въезде. Бывший старшина с Рыжим видны ему не были. Но их присутствие где-то рядом отчетливо ощущалось Щукиным, поскольку именно они, а не кто-то другой были задействованы в вылазке и выполняли главные роли в захвате нового языка.
Патруль из нескольких гитлеровцев быстро прошагал по тропе вдоль крайних домов польской деревни в сторону КПП. Едва солдаты свернули к дороге и приблизились к шлагбауму, разведчики выбрались из укрытия, невидимого со стороны оврага, где был Егор, и исчезли в плотном кустарнике, произраставшем вдоль тропы, по которой прошагали солдаты патруля. У Королева и Щукина замерло от увиденного сердце. Такой дерзости от Алексеева и Рыжего они сейчас не ожидали. Напряжение нарастало. Лежавший в овраге поблизости от них Портной машинально прильнул к прицелу автомата и поставил затвор в боевое положение.
– Отставить! – прошептал ему Егор.
Неожиданно возле немецкого КПП появилась выезжавшая из деревни небольшая колонна машин. Впереди нее, тарахтя мотором, следовал мотоцикл с коляской с установленным в ней пулеметом. За ним ехал «Кюбельваген»[1] с открытым, несмотря на январь, верхом. В нем были видны четыре человека в зимнем обмундировании. Замыкали вереницу техники две большие грузовые машины. Одна из них вместо кузова имела будку и волокла за собой странного вида двухосный прицеп, напоминавший не то станок на колесах, не то установку для проведения каких-либо работ. Вторая машина выглядела как обычный грузовик с обтянутым брезентом кузовом. Остановившись на полминуты возле КПП, колонна тронулась по дороге и, медленно набирая скорость, проследовала возле спрятавшихся на краю оврага разведчиков.
Увидев ее, Егор нахмурился и подполз к Королеву.
– Это же ремонтные летучки? – спросил он его таким тоном, будто нисколько не сомневался в своих догадках и лишь ждал подтверждения от кого-то со стороны.
– Похоже на то, – процедил в ответ младший сержант.
Щукин отвернулся. Еще через минуту он уткнулся лицом в снег.
– Какой же я дурак! – простонал он.
– Ты чего? – толкнул его в плечо Королев, продолжая наблюдать за происходящим в стороне от КПП и возле живой изгороди вдоль тропы, что вела к нему.
– Мы сейчас жизнями ребят тут рискуем! – начал пояснять Егор. – А можно было засаду устроить на дороге в километре отсюда и навалиться на какую-нибудь колонну машин. Даже на эту ремонтную группу.
– Брось, товарищ сержант! – ответил разведчик. – Сейчас ребята языка у фрицев тихо вытянут, и мы сразу в лес уйдем. А для нападения на колонну надо целый бой завязывать.
– Зато на дороге больше нет никого! А тут, в деревне, неизвестно, сколько их! – оскалился Егор, пытаясь лихорадочно оценить шансы своих подчиненных на захват пленного гитлеровца без лишнего шума и огневого контакта с врагом.
Едва он это проговорил, как картина происходящего впереди резко начала меняться. Из-за живой изгороди выбежал на дорогу полуодетый, в распахнутой шинели немецкий солдат. За ним в пяти метрах бежал, перепрыгивая на длинных ногах препятствия для сокращения пути, высокий Рыжий. Следом, активно работая кулаками, словно в драке, тащил кого-то за собой Алексеев.
– Что там у них? – пробормотал Егор, приподнимая голову для лучшего обзора.
В это время бывший старшина свалил своего противника на землю и, продолжая работать кулаками, молотил по тому, с размаху ударяя сверху вниз. Одновременно с этим Рыжий догнал убегающего от него гитлеровца. Он ловко сделал тому подсечку, заставив его упасть и закувыркаться по тропе. Затем он навалился на него, ударил несколько раз, подобно тому, как бил кого-то лежащего на земле Алексеев, и начал скручивать, пытаясь не то связать бедолагу, не то вывернуть ему суставы.
Все происходящее творилось беззвучно. Если кто-то и кричал возле изгороди, то эти звуки явно не доходили ни до кого, так как поглощались нарастающим потоком холодного ветра, заставлявшего трещать деревья вокруг и явно говорившего о смене погоды.
Взгляд Егора бегал от видимого места борьбы своих разведчиков с гитлеровцами, одного из которых они отчаянно пытались схватить, теперь уже навалившись на него вдвоем, до КПП, возле которого пока никто ничего не подозревал и не видел происходящего всего в сотне метров в стороне. Напряжение тем временем нарастало. Один из дежуривших на въезде в польскую деревню солдат случайно взглянул именно в направлении действия Рыжего и Алексеева, которые как раз закончили возню с пленным и волокли того к оврагу. Немец встрепенулся от увиденного, попытался закричать, замахал руками и выронил из них карабин.
Жизнь возле КПП в одну секунду закипела. Солдаты кинулись к тропе, на ходу перекидывая свое оружие из-за спины вперед и передергивая затворы. Один из них, едва не упав, бросился к стоящей рядом деревянной будке, на стене которой висел телефонный аппарат, и начал докладывать кому-то о происходящем. Первый из гитлеровцев, кто оказался готовым к стрельбе, сам выстрелил, почти не целясь, в сторону удаляющихся с пленным Рыжего и Алексеева. Те, не обращая ни на что внимания, бежали, не сбавляя темпа, и волокли свою добычу, ради которой в данный момент рисковали жизнями.
Едва они миновали то самое место, где их страховали Первяков и Борисов, как последние разом вскочили и, вскинув перед собой автоматы, дали по нескольку очередей по врагу в стороне КПП. Ближайший к ним гитлеровец, получив пулю, выронил из рук карабин и рухнул замертво возле изгороди. Второй, схватившись за живот, упал напротив шлагбаума и начал корчиться от боли. Третий, тот, что спешно докладывал кому-то по аппарату связи, бросил свое занятие и исчез за пределами сторожевой постройки, в одну секунду лишившейся всего остекления от автоматных пуль.
– К бою! – взревел Егор. – Огня без приказа не открывать!
Разведчики рядом с ним вскинули перед собой автоматы. Все ждали появления гитлеровцев возле их КПП на въезде в польскую деревню и команды сержанта.
– Назад! – прокричал Щукин, пытаясь заглушить своим голосом ветер и вьюгу, что кружила вокруг оврага свежевыпавшие снежинки. – Отходите!
Первяков и Борисов услышали его. Начали пятиться, уходя почти в след Алексееву с Рыжим. Егор пригнулся и стал провожать их взглядом, одновременно контролируя дорогу и окрестности КПП.
– Отходи, командир! – прокричал Партизан Егору.
– Пока нет никого! Пока время есть! – повернулся к нему Королев.
Егор окинул взглядом удаляющихся с пленным гитлеровцем разведчиков. Перевел взгляд на деревню. Возня там уже начиналась. Немцы выбегали на ту самую улицу, что вела к выезду и КПП. Их шинели мелькали за постройками и стволами деревьев. Заурчал мотор мотоцикла.
– Отходим! Время еще есть! – крикнул сержант остальным.
Партизан и Портной ответили ему короткими взглядами, но никто из них даже не пошевелился.
– Ну! Это приказ! – захрипел Егор,