Но это только снаружи, внутри я оставалась прежней, несносной, испуганной и слишком подверженной эмоциям. Все же настолько быстро суть мою изменить не удастся, но кто знает, может, я окончательно повзрослею, если под этим иметь в виду притупление чувств и даже омертвление души.
Вскоре пришла мадам Жулье с привычным хвостом из служанок. Им же оставалось окончательно довести образ идеальной невесты до конца. А моя надежда постепенно таяла вместе с невозвратно утекающим временем.
Одна служанка нагнулась ко мне, чтобы надеть белые серьги в форме лебедей, расправляющих крылья, глаза их блестели сапфирами. Миловидная девушка вдруг робко прошептала, так, чтобы услышала одна я:
— Адам просил передать, что первую часть плана он выполнил.
Я попыталась сохранить невозмутимое лицо, но при этом взглядом дала понять служанке, что прекрасно её поняла. Адам нашел девушку, он справился с самой трудной своей задачей, а значит, ему не составит труда и остальное. Осталось дело за мной.
Служанка действительно была схожа фигурой со мной, только чуть шире в бедрах и ниже ростом, но это было не настолько заметно. Хуже дело обстояло с волосами, девушка была светлее примерно на два оттенка. Поэтому мне пришлось вступить в отчаянный спор с мадам Жулье, настаивая на том, чтобы вместо распущенных локонов мне собрали волосы в пучок.
— Но вам идут больше распущенные волосы, как вы не понимаете, Ваше Величество! Вы намеренно губите свою красоту! Разве вы не хотите быть самой красивой невестой? — распылялась женщина. — Уважаемая мисс Брасс, хоть вы скажите своей подопечной…
Но моя дуэнья призыв о помощи проигнорировала, весьма веско заметив:
— Она в любом случае будет самой красивой невестой, потому что других невест, с кем можно сравнить, попросту не будет. Потому пускай сама решает, как выглядеть. — А потом добавила, дабы сохранить баланс во Вселенной, — в любом случае, нашу королеву никогда не беспокоил её внешний вид, особенно дома.
Какой бы статус я не занимала, но дуэнья никогда не упустит возможность меня уязвить. Но я теперь стала относиться к этому по-доброму, может, жизнь еще развернётся так, что я буду вспоминать об этом с улыбкой.
— Да делайте, что хотите! — сдалась мадам с ясно выраженным на лице чувством полного разочарования и глубоко оскорбленной личности.
Когда все было готово, я переглянулась со служанкой, а потом попросила всех оставить меня одну.
— Ох, а вы точно не забудете надеть фату? — снова всполошилась Жулье.
— Не забуду, — уверила я.
— Когда придет священник со стражниками, нужно будет выйти и поклониться, не забыть поклониться!
— Я знаю, — уже слегка раздраженно хмыкнула я, — пожалуйста, прошу, оставьте меня в одиночестве. Мне нужно унять дрожь, успокоиться, привести мысли в порядок…
К счастью, спорить уже никто не стал, все только с пониманием качнули головой и вышли. Служанка же сделала вид, что подбирает упавшие заколки, а потом якобы замешкалась и отстала от остальных. Все вышли, даже не заметив, что осталась я не одна.
Перед тем, как снимать платье, я не удержалась и взглянула на себя в зеркало… Горько защемило сердце… Я была прекрасна, словно сошедшая с картины. Пепельно-белое платье придавало властности и гордости, и вместе с тем женственной хрупкости, на волосах сеточка из жемчужин, словно хрустальные снежинки замерли на мгновение прежде, чем растаять навсегда. Лебеди-сережки сверкали синими глазками, словно наблюдая за мной с немым укором. Да, эта невеста в зеркале, необыкновенная и возвышенная, была достойна счастливой, долгожданной свадьбы, а не той участи, которую ей уготовили, потому я безжалостно разрушила образ. Навсегда он останется лишь в моей памяти несвершившимся, незаконченным моментом.
Не быть мне невестой. Не сегодня.
— Как тебя зовут? — спросила я служанку, помогая той затягивать корсет.
— Нирра… — прошептала та, с восторгом смотря на платье невесты.
