Зоя. С удовольствием. (В сторону.) Эдмон будет депутатом!
Бернарде идет к средней двери, Сезарина и Зоя – к двери направо.
Занавес
Действие четвертое
Библиотека графа де Мирмона; три двери – в глубине и по бокам; направо – камин; налево – стол и пяльцы.
Явление I
Граф де Мирмон (в халате, сидит в кресле на левой стороне сцены и пьет кофе), Сезарина (берет у него пустую чашку).
Граф де Мирмон. А ты уверена, мой дружок, что политические дебаты начнутся в палате пэров на будущей неделе?..
Сезарина. Толком никто еще не знает, но жена министра сообщила мне об этом по секрету, а вы неважно себя чувствуете и как раз к началу можете свалиться – это произведет очень неприятное впечатление.
Граф де Мирмон. Да, действительно!
Сезарина. Поберегитесь с недельку – это вам только на пользу пойдет, а если даже и расхвораетесь, то никто вас ни в чем не заподозрит: вы уже давно недомогали.
Граф де Мирмон. Да, правда, я этого не предусмотрел.
Сезарина. Надо быть осторожнее. Посидите дома, в тепле, никого не принимайте.
Граф де Мирмон. Да, моя дорогая.
Сезарина. А главное, не выходите – ведь вот сейчас вы чуть было не уехали в Сен-Дени.
Граф де Мирмон. Будь покойна! Ты знаешь мой характер: раз я что-нибудь решил, то уж решения своего ни за что не отменю… А что у меня такое? Что говорит доктор?
Сезарина. Говорит, что у вас сильнейший бронхит.
Граф де Мирмон (пытается кашлять). Да, верно, я и сам чувствую, что у меня все здесь раздражено…
Сезарина. По-видимому, пустяки, но если вы не освободитесь на время от своих парламентских обязанностей, то дело может принять серьезный оборот. Вот, например, вчера я вас удерживала, а вы все-таки поехали в палату…
Граф де Мирмон. Но я же не произносил там речей!
Сезарина. А какая разница?
Граф де Мирмон. Правда, я с напряженным вниманием слушал.
Сезарина. Вот видите!
Граф де Мирмон. Что нам, парламентским ораторам, очень вредно, что нас вгоняет в гроб, так это проклятые дебаты… Я предпочитаю двадцать самых утомительных дискуссий вроде вчерашней, чем политические дебаты, – тут уж хочешь не хочешь, а высказывай свою точку зрения…
Сезарина. Сидите дома – право, так будет спокойнее!
Граф де Мирмон. Но это мне не помешает иметь свое мнение.
Сезарина. Конечно!
Граф де Мирмон. Я только буду держать его при себе – вот и все.
Сезарина. А потом, как вам угодно, но это уже решено: вы мне обещали посидеть дома.
Граф де Мирмон. Я и сижу!.. А ты за это обещай никогда больше не говорить со мной об Оскаре…
Сезарина. Клянусь!
Граф де Мирмон. …и не принимать в нем ни малейшего участия!
Сезарина. Ваши подозрения совершенно неосновательны, но раз вам это не нравится, то мой долг повиноваться… Больше я вам о нем ни слова не скажу… и даже, если хотите, откажу ему от дома… Как вы считаете?
Граф де Мирмон. Это уж чересчур… Этого я не требую… Но уж раз ты сегодня такая добрая, у меня к тебе будет другая просьба.
Сезарина. Какая?
Граф де Мирмон. Ты только что назвала между прочим одно имя и невольно напомнила мне, что своим благополучием и даже своей жизнью я обязан отцу этого человека, моему старому другу по фамилии де Варенн, а между тем мы с тобой совсем отвернулись от его сына Эдмона – я-то Эдмона люблю всей душой, а ты почему-то терпеть не можешь.
Сезарина. Да, это верно! Впрочем, я не отрицаю его способностей, его достоинств… Кстати: вы сегодня говорили со мной о выборах депутата, так вот, я думаю, мы с вами сойдемся, что это наиболее подходящий кандидат. Что же касается моей личной антипатии к нему, тот тут уж я ничего не могу с собой поделать.
Граф де Мирмон. А все-таки я тебя прошу: доставь мне удовольствие, будь с ним поласковее!
Сезарина. Сегодня вам нездоровится, и я, конечно, спорить не стану, но все же… Кто-то идет!
Явление II
Граф де Мирмон, Сезарина, Зоя.
Зоя. Это я – пришла узнать, как наш больной… Ну что, как вы себя чувствуете?
