот момент из-за угла появился я. Долгие три секунды я смотрел вслед удалявшейся группы. Из-за угла дома тяжело ступая вышла та самая тётка в пуховом платке, тулупе и подшитых валенках к которой я тут же бросился. Слов, сказанных мною слышно не было, но это было и не нужно. Я отлично их помнил. Я попросил её вызвать милицию.
Потом мы с Мариной вместе переживали дальнейшие события. Как я раздевался на бегу, сбрасывая с себя всё, что мне мешало — шубу, шапку, шарф и варежки. Снова, как и в тот день, от острого чувства опасности моё сердце на долгие секунды перестало биться. Это я вынужден был остановиться, чтобы сбросить с себя выдававшие меня скрипом и свистом снега валенки.
Я невольно закрыл глаза от отвращения, когда близко увидел своё собственное лицо. В этот момент я взлетел в невероятно высоком прыжке над головой бандита в тулупе, готовясь ударить его сжатой, как стальная пружина, ногой в область между лопаток. Это не было лицо человека. Это было лицо чудовища!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я пожалел, что Марина это тоже увидела. Как она теперь будет смотреть на меня, зная, какое мерзкое чудовище скрывается у меня внутри?
Снова я открыл глаза, когда сам удар уже состоялся. Этот, в тулупе, открыв рот и выпучив глаза, падал на тротуар, а я приземлился на ноги за его спиной, присев, спружинил и как раз выпрямлялся на прямые ноги. Я успел отскочить на шаг назад, прежде чем второй бандит почуял неладное и выпустил руку Наташи…
Мы досмотрели всё до конца. До того момента, когда второй бандюга сел на переднее сиденье поджидающей его Волги и захлопнул за собой дверь. Что происходило дальше в том переулке, мы с Мариной знали, и поэтому я переместил окошко вовнутрь отъезжающей машины. С места водителя, голова которого пряталась в большой шапке из волчьего меха, раздался голос:
— Что с Бандерой? Почему ты его оставил?
— Подох твой Бандера! — услышали мы низкий, дрожащий от ярости голос сбежавшего бандита. — Думаю, сердце не выдержало… А не нечего было синявку литрами глотать и чифиром запивать! Ты кого мне в напарники подсунул, сука?! Я из-за него чуть не спалился!
— Захлопни пасть, Фиксатый! Кого мне дали, того я тебе и передал! Лучше смотреть за ним надо было, понял? Неделю вместе жили!… - он помолчал, выкручивая баранку влево, и продолжил, — А чего девку-то не прихватил?
— Да там пацан какой-то встрял! По-моему, знакомая его. Он её по имени назвал. Я его рожу запомнил! Встречу — запорю падлу!
— Не мог его пугануть как следует? Что я теперь клиенту скажу? Он долго ждать не станет! Деньги хорошие уплывают!
— Не мог! — отрезал Фиксатый. — Пацан не из пугливых оказался. Мне буквально пары секунд не хватило! Хотел уже его на перо поставить, но тут мусор из-за угла вынырнул. Принесла его нелёгкая!
Машина долго ещё петляла по городу. Оба молчали до самого конца. Фиксатый попросил высадить его недалеко от телевышки. Когда машина остановилась, водитель спросил:
— Ты куда сейчас?
Фиксатый буркнул:
— Не твоё дело! Отсижусь пару недель, пока всё не поутихнет. Есть у меня тут одна берлога. Я тебя сам найду. Давай деньги!
— Какие деньги, Фиксатый? Дело-то не сделано!
— Ты так не шути! — Угрожающе оскалился Фиксатый. — Этого хлюпика ты мне подставил. Я свою часть работы сделал! Гони монету, не зли меня!
Водитель молча кивнул, полез в боковой карман шубы, повозился там и, наконец, выудил оттуда пачку пятёрок в банковской упаковке. Протянув её Фиксатому он сказал:
— Ладно, ты прав… Держи, заработал. Постой!… - он покусал нижнюю губу. — Помнишь, что говорить, если тебя возьмут?
— Помню. — проворчал Фиксатый, пряча пачку в нагрудный карман тулупа. — Папаша узнал, что дочурка его малолетняя блядует и попросил нас припугнуть её. Он должен был ждать нас во дворе дома номер 15 по улице Ленина. Обещал заплатить за это по пятьдесят.
Водитель кивнул:
— Правильно. Ну ладно, бывай! — Он протянул руку Фиксатому.
Бандит пожал протянутую руку и открыл дверь со своей стороны.
Марина быстро склонилась к моему уху:
— Они могут нас слышать?
Я помотал головой:
— Попробуй прилепи к ним какие-нибудь метки. Проще будет потом их найти…
Хм, интересная идея! Я мгновенно сменил ракурс окна. Теперь перед нами были лица сообщников. Я приложил палец к носу водителя и захотел эту самую метку. Убрав палец, я убедился в том, что на кончике носа водителя осталась яркая красная точка. Быстро проделав то же самое с носом Фиксатого, я посадил ему на нос ярко-зелёную метку.
Интересно, как долго эти метки будут держаться? Надёжно ли они прицеплены? Ну, это можно легко проверить.
Мы с Мариной, переглянувшись, без слов поняли друг друга. Я уменьшил окошко в машине до размера почтовой открытки и сдвинул его в сторону, чтобы освободить место для другого окна. Другое, широкое окно я открыл над городом. Я поднял его на километр вверх, и Марина восхищённо ахнула.