— Почему ты пошла на это? — спросила я, совесть решила, что мне слишком хорошо живется, и принялась обвинять в том, что я подставляю девочку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ну как же… Кто не хочет стать невестой самого принца? — удивилась служанка и доверительно мне сообщила. — А я всегда влюблена была в него… Он такой…потрясающий!
А потом, вдруг опомнившись, смутилась, стыдливо опустив взгляд. Ведь не положено служанке заглядываться на господ.
— Послушай, Нирра, в случае чего, говори, что тебе угрожали, тебе и всей твоей семье, поняла? Именно я угрожала, про Адама не говори. Ты просто была вынуждена пойти на это.
Она странно на меня посмотрела, словно задумавшись, но потом перевела взгляд на зеркало, на шикарное платье и снова просияла улыбкой:
— Ага, хорошо, Ваше Величество…Ой, а меня тоже так скоро будут называть? То-то Лиена лопнет от зависти…
Я прикусила губу. Надо же, какая наивность, девчонка верит в свое счастье, так неожиданно свалившиеся на голову. Я поступаю подло, подставляя человека и если все удастся поправить, то я обязательно отблагодарю Нирру, но как бы не было слишком поздно…
— Ни с кем не разговаривай. — в какой раз предостерегла я.
Она была почти готова, Нирра надела фату, плотная ткань упала на лицо, почти полностью его скрывая. Теперь для всех она — это я, счастливая невеста, королева.
И вдруг дверь в комнату открылась.
Мое сердце пропустило удары.
Гретта замерла у двери, ошарашенно уставившись на меня, застывшую в одежде служанки, и на невесту рядом со мной. Перед глазами пронесся на секунду разворачивающийся скандал.
— Вам просили передать, госпожа, — произнесла Гретта, обращаясь к Нирре, — что скоро за вами придут.
Я удивленно посмотрела на свою служанку. Она лишь молча мне кивнула, а потом подошла к невесте, чтобы поправить той фату.
— Я могу помочь вам чем-то? — она сухо обратилась ко мне.
В её глазах я увидела преданность, не мне лично, а просто долгу служанки, долгу всегда быть за свою госпожу. Кажется, я была к ней несправедлива.
— Да.
В дверь постучали, Нирра дернулась, но, как можно сильнее выпрямив спину, направилась к двери. Служанка увидела свой шанс обрести счастливую роскошную жизнь и ни за что не упустила бы его, только глупость и наивность не позволяли ей увидеть, как жестоко она обманывается. Я отвернулась. Нирра вышла, я слышала, как произносит что-то священник о долге проводить невесту в последней её дороге необрученной, заместо отца. Они ушли.
Я взяла с собой еще одно платье, дорогое, чтобы переодеться, ведь служанка будет выглядеть очень подозрительно с кошельком денег и какими-то драгоценностями. И дневник, и шкатулку я оставила в своём тайнике.
Гретта повела меня к конюшне наикратчайшим путем. Всю дорогу я молчала. Было тошно на душе. Я подставляю Адама, Нирру, Гретту… Они этого не заслужили, а я втянула их в свои проблемы.
Очнулась я от мыслей только, когда подошли к конюшне.
— Спасибо, — прошептала я, развернувшись к Гретте, — правда, спасибо.
— Я лишь надеюсь, что вы поступаете правильно, — мягко улыбнулась служанка.
Ох, я тоже на это надеялась.
Адам ждал меня у стойла. Я за ширмой переоделась в платье, конечно, походившее больше для бала, чем для конной поездки, корсет я так и не надела, сверху набросила плащ. Потом подошла к Адаму, хотелось сказать многое, но слова застревали в горле. Что же я делаю…
— Я пошел открывать ворота, — сказал Адам, бодро хлопнув меня по плечу, он усмехнулся, — многое бы отдал, чтобы увидеть лицо принца, когда он узнает, что перед ним не ты.
Только я представляю не только лицо принца, но и лицо испуганной девчонки.
— Нирру жаль… — выдохнула я.
Адам скептически изогнул бровь.
— Нирра флиртует с любыми личностями, которые хоть как выше её по материальному положению. Пусть это будет ей уроком, заметь, не самым худшим, ничего катастрофичного ведь с ней не произойдет, выгонят обратно на кухню.
Только я в этом уверена не была.
Я подошла к Бурану, умное животное, вспомнив меня, приветливо фыркнуло. Я похлопала коня по шее: