Читать интересную книгу Автоматом и гранатой - Александр Николаевич Карпов

удаляться. Егор не успел отскочить, а потому завалился на бок, потеряв равновесие. Положение его тела и сжимаемый в руках автомат дали возможность для открытия огня. Он моментально прицелился и нажал на спусковой крючок. Его оружие огрызнулось короткой прицельной очередью. Затем второй, третьей, четвертой. К действиям Егора присоединился Григорьев. Он тоже несколько раз выстрелил по удаляющейся машине. «Кюбельваген» закрутило на дороге, он потерял устойчивость и съехал в сторону, где уткнулся носом в небольшую кучу веток.

– За ней! – крикнул Щукин разведчику, который помог ему остановить вражескую легковую машину, а сам повернулся в сторону колонны.

На его глазах въехал в дерево у дороги грузовик с будкой вместо кузова и прицепом позади. Дверь кабины распахнулась. Из нее вывалился большой, грузный человек. Снизу, из-под моторного отсека, на снег потекло не то моторное масло, не то охлаждающая жидкость. Над капотом с пронзительным шипением поднялось облако газов. Появившаяся в сплошной снежной пелене последняя машина несколько раз сильно дернулась и остановилась. От ее радиатора повалил густой белый пар.

Словно огромного размера саранча в белых балахонах маскхалатов, разведчики устремились к остановившемуся транспорту гитлеровцев. В направлении уткнувшегося в кучу веток «Кюбельвагена» бежали ответственные за работу с ним Алексеев и Рыжий. Егор встретил их строгим взглядом.

– Опять за свое! Когда же вы нормально воевать начнете?! – прошипел он в их сторону.

Но разведчики его как будто не слышали. Широко открытые глаза и почти бешеный взор их были устремлены куда-то вперед. Не добежав до немецкой легковой машины всего нескольких метров, они разом начали поливать огнем пространство перед ней, словно целились не в корпус стоящего на месте автомобиля, а куда-то далеко вперед. Потом, отстрелявшись, Алексеев и Рыжий набросились на свою добычу.

Егор не стал смотреть на их занятие. Он устремился дальше через дорогу, к мотоциклу, у которого уже хозяйничали Королев и Григорьев.

– Пулемет снимать, командир? – почти хором прокричали они ему.

– Первым делом канистры и патроны! – ответил Щукин и постучал по емкостям с бензином ладонями, убеждаясь, что те не пустые.

Затем он направился к врезавшемуся в дерево грузовику. Партизан и Портной к этому времени несколькими короткими очередями добили раненых гитлеровцев.

– Обшарить все! – крикнул им Егор. – Бутылки, какие есть, тоже забирайте. Бензин потом во что-то переливать надо.

Услышав его слова, отозвался снимавший пулемет с коляски мотоцикла Григорьев:

– Товарищ сержант, есть на примете одно место, где можно стеклотарой разжиться!

Командир разведчиков повернулся к нему для разъяснений.

– Пока окрестности польской деревни изучали, за леском тропу широкую приметили. Прошлись вдоль нее и нашли, куда она ведет. Там где-то в километре, через поле, не то усадьба барская, не то школа, не то еще чего. Только наполовину сгоревшая. А рядом хозяйские постройки. Что порушено, а что и целое. Думаю, пустые бутылки там сыскать вполне можно, – пояснил разведчик, взваливая на плечо трофейный пулемет.

– Добро! – кивнул Егор. – Веди.

Едва он это произнес, как на глаза ему попались Алексеев и Рыжий. Выражение лиц бойцов дали понять их командиру, что они снова чувствуют себя виноватыми. Прицельная стрельба по хорошо видимой мишени с предельно короткого расстояния явно не задалась. «Кюбельваген» ушел от огня и смог проехать вперед едва ли не больше полусотни метров, пока не остановился во многом благодаря быстроте реакции самого Егора и разведчика Григорьева.

– Виноват! – пряча глаза, сказал бывший старшина. – Снег в затвор попал. Заклинило в самый неподходящий момент.

Щукин не знал, что ответить. Ситуация с засадой на вражескую колонну разрешилась благополучно. Он видел, что все его солдаты живы и никто не ранен. Только это сдерживало его эмоции и тот факт, что Алексеев и Рыжий проявляли огромное старание и рвение. Но у них никак не получалось завершить любое порученное дело так, чтобы к ним не было потом претензий.

– Канистры в руки и прикрывайте отход! – строго произнес Егор и указал им на емкости с бензином, только что снятые с мотоцикла младшим сержантом Королевым.

Потом он повернулся к остальным и, обведя всех взглядом, прокричал хриплым голосом:

– Сворачиваемся и следуем за Григорьевым. Идем след в след. Держать темп и не отставать.

Он остановил свою группу лишь тогда, когда сквозь снежную завесу начали проглядываться очертания описанного разведчиком Григорьевым места. Пройти вперед оставалось не более сотни метров, но плотность стремительно падающих с неба белых хлопьев не позволяла осмотреть еле видимые постройки, являвшиеся целью пешего перехода группы Щукина.

– Первяков, Данилин! – подозвал он к себе двух солдат. – Проверить все справа. Если там чисто, то один бегом назад.

Он повернулся к остальным. Увидел глаза Алексеева, просившегося взглядом на любое дело. Он снова хотел искупить свою вину, теперь уже за промашку с применением оружия, из-за чего едва не был упущен из засады немецкий автомобиль.

– Левый фланг, – коротко дал ему понять Егор цель задачи. – Рыжего с собой возьми.

Бывший старшина сухо улыбнулся и кивнул стоящему позади себя напарнику, указывая тому на необходимость идти вперед.

Ждать результатов разведки долго не пришлось. Почти одновременно из белой пелены стремительно падающего мокрого снега появились очертания фигур возвращающихся разведчиков.

– Точно, командир, – первым начал доклад Данилин. – Панская усадьба. Только почти полностью сгоревшая. От амбара рядом и конюшни, почитай, ничего не осталось. Рядом дом двухэтажный, так тоже сгорел. Первый этаж каменный и целый. А на втором только доски наполовину обугленные да перекрытия почерневшие. По сторонам сады яблоневые. А сзади спуск и речка узенькая, как ручей. В стороне мостик крохотный. Его еле видно, он утоплен, наверное. За ними роща вытянулась и поле. Потом, кажется, лес темнеет. Только не видно ничего толком.

– А там, где крыша обвалившаяся, печь целая стоит. Можно растопить сейчас, а то мокрые все насквозь. Обсушиться надо. Дыма все равно видно не будет. Погода вон какая стоит. Даже на сотню шагов ничего разглядеть нельзя, – добавил к рассказу Данилина подошедший Алексеев.

– Хорошо. Значит, здесь и передохнем. К ночной вылазке подготовимся. До темноты часа три еще, не меньше, – произнес Егор, отмечая для себя разницу в докладах разведчиков.

Бывший старшина обратил внимание на удобства, наличие печи, придал значение возможности просушить одежду. Данилин описал окрестности, сделал ставку в своем рассказе на безопасность, на описание общей обстановки. Щукин невольно улыбнулся, рассуждая в уме о разнице в поведении людей, но остановил себя и скомандовал:

– Вперед!

Подобравшись к стенам усадьбы польских помещиков, Егор отметил для себя толщину кирпичных стен первых этажей. Такие, по его мнению, должны были легко сдерживать пули и осколки во время обороны, если такое