Явление II
Агата, Зоя.
Зоя. Что с тобой?
Агата. Ах! Небо услышало мою мольбу – ты пришла!
Зоя. Ну да, пришла и проведу с тобой весь день.
Агата. Какое счастье!
Зоя. Мой муж очень занят: собирается на выборы в Сен-Дени, а ведь он там пользуется большим весом благодаря фабрике – он один из ее главных совладельцев.
Агата (живо). Он думает баллотироваться?
Зоя. Сначала мне так показалось, но на самом деле нет… Он вместе со своими друзьями поддерживает кандидатуру Оскара Риго.
Агата. И они туда же!.. Все за него!.. А ведь Оскар полнейшее ничтожество!..
Зоя. Может быть, именно поэтому; его никто не опасается!
Агата. А как дела нашего бедного Эдмона?
Зоя. Боюсь, что у него нет никаких шансов.
Агата. Что ты говоришь?.. То-то он смотрел на меня с таким отчаянием…
Зоя. Как тут не впасть в отчаяние!.. Неудача, несправедливость ожесточили его… Ты еще не знаешь, на что он способен. Он часто говорил мне, что судьба преследует его, что он никому не нужен, что жизнь ему в тягость, но в наше время это говорят все молодые люди: такое нынче поветрие, так нынче принято… Меня не это пугает… Дома я сказала, что уезжаю на целый день, но потом вернулась на минутку: оказывается, заходил Эдмон – по-видимому, прямо от тебя – и, не застав меня, тут же написал вот это возмутительное письмо…
Агата. Что же в нем такого?
Зоя. Дело не только в неблагодарности, хотя и это весьма непохвально, но он, такой тонкий человек, умница, прекрасно воспитанный, – и вдруг такие мысли!.. Это пошло… это дурной тон…
Агата (вырывает у нее письмо). Дай же мне! (Читает.) «Все мои усилия напрасны: я снова потерпел неудачу, моим счастливым соперником оказался Оскар… У меня нет больше сил бороться. Прощайте! Вы – мой друг, и только Вам я могу поверить мою тайну: всю жизнь я страдал от несчастной любви… Вот почему это письмо, которое Вы прочтете сегодня вечером, не должно вызвать у Вас жалость ко мне – напротив, порадуйтесь за меня, что я отмучился…» О!
Зоя (берет у нее письмо). Что с тобой?.. Не волнуйся!.. Разумеется, я сейчас же послала за ним, он должен с минуты на минуту быть у тебя, и мы его отчитаем… В самом деле, это безобразие; если всем несчастным влюбленным припадет охота кончать с собой, то что же тогда будет с нами?.. Бедный Эдмон! Я бы потом всю жизнь горевала!
Агата. А я… а я бы умерла!
Зоя (со страхом). Опомнись! Что ты говоришь?
Агата. Я скрывала от него… от тебя… пыталась скрыть даже от самой себя… Да, я люблю его с детства, с той поры, когда он называл нас сестрами: ведь он и правда был для нас тогда братом, другом… а для меня даже больше, чем другом!.. Мне уже тогда нравилась его прямота, его непоколебимая стойкость, его привязчивая и вместе с тем бескорыстная натура, а главное – его бережное отношение ко мне, то, что он постарался схоронить на дне души одну тайну, о которой я догадалась, быть может, раньше его!.. Но я – я вольна распорядиться своей судьбой и своим достоянием, и я, не колеблясь, скажу ему: «Я богата – будьте же богаты и вы! Я люблю вас – будьте же счастливы!..» Зоя, что с тобой?
Зоя. Ничего… Продолжай…
Агата. Но я вижу, что ты…
Зоя. Не обращай внимания – нам не всегда удается сразу себя переломить… Ты хорошо сделала, что открылась мне: на то и дружба… Ты не думай – до сегодняшнего дня я была к нему совершенно равнодушна… Но в этом проклятом письме он никого не назвал, никого не указал… Признаюсь, я сперва вообразила, что он из-за меня… это очень страшно, но в то же время и лестно… (Весело.) Ну, вот и все… Я с собой справилась… И потом, у меня есть муж… Правда, он не всегда со мною ласков, но, как бы то ни было, все сложилось к лучшему и для него и для меня. Значит, милая моя Агата, тебе бояться нечего – люби меня по-прежнему и рассказывай дальше.
Агата. Как ты великодушна!
Зоя (берет ее руку). Говорят, будто женщины не любят друг друга из-за мужчин. Давай докажем обратное! Все в заговоре против Эдмона, а мы с тобой будем действовать в его интересах… Две приятельницы, две школьные подруги тайно и бескорыстно поддерживают бедного молодого человека… Побуждения у нас с тобой честные… Дело наше правое… И да поможет нам бог!.. А еще – женщины!
