«Эй, ребята, вся эта затея с проведением внутрь кислорода – полностью ваша миссия. Если действительно хотите заниматься этим, мы поймем. Но, кажется, на сколько-либо долгий срок подобное решение не годится». Как выяснилось, «морские котики» пришли к такому же заключению: после гибели Самана Гунана они втихомолку оставили план протянуть воздушную трубу через пещеру – слишком сложно и опасно.
Американцы понимали, что остались считаные дни до того, как они будут вынуждены бросить детей одних на ужасную смерть. И хотя им показалось, что «котики» тоже осознали, насколько трагично положение, сообщение об этом так и не достигло верхних эшелонов армейского руководства. В военной иерархии США командующий имеет право на тактические решения, касающиеся порученной ему миссии. В Таиланде же тактические решения по поводу любого аспекта спасательной операции в пещере маленького городка Мэй Сай принимались политиками в Бангкоке. А это представляло собой картину, далекую от идеала.
«Чувствовали ли мы свое бессилие? Несомненно, – рассказывал Андерсен. – И дело было не в одном человеке. Нас приводил в отчаяние тот факт, что каждый раз приходилось согласовывать все с руководством. То есть идти «на самый верх». К тому же СУЩЕСТВОВАЛ ОГРОМНЫЙ РАЗРЫВ МЕЖДУ ТЕМ, КАК ОЦЕНИВАЛИ ОПАСНОСТЬ ТАМ, И ТЕМ, ЧТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПРОИСХОДИЛО НА ТАКТИЧЕСКОМ УРОВНЕ».
С одобрения или нет, международная команда вынуждена была продолжать подготовку, и к 6 июля они уже серьезно продвинулись. Накануне американцы собрали так называемых «евродайверов» – Клауса Расмуссена, Ивана Караджича, Микко Пааси, Ника Волмара и Эрика Брауна – чтобы они помогли подготовить маршрут, расчистить дорогу. Первым заданием в тот день был поиск безопасного места где-нибудь перед Т-образной развилкой, чтобы оставить наполненные дыхательной смесью баллоны. По существу, нужно было устроить заправку между «Третьим» и «Девятым залом» по пути следования. Там британцев и австралийцев, шныряющих туда-сюда, должны были ждать сменные резервуары и дайверское снаряжение вроде регуляторов. Такую работу не назовешь престижной, да и легкой – тоже.
Им было поручено доставить по три дополнительных баллона каждому, чтобы создать запас на двенадцать человек. Связки из трех воздушных резервуаров уже находились в «Третьем зале». К большому удивлению «евродайверов», все, что они слышали об условиях в пещере поначалу, не подтвердилось. Бен Рейменантс советовал оставить ласты дома, потому что течение слишком сильное: чтобы продвинуться, придется хвататься руками и подтягиваться. Но на тот момент оно ослабло, плыть было легче. Мужчины соорудили конструкцию из трех связанных между собой баллонов, помещенных в пенопласт, чтобы не скребли по дну. На суше они весят около 50 кг, которые в воде ощущаются как 1 или 2.
Клаус Расмуссен, еще один датчанин в команде и ее неофициальный лидер, пошел первым. Он совершенно запутался в приказах, которые им отдали, и помнил минимум три разные инструкции по поводу их действий в тот день. Две предписывали расчистить завалы, освободить проход от телефонных и электрических кабелей и остатков злосчастного воздушного трубопровода. Тайцы у сифона в «Третьем зале» сказали ему не обращать на него внимания, но мужчина решил взглянуть и попытаться в любом случае.
Он как червяк прополз через сифон «Третьего зала» и пробрался сквозь путаницу проводов. Опустившись на гравийное дно пещеры, аквалангист приступил к выполнению задания: наматывал болтающиеся шнуры вокруг локтя, разрезал проволоку на секции и складывал это все за камни по углам. Работая, Клаус чувствовал, как другие дайверы проплывают мимо. В первом, кто проскользнул, он узнал Пааси. Затем промелькнула другая фигура, ближе к нему. И тут рука Расмуссена дернулась по направлению движения аквалангиста. Он ощутил, как провод на предплечье начал разматываться по мере движения дайвера.
