есть все основания затаить на меня обиду, но она этого не делает.
Ее доброта и заботливость — одна из причин, по которой мне чертовски трудно держать дистанцию, хотя так будет лучше для нас обоих.
Я глажу ее по щеке, проводя кончиками пальцев по ее челюсти, пока между нами царит молчание, напряжение между нами не ослабевает. Мой взгляд встречается со взглядом Марлоу, и я с трудом вспоминаю, почему мне не следует целовать ее прямо сейчас.
Она качает головой.
— Я видела этот взгляд раньше.
— Какой взгляд?
Я притворяюсь невинным.
— Тот, который бывает у тебя, когда ты раздумываешь над тем, что делать не следует.
— Ты думаешь, что так хорошо меня знаешь, да? — Спрашиваю я с игривой ухмылкой.
Она поднимает бровь.
— Я ошибаюсь?
— Честно? Нет. Я убеждал себя, что не должен целовать тебя снова. — Говорю я, глядя на ее рот.
Марлоу закрывает мне рот ладонью.
— Ты не можешь поцеловать меня прямо сейчас. — Говорит она.
— Почему?
— Потому что я больна, и меньше всего нам с Лолой нужно, чтобы ты заразился. Подозреваю, что ты будешь сложным пациентом, а я не хочу иметь дело с твоей сварливостью, когда ты целыми днями торчишь в постели.
Она вздрагивает при этой мысли.
Я тихо смеюсь. Она права. Когда я болею, у меня действительно есть склонность быть более раздражительным.
Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в лоб.
— Полагаю, пока что этого будет достаточно. Я хочу, чтобы ты знала, что ты мне нравишься, солнышко.
— Ты мне тоже нравишься, Дилан. — Пробормотала она.
Невысказанные слова задерживаются в воздухе.
Я не уверен, что нахожусь в том состоянии, когда могу решиться на отношения, а Марлоу не может гарантировать, что через полгода она все еще будет в Аспен Гроув. Мы находимся на разных этапах своей жизни, и если бы мы знали, что для нас хорошо, мы бы полностью отбросили наши чувства друг к другу и двигались дальше. Однако я не могу обещать, что если представится возможность снова поцеловать Марлоу, я ею не воспользуюсь.
Она одаривает меня сонной улыбкой, с трудом удерживая глаза открытыми.
— Почему бы нам не уложить тебя обратно в постель? — Предлагаю я. — Думаю, тебе не помешает вздремнуть.
— Думаю, ты прав. — Соглашается она.
Я встаю с кровати, чтобы она могла забраться под одеяло. Как только она устроилась, я подоткнул ей его.
— Мне скоро нужно будет забрать Лолу из школы, но я заеду к тебе сегодня днем, чтобы проведать тебя, хорошо? А пока позвони мне, если тебе что-то понадобится.
Она кладет руку мне на предплечье.
— Спасибо, Дилан, за все — за суп, за уборку дома, за мытье волос. Я очень ценю это. — Серьезно говорит она. — Но ни на секунду не думай, что тебе сошло с рук то, что ты пытаешься дрессировать мою собаку по методу Цезаря Миллиана. — Она протягивает руку, когда я открываю рот, чтобы что-то сказать. — Мы поговорим об этом, когда я буду в состоянии выиграть спор.
Я смеюсь над ее шуткой.
— Ты поняла, солнышко. А теперь поспи немного.
Наклоняюсь и еще раз целую ее в лоб, после чего выключаю прикроватную лампу.
Когда я выхожу из ее комнаты, мне приходит в голову, что я ни разу не проверял свою рабочую почту с тех пор, как оказался здесь. И, что удивительно, мне не хотелось этого делать.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Когда я вхожу в «Brew-Haven» меня встречает аромат свежемолотых кофейных зерен и поджаристой выпечки. Здесь проходит еженедельный воскресный бранч, поэтому в заведении царит оживление и полно посетителей, жаждущих получить порцию кофе и сытно поесть.
Я замечаю Квинн и Энди, которые машут мне из нашей привычной кабинки в дальнем углу.
С тех пор как я переехала в Аспен Гроув, мы регулярно приходим сюда по выходным, но уже давно не собирались все вместе. Я с нетерпением жду возможности пообщаться с Энди. А вот допроса, который, как я подозреваю, запланировала Квинн, — не очень.
С момента нашего последнего разговора у нас не было особых новостей, если не считать того, что Дилан приходил ко мне домой в пятницу. Забрав Лолу из школы, он заглянул ко мне во второй раз после обеда. Он принес мне обед и взял Ваффлза на очередную прогулку. После сна у меня хватило сил дойти до ванной и обратно, и я убедила его, что могу остаться одна.
Мы с Диланом обменялись несколькими сообщениями, но я была кратка, не желая вмешиваться в его планы на выходные. Джоанна и Майк вернулись в город, поэтому он и Лола провели вчерашний день у них дома.
Но это не значит, что я не думала о нем. Воспоминания наводнили мои мысли о том, как его руки массировали мою кожу головы, а он смотрел на меня полным вожделения взглядом. Я хотела лишь попросить его присоединиться ко мне в ванне, и единственное, что меня останавливало, — это тошнота.
Логическая сторона моего мозга понимает, что на кону гораздо больше, чем взаимное влечение двух людей. У нас есть Лола, о которой нужно думать, и у нас совершенно разные образы жизни. Однако эмоциональная сторона моего мозга — похотливая стерва, которая не хочет ничего, кроме как прийти к нему домой и потребовать, чтобы он снова меня поцеловал.
Трудно оправдать мои оговорки, когда он так добр ко мне. Я ценю его способность показывать, что ему не все равно, и не жду ничего взамен.
Когда в выходные я наконец-то открыла холодильник, то обнаружила стопку заранее приготовленных блюд с желтым стикером на верхнем контейнере.
Доброе утро, солнышко,
Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше. Это для тебя.
P.S. На их разогрев уходит меньше времени, чем на корн-дог.
— Дилан
Я с неохотой попробовала овощную лазанью, и он не преувеличивал: она была восхитительна. Но это еще не значит, что я готова отказаться от своих драгоценных замороженных корн-догов.
Вчера я провела время, запершись в своей студии, заканчивая очередную картину. Скоро состоится моя художественная выставка, и я полна решимости доказать Гэвину и себе, что, несмотря на мои плохие привычки к затягиванию и нехватку внимания, я смогу закончить эту коллекцию в срок, даже если это кажется невозможным.
— Смотрите, кто наконец-то появился. — Говорит Квинн, одаривая меня дразнящей ухмылкой, когда я подхожу к нашему столику.
— Я опоздала всего на пять минут. — Говорю я, наклоняясь через стол, чтобы обнять ее.
— Ты выглядишь