– Ахрами? – наконец спросил он.
– Освежит, – сказал я.
– Нет, спасибо.
Я вернул зерно в нательный кисет. После сражения с Кушаками я заправлялся через равные промежутки времени, и тот почти опустел, хотя обычно хватало на неделю.
– Зачем Белым Кушакам книга? – спросил я и уловил пожатие плечами.
– Наверно, затем же, зачем и тебе.
– Сомневаюсь.
Мне почему-то не верилось, что Кушаки собирались использовать книгу как орудие против Ирониуса и его Серого Принца. Чем больше поляжет Кентов, тем лучше. Нет, их послали за книгой по другой причине. Их явно интересовало ее содержание, а не она как таковая.
– Ты ее видел, – проговорил я. – Что в ней такого особенного?
– Откуда мне знать? – удивился Ларриос. – Я почти неграмотный. Да и не знаю языка, на котором она написана.
Он потянулся протереть глаз и поморщился, задев свежую ссадину.
– Надо было соглашаться, когда Келлз деньги давал.
– И сколько?
Ларриос криво усмехнулся:
– Тебе-то какое дело? Хочешь толкнуть ему книгу?
– А что, мысль хорошая, – хмыкнул я.
Раздался пронзительный свист. Подняв глаза, я различил в полуквартале от нас Дегана, который махал рукой и звал идти дальше.
Ларриос вел нас, как мог, но продвигались мы медленно – мешали дождь и его подбитые зенки. Дважды пришлось возвращаться, но в конце концов мы вышли к черному остову сгоревшего здания. Задняя и правая стены устояли – а остальные две и крыша обвалились, причем давно. Пола тоже не было, на месте подвала зияла залитая водой яма.
Мы находились в сердце Пустоши.
– Ты что, спрятал здесь книгу? – недоверчиво спросил я, ткнув пальцем в это болото.
– А что? – спросил Ларриос. – Туда никто и не полезет.
– Это же книга, – сказал я, не веря ушам. – Погода, крысы… Тебе известно, что они могут, скажем так, подпортить бумагу?
– Я спешил, – ответил Ларриос, подошел к краю ямы и заглянул. – Мне было не до капризов.
Я тоже дохромал до края и уставился в провал. Меня подмывало столкнуть Ларриоса, чисто из принципа, но я сдержался.
Воды там было, наверное, по колено. Из грязной лужи выступали камни и обгорелые балки. Все поросло водорослями. Справа из кучи битого камня пробилось тонкое деревце. Меня повело, и я поспешно отступил от края, чуть не свалившись на Дегана.
Тот поддержал и вопросительно глянул.
– Все в порядке, – проговорил я. Деган, судя по выражению лица, не поверил.
Ну и черт с ним, я тоже в это не верил. Мне было хуже некуда, и я едва отделял подлинный мусор от штук, которые взялись выдумывать сознание и ночное зрение.
Я принял еще зерно, хотя сердце уже колотилось как бешеное.
– Где книга?
Ларриос стоял на краю и смотрел в яму.
– У дальней стены.
Конечно! Где же еще! Мы пошли влево, где обрушилась часть стены и возник крутой спуск. Деган уже буквально тащил меня на себе. Потом усадил на кирпичи неподалеку от края, и я охнул от боли. Череп казался тонким, как шелк, но я продолжал испытывать мучительную пульсацию в ноге. Я прикрыл глаза и зарылся лицом в ладони. Не помогало ни ахрами, ни лекарства Эппириса.
Я вспомнил поединок с Кушаками. Я все еще видел клинок и чувствовал, как он проворачивается в бедре. Смотрел и смотрел…
Нет. Подумай о другом. О чем-нибудь…
Атель привязан к бочке, голова свесилась. Он лыбится своей улыбочкой, знающей и глумливой. Взгляд остер и спрашивает: «Куда теперь, Дрот? Тоже сдохнешь за книгу? – Атель смеется. – Или уже подыхаешь?»
Так и есть?..
– Дрот!
Я резко вскинул голову.
– Что? – пробормотал я, озираясь.
Оказалось, я съехал и теперь сидел, привалившись к кирпичам. Лил дождь, надо мной стоял Деган. Он был встревожен.
– Что? – спросил он.
– Ты меня звал? Я слышал свое имя.
Деган покачал головой:
– Никто ничего не говорил.
Я сморгнул дождевую воду.
– Вот как. Ну и ладно.
– Дрот, – начал Деган, – не лучше ли тебе?..
– А где Ларриос? – спросил я, вдруг осознав, что мы одни.
– Он книгу достает из ямы, – терпеливо ответил Деган. – Ты велел лезть и вытащить.
– Я велел?
Деган кивнул, пустив со шляпы небольшой водопад.
