— Понимаю, как все это выглядит со стороны, — проговорил я. — Не дурак. И поверь, я был бы счастлив переубедить тебя. Но… — я невесело усмехнулся и развел руками. — ирония в том, что мне нечем. Я проклят способностью вечно оказываться в центре событий. В этом нет какой-то особой логики. Просто я так живу.
Принц вздохнул. Поднялся.
— В любом случае, я обязан тебе жизнью. И я верну тебе долг. Я отпускаю тебя, Даниил.
Я удивленно уставился на него.
— Что?..
— Стража вернет твои вещи, оружие и выдворит из столицы. Может быть, я собственными руками даю свободу убийце короля, предавшему мое доверие. Но я хочу верить, что тем самым я предоставляю доброму другу возможность доказать собственную невиновность.
— В самом деле? Ты просто так отпустишь нас?..
— Нас? — поднял брови Альба. — Нет, ничего подобного. Все твои друзья останутся в крепости. До тех пор, пока ты не привезешь мне убийцу.
— Но ты же знаешь, что они совершенно не при чем! Тогда зачем это⁈ — вскричал я, вскочив из-за стола.
— Затем, что ваша школа совершила ошибку, которая стоила жизни королю! — так же вскричал в ответ Альба, бледнея еще сильней, хотя это казалось невозможным. — Ты считаешь, это не заслуживает наказания? Очнись! В былые времена за подобные проступки казнили целыми семьями! Я и так проявляю чудеса милосердия, которые и вовсе показались бы странными, не имей они прецедентов в прошлом. Будь благодарен, что все твои товарищи все еще не на плахе!
Тяжело дыша, мы несколько мгновений смотрели друг на друга, как два волка.
Потом я устало присел.
Голова казалась такой тяжелой, что я с трудом удерживал ее на плечах.
— Что же мне делать… — простонал я.
— Просто найди Кира. И привези сюда, — угасшим голосом сказал Альба. — Через пару недель я смогу немного улучшить условия содержания. Они смогут продержаться, не сомневайся.
Я усмехнулся.
— Привезу — и ты р-раз! И велишь казнить нас всем скопом.
Альба пожал плечами.
— Я отпускаю тебя. А ты р-раз — и покинешь королевство навсегда. Так что увы — риски никто не отменял.
В комнате стало тихо. Было только слышно, как пощелкивает фитиль дешевой свечи.
Я налил нам еще вина.
Альба кивнул.
В абсолютном молчании мы пили вино, в полумраке кажущееся черным.
И было пронзительно грустно.
— Я решил отказаться от христианизации столицы, которую проводил мой отец, — проговорил Альба, разглядывая темную пьянящую жидкость в бокале.
— Хочешь сменить покровителя? — спросил я. — И кого собираешься выбрать?
— Не знаю. Вне зависимости от личности богов кое-что всегда остается неизменным — все они преследуют только свои цели. На людей им плевать.
Я кивнул.
— Так-то оно так, но и без покровителя в этом мире нельзя. Иначе тебя просто раздавят.
— Тоже верно, — вздохнул Альба. — Поэтому я пока и не принял окончательного решения. Но что-то нужно менять, Даня. Что-то нужно менять… Я еще не принял корону, но уже чувствую, какая это тяжелая ноша. Ощущение, что королевство трещит по швам. И именно мне выпало удерживать его в этот момент.
Я задумчиво посмотрел на друга.
Все-таки королевская кровь — необычная штука. У Альбы явно кроме сельскохозяйственных способностей имелось кое-что еще, о чем он не распространялся. Например, обостренная интуиция.
— А может, трещит не только наше королевство? — проговорил я. — Может, это весь мир трещит по швам?.. И главные проблемы там? — и я многозначительно показал пальцем наверх.
Глава 16
Даня-не-жрец
К гостевому дому меня доставили без лишнего шума. Альба дал мне всего двух сопровождающих — скорее, в качестве охраны, чем конвоиров.
Растолкав друзей, я как можно короче объяснил суть происходящего и велел собираться.
