Однако Деган сообщил, что в последние годы Железо часто видели в Десяти Путях. Иногда он ненадолго исчезал. Трижды пускался в странствие по империи. Всякий раз посещал древние города, где некогда пребывал либо сам Стефан Дорминикос, либо одно из воплощений вскоре после начала цикла его инкарнаций. Это было во времена, когда император еще находился в здравом уме и годами объезжал владения и вассалов, – до того, как обнес стенами императорский кордон и положил начало слухам о его прогрессирующем безумии.
– Похоже, Железо что-то искал, – заметил я, доставая смену белья. После нападения Тамаса на вещах из корзины остались капли крови, но не так много, чтобы не надевать. – Что-то старинное, если учесть, куда он ездил. Тирогенны, Лонпо, Боковые Ветра и Десять Путей – все они предшествовали империи.
– Старинное или повествующее о старине, – уточнил Деган. – По крайней мере, в двух городах есть прекрасные библиотеки.
– А в библиотеках – книги, – подхватил я, застегнул перевязь с рапирой и рассовал ножи. – Теперь внимание! Нам известен человек с книгой. Кто бы это мог быть?
– Ларриос, – отозвался Деган.
Итак, снова Десять Путей.
На выходе я задержался в лавке Эппириса. Аптекарь едва обмолвился парой слов, даже когда я рассказал о трупе Урок – но не о магии. Он просто вручил мне ахрами, запер лавку и пошел в жилые комнаты. Уходя, я услышал, как они ругались с Козимой.
Я надеялся, что после истории с Урок Эппирис уговорит ее уехать. Но если нет, я вытурю их обоих, когда вернусь. Козиме это не понравится, однако дело катило к тому, что мне станет не до посторонних забот и хлопот, а они подпадали под оба определения.
Когда мы прибыли, нам было нетрудно заметить, что Десять Путей на грани. Власти, словно чуя войну, поставили на въезде чуть ли не сорок Крушаков. Они кучковались у зажженных треножников, заправленных топливом на всю ночь, проверяли, осматривали оружие и нервно озирали квартал. Некоторые проследили за нами с Деганом, но остановить не решились. Я подозревал, что на обратном пути, когда мы выйдем, начнется другая история.
Еще не стемнело, но улицы пустели – Светляки быстро расходились по домам. Зато люди Никко шлялись стаями, щеголяя золотисто-зелеными шнурами войны. Некоторые кивнули мне, но большинство держалось холодно. Шатун наверняка предупредил обо мне. Я не надел шнур не только потому, что работал на Келлза; Нос не должен бросаться в глаза. Шнуры за пределами территории Никко мгновенно превратили бы меня в мишень.
Улица кишела и Резунами – как наемными, так и алчными до войны. Наступало их время – пора убивать и насиловать, когда любое зверство спишут на боевые действия, а местным паханам станет не до порядка. Боевики Тузов с союзниками будут слишком заняты присмотром друг за дружкой, чтобы размениваться на шестерок, покуда те не сделаются помехой.
– Итак, какой у нас план? – осведомился Деган.
– Бродить и ждать, – отозвался я, и тут же на мостовую перед нами из дверей выкатились двое – они мутузили друг друга, кусались и сыпали проклятиями. Мы аккуратно обошли их.
– Пока?..
– Пока нас не найдет человек, с которым мне нужно поговорить.
– Пока он не найдет нас? – уточнил Деган.
– Именно.
К гвалту за нашими спинами присоединился женский голос. Послышался глухой удар, словно что-то большое и тяжелое врезалось в нечто податливое и хрупкое. Один из мужчин завопил.
– Я думаю, – произнес Деган, – что, коли ты Нос, тебе его и искать. Может быть, поспрашивать?
– Я поспрашиваю, – согласился я, – но вряд ли найду, так как не знаю имени.
– Имени, значит, нет, – сказал Деган. Сзади на дерущихся залаяла собака. – А что есть?
– Он носит широкий темный плащ.
Деган прицокнул языком.
– Я правильно понял, что твоя единственная наводка на Ларриоса – безымянный человек в широком темном плаще?
– На данный момент – да.
– А я-то боялся, что у тебя нет плана, – кивнул Деган.
В действительности мы не просто бродили. Поскольку у меня не было осведомителей в Десяти Путях, я занимался черной работой: подслушивал, распускал слухи и платил наушникам. Мы рыскали по улицам, задерживались на перекрестках, заглядывали в подвальные таверны и курильни, которым я потерял счет.
