ты выиграл. Ты можешь пойти к Лоле, но только один раз, и тебе нельзя сидеть на мебели, понял?
Он нетерпеливо царапается в дверь. Я ищу его поводок и нахожу его засунутым под пару кроссовок Марлоу в гостиной. Понятия не имею, как она находит что-то в этом беспорядке.
Я совершаю ошибку, открывая входную дверь, прежде чем надеть на Ваффлза поводок, и он выскакивает на улицу.
— Ваффлз, подожди. — Кричу я.
Он полностью игнорирует меня и бежит ко мне во двор. По крайней мере, я знаю, куда он направляется, и избегаю погони на большой скорости. Его поведение еще раз подтверждает мою мысль о том, что его нужно дрессировать. Начиная с сегодняшнего дня.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Я застонала, перевернувшись на бок. Такое ощущение, что я провела несколько раундов с профессиональным боксером. Тело болит, а в голове не прекращается непрерывный стук. Истощение наваливается на меня, как туман, высасывая каждую унцию энергии, которая у меня осталась. Моргнув, я открываю глаза и обнаруживаю, что в моей комнате темно, если не считать мягкого света прикроватной лампы.
В замешательстве замечаю на тумбочке увлажнитель воздуха, рядом с бутылкой воды и двумя белыми таблетками, лежащими на липком стикере.
Доброе утро, солнышко,
Запей их водой и позвони мне, чтобы я принес тебе что-нибудь поесть.
— Дилан
Я либо сплю, либо проснулась в альтернативной реальности, потому что Дилан Стаффорд ни за что не согласился бы прийти ко мне домой и позаботиться обо мне… ведь так? Я смутно помню, что он был здесь раньше, но все в тумане. Возможно, он был плодом моего воображения, вызванного лихорадкой. Думаю, есть только один способ это выяснить.
Я копаюсь в карманах, пока не нахожу свой телефон, запутавшийся в одеялах. Я в шоке, когда проверяю время и понимаю, что пролежала в постели почти двадцать четыре часа, не считая редких походов в туалет и выпускания Ваффлза вчера вечером. Есть десятки пропущенных звонков и смс от Дилана — последнее сообщение гласило, что он вернется после того, как отвезет Лолу в школу. Это было более четырех часов назад.
Когда я встаю, то шатаюсь, как олененок, делающий первые шаги, и опираюсь на стену, пока не обрету опору. Спускаюсь по лестнице, и мой рот открывается, когда я вижу окружающую обстановку.
Прихожая безупречна — мои туфли расставлены на новой полке для обуви, игрушки Ваффлза аккуратно сложены в корзину, а на полу нет ни следа собачьей шерсти.
Когда я прохожу в гостиную, мой взгляд падает на несколько стопок белья, сложенных на диване. Это стало для меня приятным сюрпризом, поскольку обычно я не складываю и не убираю одежду, а сразу перехожу от корзины для белья к ее ношению. При ближайшем рассмотрении я с ужасом вижу, что мои трусики тоже в комплекте, каждая пара аккуратно сложена.
Не так я представляла себе Дилана, впервые увидевшего мои трусики.
Стоп, откуда это взялось? Наверное, это говорит моя лихорадка.
Я нахмуриваю брови, когда слышу настойчивый лай Ваффлза, и иду на кухню.
Дилан приседает перед моей собакой, держа ее за челюсть, чтобы удержать на месте. Он берет кусок курицы из миски на полу и кладет его на морду Ваффлза. Ваффлз скулит, недовольный тем, что его лакомство находится в заложниках.
— На этот раз у тебя получится. — Подбадривает Дилан.
Он протягивает палец, показывая ему, чтобы тот не шевелился, пока он медленно разжимает челюсти. Не успевает он отдернуть руку, как Ваффлз роняет курицу на пол и съедает ее, не обращая внимания на раздражение Дилана.
— Это безнадежно. — Бормочет Дилан. — Все, что тебе нужно было сделать, это посидеть несколько секунд, и я бы дал тебе два лакомства.
Ваффлз громко лает и бегает за своим хвостом при упоминании его любимого слова.
— Невероятно! — Дилан вскидывает руки вверх. — Можно подумать, после двадцати попыток у тебя получится…
— Ты пытаешься дрессировать мою собаку? — Перебиваю я. — Пытаешься — это главное слово.
Дилан поворачивается в мою сторону, глаза его расширяются, когда он видит, что я стою со сложенными на груди руками. Он мгновенно вскакивает на ноги, забыв схватить с земли миску с курицей. Ваффлз без колебаний пользуется возможностью неожиданно перекусить.
— Что ты делаешь вне постели? — Ругается Дилан, игнорируя мой вопрос. — Разве ты не видела мое сообщение? Я специально попросил тебя позвонить мне, когда ты проснешься.
— Я в порядке.
Внезапный прилив головокружения охватывает меня, и я прислоняюсь к стойке, чтобы получить поддержку.
— Я отнесу тебя обратно в постель, пока ты не поранилась. — Говорит он, переходя ко мне.
Без предупреждения Дилан подхватывает меня на руки, и я инстинктивно обхватываю его за шею. Кладу голову ему на грудь, мгновенно окутываясь запахом мяты и кедра. Когда мой взгляд переходит на его лицо, притяжение становится неоспоримым.
Он очень сексуален, особенно с его щетиной и очками.
Он ухмыляется.
— Ты считаешь меня сексуальным?
Я сказала это вслух?
— Да, сказала.
И это тоже?
Он смеется, выходя из кухни.
— На данный момент будем считать, что все, что ты думаешь, выходит из твоего прекрасного рта.
— Может, хватит быть таким милым? Это меня пугает.
Он целует меня в лоб.
— Ты привыкнешь к этому.
— Я не уверена в этом. — Бормочу я. — Может, поговорим о том, как ты убирал мой дом, складывал мое белье и пытался дрессировать мою собаку?
— Может быть, когда тебе станет лучше. — Он ничего не объясняет, пока несет меня по лестнице и укладывает обратно в кровать. — Я сейчас вернусь с куриным супом. — Говорит он мне и поспешно выходит из комнаты.
При упоминании о еде у меня заурчало в животе. Я не ела ничего с тех пор, как вчера вечером съела кусок тоста, но даже его я не смогла доесть.
Я думаю, не попала ли я в сумеречную зону, когда Дилан возвращается с подносом, на котором лежат куриный суп с лапшой, свежая клубника, тосты с маслом и бутылка воды. По сравнению с тем, к чему я привыкла, это выглядит как изысканная еда. Он ставит поднос на тумбочку и устраивается на кровати рядом со мной.
— Пахнет невероятно.
Я киваю на суп.
— А на вкус еще лучше. — Уверяет он, поправляя очки на носу.
Почему тот факт, что он носит очки, так привлекателен?
— Что ты делаешь?
На моем лице появляется выражение растерянности, когда он берет в руки дымящуюся миску с супом и ложку.
— Кормлю тебя?