– Он ничего не видит и просил меня, но ты заявил, что со мной мы только потеряем время.
Это и правда было похоже на мои слова. Толковое решение. Пожалуй, надо поверить Дегану, я действительно это сказал.
– Давно он там?
– Нет.
Деган опустился на колени рядом со мной.
– Дрот, надо перенести тебя в сухое место и осмотреть рану.
– Сначала книга, – возразил я.
– Тут напротив есть дом с целой крышей, – сообщил Деган. – Мы сможем наблюдать за Ларриосом из двери или окна.
Я собрался с силами и посмотрел Дегану в глаза.
– Я уйду, когда получу книгу. Не раньше. Эта чертова книга нужна всем подряд. Так вот, она будет моей. Это станет моим козырем среди беспредела. У меня впервые появится козырь. А не у них. Понимаешь?
Деган долго выдерживал мой взгляд. Я начал дрожать – да, здорово было бы распрощаться с этим дождем, но меня спас шорох ног, взбиравшихся по скользким камням.
– Эй, руку дайте! – заорал Ларриос из ямы.
Деган улыбнулся и легонько хлопнул меня по плечу:
– Везучий.
– Упрямый, – отозвался я.
Деган отправился на помощь Ларриосу, и я с облегченным вздохом откинулся на моем жестком сиденье. Битый кирпич колол спину, но все равно блаженство. Я чуть подвинулся, чтобы видеть край ямы, и стал смотреть, как Деган, опустившись на одно колено и подавшись вперед, протягивает руку Ларриосу. Тогда же откуда-то сзади донесся плеск, слишком громкий для собаки или крысы, и я вывернул шею, вглядываясь во тьму.
Он спешил с мечом наголо, и плащ развевался у него за плечами. Мне на секунду почудилось, что это наш провожатый, явившийся предать нас лично, но я мигом заметил широкую белую полосу на талии.
– Деган! – позвал я ровно, садясь и пытаясь приподняться. – Белый Кушак!
Вышло чуть громче бурчания.
Каким-то чудом мне удалось встать. Рапиру я держал в руке, хотя мало что мог ею сделать в моем состоянии. Тем не менее я поднял ее и похромал навстречу противнику, прикрывая Дегану спину.
Кушак увидел меня и даже не замедлил бега. Он улыбнулся, и я вдруг понял, что это женщина.
– Деган! – повторил я. – Кушак!
На этот раз вышло громче.
Я услышал позади вопль и шарканье ног, искавших опору в грязи.
Кушак уже набегала на меня. Ее улыбка была широка, откровенна и зла, наводя ей красоту в зернистом янтаре моего ночного зрения. Я поймал себя на желании сказать ей, хотевшей меня убить: вы прекрасны, изысканны и очень похожи на мою сестру, но реальность опережала мой затуманенный разум. Я все еще подбирал слова, когда она вскинула клинок и отшвырнула меня гардой.
Меня развернуло в полете. Я успел увидеть, как Деган выхватил меч, одновременно поскользнувшись на откосе, и начал падать. Ларриос за его спиной вопил что-то, уже неслышное мне, и прижимал к груди мокрый кожаный мешок. Кушак зависла в прыжке, высоко подняв меч и сверкая зубами в ночи.
Затем перед глазами оказалась земля, и она стремительно приближалась. Мне померещилось, что я успел сказать «Ана», но это, наверное, было очередным мороком. Я упал в грязь, и мир стал тихим и покойным местом.
18
Я бежал по лесу. Мелькали деревья, я легко перепрыгивал через корни и валежник. Сквозь листья виднелось лазурное небо, памятное с юных лет, и я вдруг понял, где находился: дома, в Бальстуранском лесу.
Но это был я, Нос по имени Дрот, уже выросший, потрепанный жизнью, с рапирой на бедре. Юнца, которым мне полагалось быть, здесь не было. Не знаю почему, но мне казалось, что это и хорошо: я мог делать вещи, недоступные подростку.
А потом я услышал дикие крики и лязг стали и все вспомнил. Это был день, когда все кончилось. День, в который моя жизнь пошла под откос. День, когда они убили моего отчима, Себастьяна, и все мои надежды на простую семейную жизнь пошли прахом.
Я внутренне собрался и хотел побежать быстрее, но нога исполнилась боли. Я посмотрел вниз и увидел кровь, а на тропинке остался алый след. Я завыл и продолжил идти.
Я хромал и спотыкался, бежал и петлял. До дома было слишком далеко, и я не поспевал. Мальчиком я бегал быстрее, но мальчик будет бессилен на месте происшествия. Там должен появиться нынешний я. Обязанный все исправить!
Я вырвался из-под тени деревьев полубегом, полупадая и споткнулся о могилу матери. Она давно заросла травой. Рапира выпала у меня из рук. Я приказал себе встать.