Я не нашел с налета моего человека, зато наслушался разговоров про местные дела. В основном это были домыслы, но я уловил лейтмотив: удар пришелся по всем местным бандам и кланам, и большая часть винила в этом Никко или Келлза. Доказательств не было, но расхожая уличная мудрость гласила, что два Туза утверждались ради власти над кордоном. И это не нравилось местным Кентам.
Именно этого мы с Деганом и боялись. За событиями угадывалась рука Серого Принца. Этой даме удалось не только стравить Никко и Келлза, но и настроить против них местные банды. Я сомневался, что она сможет полностью овладеть ситуацией, но был уверен, что в самом конце она вступит в игру и станет героиней. И если мы правы, это было только начало.
Моим единственным шансом предотвратить все это оставалась книга – неизвестная, но очень нужная даме. Если я найду Ларриоса и заполучу книгу, то смогу использовать ее в переговорах с Принцем. Наверное, Десять Путей я не спасу, но остальной воровской мир – вполне возможно, или хотя бы сберегу Келлза и его – мою – организацию.
В два часа ночи мы выбрались из очередного притона. Этот вонял в основном блевотиной и по́том – несомненный прогресс по сравнению с двумя предыдущими.
– Я подумываю спалить этот чертов кордон, и с концами, – сказал я Дегану, облегченно вдыхая ночной воздух. – И всем станет лучше.
Деган рассмеялся.
– Десять Путей вечны, – возразил он, и мы пошли по улице. – Сегодня спалим, а завтра, глядишь, на пепелище уже строятся.
– Для виду, а сами ищут расплавленные соколики, – буркнул я.
– Помилуй, да ты пессимист, – произнес кто-то справа.
Деган мгновенно выхватил меч и наставил его на дверной проем. Я придержал его за плечо, но не двинулся с места, потому что узнал голос.
– Когда ничего не ждешь от жизни, в ней невозможно разочароваться, – заметил я.
Из дверного проема шагнула тень. Высокий человек в плаще с капюшоном – это мог быть кто угодно, если бы не голос.
– Разумно, – молвил он.
Лицо опять оказалось скрыто капюшоном и тенью. Капюшон повернулся к Дегану и примирительно вскинул руки:
– Мы с твоим другом условились о деле.
– Было? – осведомился Деган.
– Было, – подтвердил я. – Это он приведет нас к Ларриосу.
И я повернулся к Кенту.
– При том условии, что он Ларриоса нашел.
Тот отвесил неглубокий поклон:
– Я могу показать, где он был на закате.
Я кивнул и посмотрел на Дегана. Тот все еще стоял, наставив меч на нашего собеседника. Я хотел подать голос, но Деган опустил оружие и резко вогнал его в ножны.
– Веди, – приказал я.
Капюшон качнулся.
– Сначала деньги, – сказал он и протянул руку в перчатке.
– Сначала покажи мне Ларриоса, – возразил я.
В небесах загрохотало. Я улыбнулся своевременной проказе природы.
– Найдутся и другие покупатели, – пропел голос из-под капюшона. – На Ларриоса нынче высокий спрос.
Не иначе, Железный Деган тоже посулил ему деньги.
– Половина сейчас, половина после, – уступил я.
– Идет.
Я отсыпал ему соколиков. Он рассмеялся, оценив сумму. Мы поторговались и в итоге договорились.
Ходячая тень увлекла нас вглубь кордона. Проулки сужались и словно сгущали окружавшую тьму. Жалкие домишки с обеих сторон сменились хибарами, а те – нежилыми развалинами. Некоторые здания хранили следы пожара, а те, что пока не рухнули сами, всерьез обдумывали эту мысль. А смрад… Я чуть не затосковал по канализации. Нечистоты, гниль, разложение – в основном, людского происхождения. На полпути пошел дождь, и вонь немного прибило к земле.
Но самым неприятным было то, что я начал узнавать места.
– Пустошь, – произнес я, не обращаясь ни к кому.
Тень оглянулась:
– Знакомое место?
– Я здесь жил. – (Жил? Скорее, выживал.) – И поклялся не возвращаться.
– Клятвы даются, чтобы их нарушать, – отозвалась тень.
Деган, шедший сзади, издал горловой звук.
Чем больше разруха, тем меньше перемен. С другой стороны, никто и не спешил обустраивать Пустошь. Здесь не было хозяина, а народ проживал неразговорчивый – вопросов не задавал и отвечать не любил.
Тем более было странно, что наш провожатый обнаружил здесь Ларриоса. На Пустоши ищут, если ты местный, или надежный, или то и другое. На местного он не тянул – значит, второе. Но что здесь делать надежному человеку?