курили. Тильде была в блузке без рукавов, на гладких предплечьях виднелись тонкие светлые волоски.
— Гестапо закончило с Йенсом Токсвигом, — сообщил он.
— И что же?
— Ничего. — Петер раздраженно передернул плечами, словно желая стряхнуть с себя усталость и отчаяние. — Конечно, он рассказал все, что знал. Что состоял в «Ночном дозоре», что передавал информацию Поулю Кирке, что согласился принять у себя Арне Олафсена, когда тот пустился в бега. Кроме того, сказал, что группа организована невестой Арне, которая работает в британской разведке.
— Интересно, но никуда не ведет.
— Именно. К несчастью для нас, Йенс не знает, кто проник на военную базу на Санде, и понятия не имеет про пленку, которую проявлял младший брат Арне, Харальд.
Тильде глубоко затянулась и выпустила дым из ноздрей.
Петер смотрел, как она обращается с сигаретой. Ему казалось, Тильде целует ее.
— Думаю, пленка по-прежнему у него.
— Либо у него, либо он кому-то ее передал. В любом случае с ним надо потолковать.
— А где он?
— У родителей, на Санде, скорее всего. Другого дома у него нет. — Петер бросил взгляд на часы. — Через час у меня поезд.
— А почему просто не позвонить?
— Еще сбежит, чего доброго.
Тильде нахмурилась.
— А что ты скажешь родителям? Не думаешь, что они обвинят тебя в том, что произошло с их Арне?
— Откуда им знать, что я был рядом, когда Арне застрелился? Они не знают даже, что я его арестовал.
— Пожалуй, — с сомнением призналась Тильде.
— Мне наплевать, что они думают, — отмахнулся Петер. — Генерал Браун чуть до потолка не подскочил, когда я доложил, что шпионы могли добыть фотографии с Санде. Бог его знает, что там у немцев, но это первостепенный секрет. И винит он в этом меня. Если пленку вывезут из Дании, даже не представляю, что он со мной сделает.
— Но ведь именно ты раскрыл эту шпионскую сеть!
— Сдается мне, лучше бы я этого не делал… — Бросив окурок на пол, Петер растер его подошвой. — Я хочу, чтобы ты поехала на Санде со мной.
Ясные голубые глаза ответили ему оценивающим взглядом.
— Разумеется, если нужна моя помощь.
— И еще я хочу познакомить тебя с моими родителями.
— А где я остановлюсь?
— В Морлунде есть маленькая гостиница, там тихо и чисто. Думаю, тебе понравится.
«Конечно, отец сам держит гостиницу, но она слишком близко к дому. Если поселить Тильде там, судачить примется все население Санде», — подумал Петер.
Они никогда не говорили о том, что произошло между ними на квартире у Петера, хотя это случилось почти неделю назад. Петер считал, что обязательно должен сделать это: заняться любовью с Тильде на глазах у Инге, — и Тильде пошла на такое, поняла эту его потребность, разделила страсть. Но потом ей стало неловко, и Петер отвез ее домой, где оставил, на прощание поцеловав.
Больше это не повторялось. Одного раза достаточно, чтобы доказать то, что хотел доказать Петер. На следующий вечер он пошел к Тильде домой, но ее сын раскапризничался, никак не мог заснуть, и пришлось уйти. Нынешняя поездка на Санде казалась ему шансом наконец заполучить Тильде, закрепить отношения.
— А как же Инге? — помедлив, спросила она.
— Агентство обеспечит круглосуточный уход, как в ту нашу поездку на Борнхольм.
— Понятно.
Обдумывая положение, она глядела в глубь двора, а Петер смотрел на ее профиль: маленький нос, улыбка в углах рта, решительный подбородок. Он вспомнил, как им было хорошо. Неужели она забыла?
— Разве ты не хочешь провести вместе ночь?
Она повернулась к нему с улыбкой.
— Конечно, хочу! Пойду соберу чемодан.
Назавтра утром Петер проснулся в гостинице «Остерпорт» в Морлунде. Гостиница была вполне респектабельная, однако владелец ее, Эрланд Бертен, не был женат на женщине, которая именовала себя «фру Бертен». В Копенгагене у Бертена имелась законная жена, не дававшая ему развода. Ни одна душа в Морлунде об этом не знала. Флемминг сам случайно узнал, когда расследовал дело об убийстве некого Якоба Бертена, даже не родственника.
Петер намекнул Эрланду, что познакомился с настоящей фру Бертон, но распространяться об этом не стал, понимая, какую власть дает ему этот секрет над владельцем гостиницы. Теперь он всегда мог рассчитывать на благоразумие Эрланда. Что бы ни случилось здесь между Петером и Тильде, Эрланд никому не расскажет.
Однако провести ночь вместе Петеру с Тильде не удалось. Поезд опоздал, и в Морлунде они оказались глубоко за полночь, когда последний паром на Санде давно ушел. Вымотанные, раздраженные, они расселились по одноместным номерам, чтобы поспать хоть пару часов. Теперь надо было попасть на первый паром.
Петер, торопливо одевшись, постучался в дверь Тильде. Глядясь в зеркало над камином, та надевала соломенную шляпку. Чтобы не смазать помаду, он поцеловал ее в щеку.
До гавани прошлись пешком. При посадке на паром местный полицейский и немецкий солдат вместе проверили у них документы. Петер удивился и решил, что это еще одна мера безопасности, введенная немцами из-за проявления серьезного интереса противника к базе на Санде. Но Петеру она тоже на руку. Предъявив полицейское удостоверение, он попросил проверяющих несколько следующих дней записывать имена всех, кто направляется на остров. Интересно проверить, кто прибудет хоронить Арне.
На острове их дожидалось конное такси, обычно доставляющее приезжих в гостиницу. Петер велел вознице доставить их в дом пастора.
Солнце, показавшись из-за горизонта, оранжевым светом зажгло оконца низких домов. Ночью прошел дождь, и на лезвиях жесткой травы, покрывающей песчаные дюны, сверкали