— Погоди-ка. То есть ты по-прежнему не умеешь поглощать обратно своих призванных созданий?.. Совсем?
— Именно это я и пытаюсь тебе сказать.
Девушка небрежно фыркнула.
— Ой, ну даже если так, тоже не проблема. Просто призови что-нибудь еще, типа твоей жующей надгробной плиты. Пусть сожрет Джасуру, и дело с концом, — легкомысленно заявила она.
— По-твоему, у меня где-то имеется дополнительный генератор энергии на черный день? Или я — бездонный? — раздраженно сказал я. — Вся моя энергия — вон! По арене желешки разбрызгивает!
Внутри неудержимо разрасталось раздражение.
Мне реально хотелось отвесить Майке подзатыльник — и за ее обещание, которое она так легко и просто дала нашим противникам, и за идею, которой я так бездумно подчинился.
О чем я вообще думал?
Что будет, если сейчас у Джасуры отнять добычу? Разом присмиреет? Или за неимением лучшего помчится за нами?..
Да над нами же вся столица потешаться будет!
Я чувствовал, как в груди начинает жечь, а в висках гулко застучало предчувствие позора.
И все из-за нашей командирши! Прав был Берн — нефиг бабе командовать мужиками!..
Так, стоп-стоп, Даня.
Кажется, тебя опять понесло.
Я медленно выдохнул, пытаясь взять под контроль свою пробудившуюся злость.
Чего психовать-то? Это же не Майя призвала Джасуру, в конце концов. А я. Самому думать надо было, а не валить теперь все на девчонку! И потом, разве раздражением что-то можно решить?
Так что всем богам внутри меня — молчать!
Хозяин думать будет.
В конце концов, главный источник знаний таится у меня внутри. Именно он подсказывает мне, какой конструкт нужно создать, чтобы призвать то или иное — правда, иногда делает это хреновато, но тут уж как получается.
Так неужели тот же самый источник не подскажет, каким конструктом убрать призванное обратно?
Нужно только правильно задать вопрос. И сосредоточиться хорошенько.
Я еще несколько раз медленно вдохнул через нос и выдохнул ртом, пытаясь сосредоточиться на физическом ощущении воздуха, проходящего через мои легкие.
— Будь готова к тому, что закапывать Джасуру нам придется всем миром, — сказал Майке Берн, щурясь на солнце. — А я ведь предупреждал!..
— Да пофиг! — вспылила та. — Даже если так, что с того? В правилах сказано, что для победы мы должны поразить противника или вынудить его сдаться — и все. О том, что мы еще должны на арене после себя прибраться, ничего не сказано. Так что пусть только объявят победителя, а там уж как-нибудь разберемся. Ты только подумай — «Парящий Гриф» в полшаге от победы в турнире! Вслушайся в эти слова! Все остальное — нюансы. Так что расслабьтесь, мальчики.
— Угу, — покосился на нее Берн. — Теперь только бы на пьедестале-то не обделаться. Я вот за себя не ручаюсь, честно говорю. Я эту хрень до усрачки боюсь. Ты — нет?
— Ну знаешь… — буркнула Майя и отвела глаза. — Победителей не судят. И не нюхают…
Берн заржал, и тут я уже не выдержал.
— Слушайте, сделайте оба одолжение — помолчите? — взмолился я. — Дайте мыслями собраться.
И я погрузился в себя. Довольно легко и привычно соскользнул на самое дно своего сознания.
Отсюда мне уже был виден огонь моего источника. Он был яркий и высокий, любо-дорого посмотреть. Не то что в те времена, когда он напоминал крошечное зернышко на кончике свечного фитиля, то угасающее, то вспыхивающее снова.
Такого уровня погружения мне вполне хватало, чтобы увидеть сочетание символов для конструкта.
Сконцентрировавшись на насущной проблеме, я обратил свой вопрос к источнику.
Но никакого отклика не было. Внутренний голос молчал, образы не вставали перед глазами.
И я понял, что в этот раз нужно спуститься еще глубже. И подойти к источнику, как к костру.
Внешний мир перестал существовать. Ощущение собственного тела — тоже. Я словно балансировал на грани реальности и бреда. Размытые очертания пылающего огня вдруг приблизились ко мне и стали четкими и яркими.