Маленькая Лидия хныкала сквозь сон, Ника принялась носиться по лестнице взад и вперед, упаковывая самые ценные вещи. Лилит, совсем не по-монашески выразившись прямо при ребенке, ушла на кухню за съестными припасами в дорогу. А мы с Графычем отправились на конюшню готовить телегу, чистить и запрягать лошадей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Думаешь, мы сможем найти этого твоего Кира? — спросил меня Графыч, вооружаясь скребками и щетками.
Словечко «твоего» неприятно резануло слух.
— Своими силами — не думаю, что получится, — отозвался я, придирчиво выбирая себе на хозяйственной полке орудия труда. — Но с божьей помощью — все может быть. Вот только…
Уставившись на щетки, я вдруг задумался.
А действительно ли Кир заслуживает того, чтобы оказаться в руках палача? Ведь его уж точно не станут мариновать в камере, а как-нибудь показательно и люто казнят.
Да, сейчас из-за его поступка «Парящий Гриф» перебазировался в тесные одиночки Мефодиевской крепости на скудные харчи. Но какой была альтернатива? Поступить в распоряжение богов в качестве живой жертвы? Чем бы это закончилось для нас, сейчас было сложно даже предположить.
Но я пятой точкой чуял — вряд ли чем-то хорошим, приятным и полезным для здоровья.
Не зря, ох не зря король снял запрет на сокрушительные конструкты. Он явно хотел, чтобы в азарте мы показали все, на что способны в критической ситуации.
И мы, блин показали!
Разворотили всю арену, потом еще и копию Джасуры призвали.
А еще его величество знал истинное положение дел с нашим пропавшим магистром. Восклицание королевы о «прихвостне Сета» наталкивало на мысль, что с самого начала отношение к нашей школе могло быть предвзятым. И хоть это попахивало манией величия, не исключено, что новое правило появилось специально для того, чтобы заманить нас в ловушку. И каким бы другом не был для меня Альба, вряд ли он мог как-то повлиять на решение отца после того, как мы в эту ловушку вляпались.
Так что, если постараться заглушить лишние эмоции и подумать трезво, Кир не такой уж ублюдок, как могло показаться сначала. Хотя нет, все равно — сволочь. Потому что мог предупредить. Должен был предупредить!
Но плевать ему было и на нашу школу, и на всех нас. Кир слушал только Оракула, и служил лишь ему одному.
С другой стороны — Альбы ведь тоже мог бы меня предупредить. Или он узнал о намерениях отца слишком поздно? А может, просто в этом вопросе будущий правитель внутри принца смог победить друга?.. Ведь, наверное, с позиции королевской власти такие персонажи, как мы, больше похожи на бомбу замедленного действия, чем на что-то полезное для общества.
Голос Графыча вывел меня из задумчивости.
— А что с конем Азры делать будем?
Я обернулся.
В самом деле, хороший вопрос.
Глянцево-вороной демон на четырех копытах, сверкнув в мою сторону глазом, недовольно зафыркал, будто понял, что речь идет о нем. Застучал подковами по деревянному настилу денника, пружинисто переминаясь с ноги на ногу.
— Ну не здесь же его оставлять, — сказал я. — Азра нам этого не простит, когда вернется.
— Как скажешь, — хмыкнул Графыч, мягкими движениями обрабатывая скребком спину своего первого парнокопытного клиента. — Но лично я на него не сяду. И девушек на этого зверя сажать бы не стал. Сам верхом на нем поедешь?
Я подошел к деннику. Жеребец Азры злобно скосил на меня глаза и угрожающе повернулся задницей — мол, щас как долбану тебе по башне копытом — мало не покажется.
— Ну, ехать на нем мне и самому не хотелось бы, — признался я. — Но привязать-то к телеге можно. Да, зверюга? Поедешь с нами домой? Извини, но придется пока без хозяина.
Я протянул руку и, схватившись за недоуздок, развернул конягу к себе головой.
Жеребец по-заячьи навострил уши, хищно отвел их назад.
И тут у меня на поясе проснулся Лёха.
— Красавец! Не конь, а песня! — проворковал он, поблескивая глазами.
Жеребец фыркнул. Расслабил уши. Потянулся мордой к черепушке, но перекладины денника мешали ему.
Я погладил коня по шее. Сначала осторожно, потом уже спокойней. И зверь при этом не попытался меня сожрать или приложить копытом.