Агата. Нечего сказать, крепкая опора!
Зоя. А что?.. Чувство товарищества в женщинах сильнее, чем в мужчинах… Уж если женщина им обладает, то это чувство у нее вполне искреннее.
Агата. Да, но женщины далеко не так влиятельны. Вот, например, можем ли мы с тобой вдвоем преодолеть все преграды на пути Эдмона, можем ли мы провести его в депутаты?
Зоя. Конечно, можем!.. Если не сами, так через других, которые сделают это для нас… Но только Эдмон ничего не должен знать о наших замыслах – он скажет, что это интрига, решительно воспротивится или же все испортит.
Агата. Ты думаешь?
Зоя. Убеждена… Но среди наших знакомых есть одно значительное лицо – тебе стоит быть с ним полюбезнее, и этот человек в наших руках…
Агата. Кого ты имеешь в виду?
Зоя. Доктора Бернарде, друга вашего дома, наперсника твоей мачехи… Он так о тебе заботится, так к тебе внимателен, боится, как бы ты не простудилась, накидывает тебе на плечи шаль, носит для тебя в кармане пастилки от кашля…
Агата. Да, я замечала… Но скажу тебе под большим секретом, что он, кажется, ухаживает…
Зоя. За тобой?
Агата. Не за мной, а за моим приданым!
Зоя. Тогда, значит, на нем надо поставить крест – помогать своему сопернику он не станет.
Агата. К кому же обратиться? Как быть? К какому средству прибегнуть?..
Зоя (подпрыгнув от восторга). А, вот кто, вот кто войдет в наш союз – еще одна женщина!.. Все зависит от твоей мачехи: она всеми верховодит, всем управляет… Ее во что бы то ни стало надо перетянуть на нашу сторону. Если только Эдмон согласится быть с ней… поучтивее, полюбезнее, то успех обеспечен.
Агата. Нет, это некрасиво!
Зоя. Пусть он за ней поухаживает!
Агата. Нехороший прием, нехороший… Он ни за что на это не пойдет – он же ее терпеть не может…
Зоя. Я знаю!
Агата. А она его!
Зоя. Может быть… Впрочем, ты никогда не принимала участия в моих начинаниях!.. В пансионе я от нечего делать наблюдала за нашей классной дамой, и должна сказать, что мадемуазель Сезарина Риго часто бросала на господина Эдмона такие страстные взгляды!.. Тогда я еще не придавала им значения, а теперь я стала старше, да и память у меня неплохая, и сдается мне… Ну, хорошо, можешь быть спокойна, у меня возник новый план…
Агата. Что ты задумала?..
Зоя. А тебе-то что? И ты и Эдмон останетесь в стороне, я одна попытаюсь осуществить мою затею – правда, может быть, безрассудную, ибо состязаться с Сезариной нелегко… Но она так уверена в своей непобедимости, в своей изворотливости и так мало думает обо мне, что ей и в голову не придет подозревать меня в чем-либо… Да и потом, у нас другого выхода нет. Она или осчастливит нас, или погубит, и если я потерплю неудачу…
Агата. Ты наживешь себе в ее лице врага!..
Зоя. Она и без того мне враг… А в случае удачи я устрою счастье и благополучие моего друга, счастье и благополучие моей Агаты, а значит… (протягивает ей руку) и мое!
Агата. Какая ты добрая, Зоя!
Зоя. Тсс!.. Вот твоя мачеха!.. Какой у нее деловой, озабоченный вид!
Агата. У нее почти всегда такой вид.
Зоя. Такой вид и должен быть у женщин, исполняющих обязанности государственных мужей… Поди к себе, оставь нас с глазу на глаз!
Явление III
Зоя, Сезарина.
Сезарина (входит с задумчивым видом и садится в кресло на правой стороне сцены). Бернарде назначен… Он уж, наверное, знает… Но министр сказал: «Еще четыре голоса, и закон пройдет…» Если наберу, то стану всемогуща… Тогда мне уже ни в чем отказа не будет… Но где их достать? Даже если мобилизовать моих запасных друзей – все равно ничего не выйдет… Допустим, Оскара выберут – вот уже один голос есть… вернее, не единица, а нуль, который может быть, однако, полезен… Но тогда уже будет поздно.
Зоя (в сторону). Ай, ай, ай!.. Придется прервать размышления государственного мужа… Ну ничего, подойдем!..
Сезарина (заметив ее). Графиня де Монлюкар!..
Зоя. Здравствуйте, моя дорогая Сезарина!..
Сезарина. Вот неожиданно!.. Граф де Монлюкар часто радует нас своими посещениями, а вот вы – то ли забыли нас, то ли загордились: совсем перестали бывать…