— Даня, скорее, — прошептал Лёха.
Царапая руку о каменные шершавости, я с усилием пропихнул ее внутрь. И — о чудо! Нащупал тонкий и мягкий побег!
Едва слышно хрустнув веточкой и зажав свою добычу промеж пальцев, я вытащил ее наружу.
И тут над хаосом, воцарившемся в саду, прозвенел изменившийся до неузнаваемости голос Альбы.
— Прочь!..
Выглянув из-за своего укрытия, я увидел огромного ангела с широко распахнутыми белоснежными крыльями. Он возник прямо перед телохранителем — могучим немолодым воином, который держал на руках своего мертвого господина.
Принц встал между ангелом и своим отцом.
Все сейчас смотрели на него — будущего короля этой земли.
— Пошел прочь, — негромко, но страшно сказал он.
— Уйми свой гнев и гордыню, — провозгласил трубным гласом ангел. — Он принадлежит нам!
— Так довольствуйтесь душой, которую он вам доверил. А тело, которое никто из вас не удосужился защитить, я вам не отдам!
— Раб божий Альба, ты знаешь наши правила…
— Я не раб, — оборвал Ангела Альба. — Я — продолжатель монаршей династии, носитель королевской крови и законный наследник этой земли. И отныне я отказываюсь принимать ваши правила невмешательства! Он верил вам. Верил в вас! А вы… безразличней суккубов. Уходи!
Ангел растаял в воздухе, а я сунул крошечный отросток в карман куртки и скользнул от врат на дорожку — бесшумно и молниеносно, как научил меня Та’ки.
Под ногой хрустнуло стекло.
Отступив назад, я присел, разглядывая остатки той сияющей линзы, что разбил каблуком Кир за мгновение до нападения.
Осколки по-прежнему сверкали, как крошечные огоньки.
— Взять под стражу всех из «Парящего Грифа»! — твердым голосом приказал Альба. — Никого не упустить! Обыщите весь сад и, если убийца все еще здесь, взять живым!..
Убийцу.
Значит, он видел лицо Кира. Хоть в этом повезло.
А мне навстречу уже мчались двое стражников.
Я поднялся, готовый сдаться добровольно, но им было все равно — расстелив меня по булыжникам, мужики с самым героическим видом наподдали мне под бока и связали руки.
Было больно. И обидно до черта. Ну да мне не впервой.
Стиснув зубы, я не издал ни звука — даже когда меня поставили обратно, выворачивая связанные руки из плеч.
Остальных тоже повязали — и мужчин, и девушек.
Тут один из моих конвоиров тоже заметил осколки.
— Ваше высочество, здесь какие-то странные стекляшки! — крикнул он. — Похоже, зачарованные!
Альба обернулся. Пустыми глазами скользнул по моему лицу.
— Стекляшки?.. — переспросил он, и направился к нам.
Приблизившись к осколкам, он присел и поднял один из них на ладонь.
Его руки в кольцах были перепачканы кровью короля.
— Ваше высочество, осторожней! — не на шутку испугался Дис. — Кто знает, что это!..
Альба зыркнул на него, не поворачивая головы.
— Я знаю. Это обломки амулета. Но что за энергия его напитала, никак не могу разобрать.
Он поднялся и уставился на меня.
— Что это был за амулет, Даниил?
— Я не знаю.
И это была чистая правда.
Альба несколько секунд молча смотрел мне в лицо — человеку, из-за спины которого вышел убийца его отца.
А потом обернулся к Дису.
— Доставить всех грифов в Мефодиевскую крепость. Разместить по одному. Если кто-нибудь по пути окажет сопротивление или попытается бежать — убить на месте.
— Судя по всему, убийцы уже здесь нет, поэтому город необходимо закрыть и обыскать каждый дом от подвалов до чердаков. Жду вас через два часа в приемной его величества. Также обеспечьте присутствие барона Красова, его преосвященства и… пригласите Станислава Андреевича.
— Старика архивариуса? — переспросил князь.
— Да.
Альба развернулся и направился к матери.
В своем роскошном платье она сидела в кресле, заботливо выставленном для нее кем-то из подданных, и на коленях держала отрубленную голову мужа.