Я потянулся к источнику, ощущая смутную тревогу, нарастающую с каждым мгновением.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Что-то похожее я испытывал, когда старик Эреб смотрел в мою душу…
И тут я увидел огонь прямо перед глазами, как если бы сунул голову в пляшущее пламя…
Что это?..
В самом центре яркого костра уродливой гидрой извивалось что-то чудовищное. Я видел сияние разных энергий — красный, черный, золотистый и насыщенно-зеленый смешивался с фиолетовым и пурпурным, образуя невероятно яркий цветок.
Даже не так.
Невероятно пугающий и подавляющий своей яркостью — так было бы вернее.
В меня хлынули потоки разрозненных эмоций.
Я почувствовал, как во мне разгорается всепоглощающая ярость, переходящая в жажду убийства. Внутренняя дрожь от желания ощутить на руках теплую липкость чей-то крови захлестнула меня. Хотелось кричать, проклинать и плакать одновременно, немедленно умереть — и обнять весь мир. Бить кулаком в стену до боли, до хруста в костях — и подмять под себя теплую, влажную женщину. И смеяться от счастья, и рыдать от горя одновременно.
От всего этого становилось адски больно.
Меня просто разрывало на части!
Я попытался отпрянуть, подняться из глубины на поверхность — но не мог.
Уродливое соединение божественной энергии разных видов шевелило своими щупальцами, протягивая их ко мне.
В отличие от изначального источника, который я когда-то нашел здесь, это порождение явно ощущало мое присутствие, как если бы обладало зачатками сознания. И, кажется, оно каким-то образом удерживало меня.
Неужели такое может быть?..
Ведь энергия источника — часть личности человека, она по определению не может быть враждебной, как не бывает враждебной рука или нога!
С другой стороны, это ведь была не моя энергия. И, кажется, она меня отторгала. Или желала поглотить.
Вот ведь тварь! Мысленно я бился, пытаясь освободиться, но не мог, не мог, не мог!
Щупальца начали окружать меня. От инстинктивного ужаса я весь сжался, ощутив себя, наконец, цельной личностью, а не рассыпавшимся корабликом из лего.
Черт подери, кто из нас кого носит⁈ И кто кому должен подчиняться???
Я так разозлился, что, если бы во внутреннем мире у меня имелись конечности — точно бы врезал хорошенько этой безумной гидре!
Она будто почуяла это. Съежилась от моего эмоционального натиска — и в это мгновение я смог освободиться.
Широко распахнув глаза, я жадно вдохнул воздух — глубоко, до боли в груди.
А потом еще и еще.
— Эй, с тобой все нормально?.. — озадаченно спросила Майя, удивленно глядя на меня.
Я не мог ей ответить. Просто дышал.
В голове испуганными птицами метались мысли.
Этот склад божественной энергии внутри — вот настоящее чудовище. А не какой-то там студенистый Джасура, которого просто нужно отправить тем же путем, каким был выведен на этот свет. Решение теперь казалось настолько очевидным, что я понять не мог, почему до сих пор до него не додумался.
Все ведь так просто!
А вот если вся эта красота вырвется из подвала моего подсознания, простых решений не будет.
Я или сдохну, или свихнусь напрочь. Или сначала свихнусь, а потом сдохну.
А мне, надо признаться, не хотелось…
Как там сказал Нергал про стеклянную посуду и раскаленный металл?..
Фразу я толком вспомнить не мог, но с общим посылом был согласен.
Часики тикают, Даня. Время уходит.
Твое время, Даня…
Тут к нам приблизилась группа марафонцев.
—… Тогда берем курс на судейский стол! — громком скомандовал танцор, который первым высказал смелую идею о добровольной сдаче боя.
Наши противники сделали обманное движение — ловко и четко, прямо как вынырнувшие синхронистки. Пропустили вперед зобми-Джасуру и рванули к судьям.
Переговоры они начали в режиме «бег на месте».
— Мы готовы объявить о безоговорочной капитуляции при условии сохранения человеческого достоинства! — крикнул один из ветродуев. — Мы не… Обсудим на следующем круге! — спешно прервал он свою дипломатическую речь, и все с двойным ускорением бросились прочь от опасно приблизившегося к ним Джасуры.