Клаус немедленно бросил моток, надеясь, что провод зацепился не за металлическую часть проплывшего ребризера. Он кинулся следом, чтобы предупредить дайвера – это оказался Волмар. Кабель опутал его дыхательный аппарат. Он переключился на расположенный на спине баллон с регулятором разомкнутого контура (тот, что выпускает пузыри при дыхании, без рециркуляции, как в ребризере).
Зависнув посреди туннеля, Волмар вертел его, пытаясь освободить – тщетно, тот безнадежно застрял. Несколько минут напрасной борьбы, и дайвер принял решение: отстегнул три резервуара, которые транспортировал, и повесил их на веревку ходового конца. Затем ретировался. Воздуха в запасном баллоне было достаточно, чтобы вернуться, но явно не хватило бы, чтобы закончить миссию – особенно с неисправным ребризером. Расмуссен жестами показал ему «ОК» и прицепил резервуары к своему снаряжению. Позже Волмар потратил несколько часов, запаивая устройство, но ничего не удалось сделать. Так что он выпал из рядов спасателей до конца операции. Покачивая головой при воспоминании об этом случае, Расмуссен говорил, что если бы это случилось дальше в пещере, последствия могли бы быть катастрофическими.
Пааси возглавлял маленькую процессию из четырех аквалангистов, не подозревающих о почти разыгравшейся позади них трагедии. У входа в пещеру он получил следующие инструкции: преодолев узкий проход за «Третьим залом» – отрезок длиной в 140 метров, по которому можно только ползти, засоренный к тому же электрическими кабелями, оставшимися после первых дней спасательной операции с участием дайверов, – он увидит развилку в начале «Четвертого зала». Выглядит она и правда как распутье, хотя (он об этом не знал) дальше две дороги сливаются в одну. Так что можно пройти по правой или по левой. Ему велели держаться правой. Добравшись, мужчина решил подождать других аквалангистов. Но по мере того, как проходили минуты, он терялся все больше и больше. Пааси не знал, что неисправность ребризера Волмара задержала движение. Колыхаясь на поверхности воды, он взглянул на руки и заметил, что даже в прямом свете нашлемного фонаря пальцы, казалось, растворялись в коричневой густой жидкости. ОН ДУМАЛ, ЧТО ЗАПОМНИЛ, КАКОЙ ИЗ ТУННЕЛЕЙ ИДЕТ К ВЫХОДУ, НО «ТЕМНОТА НОРОВИТ СЫГРАТЬ ШУТКУ С ТВОИМ СОЗНАНИЕМ». На этом участке пещеры через четыре дня, именно тогда, когда это имело наибольшее значение, произошло другое потенциально смертельное событие.
В темноте, после того как он несколько раз покрутился, ВСЕ ТРИ ХОДА КАЗАЛИСЬ ОДИНАКОВЫМИ, НО ОДИН ВЕЛ К МАЛЬЧИКАМ, ВТОРОЙ – К ВЫХОДУ, А ТРЕТИЙ МОГ ЗАВЕСТИ В ТУПИК. И не было никакой возможности сориентироваться, так что он просто висел, цепляясь за веревку. Наконец подплыл следующий аквалангист и указал правильное направление. Это стало первым уроком коварства пещеры.
Через несколько минут Караджич застрял в узком проходе. Он извивался, пока не выбрался, но тоже сделал выводы. Обычно большинство аквалангистов плавают цепочкой, у самого дна. Дайверы передвигаются лицом к земле, ходовик под ними. Повернуть шею, чтобы взглянуть вперед или вверх, не только тяжело, но и зачастую невозможно из-за вентилей и шлангов резервуаров, расположенных на спине. В пещере же ходовой конец был проложен высоко и часто провисал. Из-за образовавшихся петель