вырыли яму для отхожего места – там, где небольшой холм, служивший жилищем, спускался к стене пещеры. Если она переполнялась мочой или слишком воняла, мальчики ее зарывали. Но чтобы придумать, как решить вопрос с дефекацией, требовалось проявить смекалку. Дети в сопровождении «морских котиков» заходили где-то на три метра в воду и плавали, пока не закончат свои дела. Течением их экскременты относило обратно к Т-образной развилке – навстречу стремящимся к ним дайверам. Эти физиологические экскурсии позволили «котикам» выяснить, что все мальчики более-менее умеют плавать. Сухпайки оказались неожиданно вкусными (возможно, благодаря высокому содержанию натрия), а энергетическая ценность помогла стабилизировать внутреннюю терморегуляцию ребят – они уже были не против лишний раз войти в воду.
Но между тем, чтобы прошлепать в глубь канала 3 метра, и тем, чтобы, надев полнолицевую маску, отправиться в подводную одиссею по туннелям в 1,5 километра длиной в черной, как патока, воде, разница колоссальна… а ведь это их первый в жизни заплыв с аквалангом.
А на пресс-конференциях снаружи официальные представители правительства подавали все так, будто мальчики проходят курс профессионального обучения дайвингу. Еще до того, как Мэллинсон и Джуэл вернулись, доставив в пещеру еду и гидрокостюмы, вице-премьер Таиланда Правит Вонгсуван сообщил репортерам: «Течение очень сильное, а проходы узкие. Извлечение детей потребует участия многих людей. Сейчас мы учим детей плавать и нырять». Это заявление сделал тот же чиновник, что ранее рассказал об уникальном, проникающем сквозь скалы радаре, которым якобы располагал отряд специального назначения из Соединенных Штатов Америки.
На самом деле не существовало ни малейшей возможности, что дети поплывут, воспользуются аквалангом или любым другим способом примут активное участие в подводной спасательной операции, которую саму по себе на тот момент тайцы рассматривали как наименее вероятный вариант, считая его бесперспективным. Учитывая уровень кислорода, прогноз погоды и неспособность дайверов доставить запас пищи в «Девятый зал», положение, несомненно, становилось отчаянным. Почти все участники международной команды понимали, какие новые опасности угрожают этой миссии, но каким-то образом – возможно, объяснением служит нежелание гонцов нести плохие вести, – эта информация до сих пор не получила доступа к верхним эшелонам властей Таиланда, которые принимали решения. Это тем более удивительно, учитывая, что Верн Ансворт, знающий пещеру лучше всех, с 25 июня пытался объяснить верхушке, что «эта спасательная операция сопряжена с большими рисками. Очень большими. НО Я СКАЗАЛ, ЧТО ЕСЛИ ОНИ СОБИРАЮТСЯ ЖДАТЬ ДЕКАБРЯ ИЛИ ЯНВАРЯ, ТО ВЫНЕСУТ ИЗ ПЕЩЕРЫ ТРИНАДЦАТЬ МЕРТВЫХ ТЕЛ». «Большие риски» – завуалированный способ сказать, что дайверы «ожидают смерти многих мальчиков». Верн говорил, что резкие призывы к действию стоили ему потери благосклонности тайского руководства, они просто не желали это слушать.
Отсутствие взаимодействия продолжалось, несмотря на тот факт, что основной оперативный центр и покрывшийся местами плесенью офис британских аквалангистов находились буквально дверь в дверь. Тем не менее требования британцев немедленно запустить спасательную операцию не возымели никакого эффекта. Правительство Таиланда, по-видимому, не осознавало необходимость срочных мер из-за ухудшения условий пребывания в пещере и предпочитало придерживаться бесперспективных решений вроде воздушного трубопровода, бурения скважин, возможности самостоятельного заплыва мальчиков и, вероятно, самого опасного из всех – терпеливого ожидания.