— Да будьте вы прокляты… — снова и снова повторяла королева, будто в бреду. Уставившись в одну точку прямо перед собой, она перебирала волосы мертвецу. — Будьте прокляты все. Будьте прокляты…
— И подать в сад две закрытые кареты! — приказал Альба.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я не мог больше молчать.
— Ваше высочество! — громко крикнул я ему в спину. — Клянусь чем хотите — мы не причастны к случившемуся! Никто из нас не предавал вас! Я — не предавал!..
Он остановился. Обернулся.
Ну же, Альба. Не смотри на меня таким мертвым взглядом! Разве я мог бы причинить тебе такую боль? Ведь мы же друзья. Ты помнишь? Я не хочу верить, что ты всерьез считаешь меня причастным к случившемуся! Да и вообще, разве кому-то из наших могла быть выгодна смерть короля, да еще при таких обстоятельствах?..
— И тем не менее как минимум один из вас оказался убийцей, — с горечью в голосе возразил мне принц.
И мне нечего было возразить.
Да, черт возьми. Именно так все и вышло.
— А что делать с божеством?.. — спросил Дис. — Тоже в крепость? Или передать дело на рассмотрение Высшему Совету?..
У меня душа ушла в пятки.
Что? Нашего Та’ки передать Совету? Нет, пожалуйста, только не это!
В этот миг Альба взглянул на меня.
Наверное, эмоции в моих глазах были прописаны так ярко, что и в его взгляде шевельнулось что-то от прежнего принца.
— Не нужно, — сказал он после секундного колебания. — Пусть с ним разбирается комиссия по вопросам развития школ боевого искусства. Если посчитают нужным, лишат звания хранителя и выдворят прочь.
— Что? Ты хочешь отпустить его просто так⁈ — воскликнула ее величество, поднимая безумные глаза на сына. — Я не позволю!..
Альба с горечью посмотрел на мать.
— Я прощаю вам эту попытку вмешательства в государственные дела, поскольку знаю, как сильно вы потрясены. Однако впредь постарайтесь держать себя в руках и сдерживать эмоции. Ни вы, ни я не в праве распоряжаться судьбой бессмертных.
— Отдай его Совету! Они будут рады иметь повод разобраться с прихвостнем Сета!..
Я изумленно уставился на королеву.
Они знают правду о Янусе?..
Альба ничего не ответил.
Только кивнул Дису, и нас повели прочь из сада.
Наши нарядные белые кони все еще стояли у ворот, потряхивая гривами и звеня праздничными бубенцами.
Вот вся слава и закончилась.
Не знаю, каким образом в столице осуществлялось информирование народа — может, у каждого дома имелась какая-нибудь королевская доска, или глашатаи работали на износ круглые сутки. Но только первые пятнадцать минут пути мы встречали притихших горожан с флажками, которые озадаченно смотрели на связанных победителей, шествующих под конвоем.
А дальше флажков уже не было, и вопрошающего шепота — тоже.
Стоило только нам свернуть на соседнюю улицу, как толпа загудела: «Убийцы!» «Они убили короля!». В головы нам полетели булыжники и яйца. Конвоиры для вида поругивались на горожан, но явно не горели желанием защищать нас.
Азра молчал. Рыжий тихо ругался себе под нос. Майка казалась совершенно потерянной. Остальные старательно пытались сохранить лицо, хотя в ситуации, когда в тебя летит что ни попадя, это сделать непросто.
Но если все остальные просто были подавлены и растеряны, то лично меня сжигало изнутри еще и чувство вины.
Если бы не я, Кир не присоединился бы к нашей школе, и всей этой катастрофы не случилось бы.
— Ох и влипли же мы, Лёха, — тихо проговорил я некроманту.
— Помалкивай там! — пихнул мне ножнами промеж лопаток один из стражников.
И я умолк.
В Мефодиевскую крепость мы шли до самой темноты. И, если честно, когда на горизонте наконец-то нарисовалась зубчатая стена, освещенная факелами, я испытал даже какое-то облегчение — слишком уж затянулся наш показательный марш через весь город, и я дьявольски устал. Причем, мне кажется, не столько от ходьбы после изматывающего боя, сколько от позорного линчевания по пути. Тело — бог с ним. Душа болит всегда сильнее.
Нас разоружили прямо во внутреннем дворе крепости. Там же ощупали карманы и заставили выложить все платки и кошельки.