Граф де Мирмон. Неважно, очень неважно.
Сезарина. Кроме вас, милая Зоя, мы никого не принимаем.
Граф де Мирмон. Я даже с вашего позволения пойду к себе – я очень ослабел.
Слуга (входит). Господин Оскар Риго!
Граф де Мирмон (вскакивает). Оскар!.. Меня одно это имя нервирует!
Сезарина (вполголоса). Успокойтесь!..
Слуга (графу де Мирмону). Ваше сиятельство, он к вам!
Сезарина. К его сиятельству нельзя.
Слуга (Сезарине). Он говорит, что если граф нездоров, то он хотел бы повидать вас.
Сезарина. Скажите, что я не могу его принять.
Слуга уходит.
Вы довольны?
Граф де Мирмон. Ты ангел! Ну, так доверши благодеяние – обещай мне помириться с Эдмоном!
Зоя (в изумлении). Что я слышу?
Сезарина (графу де Мирмону, опустив глаза). Раз вы этого требуете, даю вам слово.
Граф де Мирмон (целует ей руку). Ах ты, моя дорогая! (Зое, уходя.) Она исполняет все мои желания! (Уходит направо.)
Явление III
Сезарина, Зоя.
Зоя (делает глубокий реверанс). Честь вам и слава! Но, признаюсь, у меня невольно опускаются руки: я бы так не могла!
Сезарина. Не скажите, Зоя. С вашими способностями вам достаточно взять несколько уроков…
Зоя. О, я с удовольствием, я рада учиться! Но только нужно, чтобы кто-нибудь объяснял мне, как в шахматах, сложные ходы. Вот, например, для чего это импровизированное заболевание?
Сезарина. Как? Вы не догадываетесь?
Зоя. Нет.
Сезарина (садится за пяльцы). Да, правда, вы не искушены.
Зоя (тоже садится). Я думаю, это еще придет!
Сезарина (услышав шум за дверью). Доктор!
Явление IV
Сезарина, Зоя, Бернарде.
Бернарде (за кулисы). Да, да, господа, бюллетени должны быть у швейцара с минуты на минуту… (С деловым видом.) Прошу меня извинить, я очень занят. Меня ждут на совещание. (Увидев обеих дам.) А, вы здесь!
Сезарина (за пяльцами). Ну, как дела?
Бернарде (весело). Как нельзя лучше. До чего у нас любят распространять неприятные известия – просто удивительно!
Сезарина. А как министр?
Бернарде. Министр получил вашу записку. От него я прошел в конференц-зал, с самым мрачным видом сообщил новость, и через секунду меня уже обступила толпа любопытных, но на все их вопросы я отвечал лишь тем, что хранил убитый вид и зловещее молчание… Поэтому, как только появился министр, все, решив, что дело отлагательств не терпит, бросились к нему, причем каждому хотелось поговорить с ним наедине – это вполне естественно. Чтобы получить место, нужно записаться заранее. А так как ваш муж занимает целых восемь мест, то можете себе представить, сколько наберется желающих, сколько «своих», которых надо устроить! Кто же откажется проголосовать за человека, который будет иметь в своем распоряжении восемь должностей? Конечно, никто. Таким образом, вместо недостающих четырех голосов у министра будет двадцать пять.
Сезарина (в восторге). Великолепно!
Зоя. Теперь я понимаю!
Сезарина. Как все удачно складывается!
Бернарде. Закон пройдет весьма внушительным большинством благодаря дурной вести, которая произвела благоприятное впечатление не только на членов палаты, но и на наших друзей – им я, кстати сказать, ничего не открыл, чтобы они играли свои роли как можно естественнее.
Сезарина. Это хорошо.
Бернарде. Они сами добровольно и вполне искренно отреклись от Оскара: они решили, что он скоро лишится своей единственной поддержки и единственного преимущества – состоять в родстве с пэром Франции. Вот почему мне ничего не стоило указать их дружеским чувствам иное направление и устремить в желательное вам русло.
Сезарина. Браво!
Бернарде (Зое). Но только я совершенно упустил из виду вашего мужа. Вы его не предупредили?
Зоя. И не думала, я вообще никому об этом не говорила – ведь я дала слово!
Бернарде. Он уже подготавливает почву, чтобы выставить свою кандидатуру в Академии моральных и политических наук вместо покойного графа де Мирмона. Я встретил вашего супруга у одного из моих пациентов – он приехал к нему просить голосовать за него. Там было много народу, и я не успел вывести его из заблуждения – он сейчас же сел в кабриолет и поехал дальше собирать голоса.