Так обстояли дела, когда 6 июля Ричард Харрис и Крейг Челлен добрались до пещерного комплекса. Эти двое австралийцев среднего возраста относились к группе спелеологов-подводников, которые называли себя «Мокрыми мулами». Один из членов команды, путешествуя по Соединенным Штатам, услышал фразу, что у богача «достаточно денег, чтобы сжечь мокрого мула». Образное выражение засело у него в голове и, как сообщает их ироничный веб-сайт, «…стало постоянно всплывать в разговорах… такой голодный, что может съесть мокрого мула, устал как мокрый мул, промок как мокрый мул и т. д. И тут до нас дошло! Ведь по большей части наши рыскания по пещерам сопряжены с переносом тяжелых грузов, многочасовыми погружениями в ледяную воду и добровольным истязанием наших тел множеством других разнообразных способов, соответственно, мы и есть живое воплощение мокрых мулов!»
«Мокрые мулы» – обитатели долины Налларбор, по которой проложено шоссе Эйр – самая длинная прямая трасса в мире, 146 км зубодробительно скучной двухполосной дороги. В наши дни она такая плоская, потому что примерно 100 миллионов лет назад Австралийский континент лопнул, и его пузо посередине укрылось одеялом океана. Теперь здесь самый большой в мире выход известняковой подстилающей породы. После того как океан отступил, осадки вымывали пористый известняк. Со временем он стал похож на соты, создав одну из обширнейших и до сих пор малоизведанных пещерных систем в мире.
И она манила спелеологов, которые, по их собственным словам, отличались «упрямством, крепкой спиной и отсутствием чувствительности к боли».
«Мы обожаем, – продолжает их забавный веб-сайт, – неисследованные пещеры; решаем проблемы по мере их поступления; комбинируем погружения с аквалангом с полетами на вертолете; находим уникальные решения уникальных задач; используем ребризеры, баллоны для аквалангов, маски и трубки для подводного плавания – что угодно, лишь бы задача была решена эффективно и безопасно; практикуем индивидуальный подход; способствуем изучению, сохранению и пониманию того, что же такое пещеры!»[16]
В течение многих лет они посвящали исследованию все свободное время. Среди самых рьяных поклонников находились Челлен и Харрис. Организатор крупнейших в стране выставок и конференций по дайвингу OZTeK недавно провозгласил Челлена, ветеринара, техническим дайвером года в Австралазии. Он установил австралийский рекорд по глубине погружений – 220 метров (почти равнозначно высоте Эйфелевой башни). В такой ситуации легкие сжимаются до одной двадцатой своего обычного размера. Произошло это в месте под названием «Ключи Пирс» в Новой Зеландии. Здесь из-под земли выходят артезианские воды, питающие реку Пирс.
Под национальным парком Кауранги находится все еще неизведанная бездна. Обточенные ветрами скалы, альпийские пастбища, умеренные дождевые леса – неудивительно, что парк стал местом притяжения аквалангистов со всего мира, в том числе для Стэнтона с Волантеном. На самом деле именно там Рик поработал в связке с Ричардом: в 2007 году во время одной из экспедиций. После в написанной Харрисом журнальной статье он рассказывал, как почти погиб, почувствовав головокружение и потеряв ориентацию в подземной пещере. Спасло его только появление товарищей-аквалангистов, которые пришли за ним.
Если Челлен особо не светился на радарах, то Харрис, наоборот, представлял собой постоянную яркую точку. Он много публиковался: статьи в журналах о безмятежности пучин и их опасностях. Ричард сравнивал опыт погружения в хрустальные воды одной из пещер равнины Налларбор с «пребыванием в безвоздушном космическом пространстве». Стены ее настолько белые, что свет, отражающийся от них, многократно увеличивает красоту вод и улучшает видимость на сотни метров. Одна из близлежащих пещер забрала жизнь женщины-ученого, их соратника по подводному плаванию, Агнес Миловки. Она заблудилась в многочисленных проходах и