Оскар. А когда же завтракать? (Хохочет.)
Бернарде. Ох уж этот Оскар! Не может не сострить.
Оскар. Ведь я с утра ничего не ел. (Подходит к двери и отдает распоряжение слугам.) Стол сюда… Принесите замороженное шампанское и устрицы, если их уже открыли. (Выходит на авансцену и обращается к Дерузо, который в это время здоровается с Эдмоном.) Ну, ну?.. Что у вас тут? Как дела?.. Я вижу, знакомство уже состоялось.
Бернарде. Состоялось. Они уже знают его не хуже меня.
Оскар отходит с Эдмоном в глубину сцены.
Дютилье (к Дерузо, тихо). Ты не знаешь, как его зовут?
Дерузо. Нет. А ты знаешь?
Дютилье. Знаю столько же, сколько и ты. Но, по-видимому, это человек с именем, человек известный – его все знают.
Дерузо. В таком случае он может быть нам полезен.
Дютилье. Он будет бесплатно вести мои дела – у меня что ни день, то тяжба с автором.
Дерузо (Эдмону, который снова подходит к ним). Надеюсь, вы позволите нам изготовить с вас литографию? Ее все давно ждут с нетерпением.
Эдмон. Да что вы?
Оскар (подходит). Не отвертишься, брат! Нас всех литографировали… Только непременно в рубашке и без галстука… Небрежный костюм человека, витающего в облаках… Стоит недорого, а получается хорошо. Так тебя все будут знать.
Сент-Эстев. Я полагаю, наш новый друг позволит мне сказать о нем несколько слов в моем новом романе?.. У меня давно уже заготовлена пламенная тирада о том, что такое адвокат, – по-моему, она прямо относится к вам, и все вас узнают.
Эдмон. Мне, право, неловко…
Сент-Эстев. А вы зато упомянете меня в следующей же вашей речи.
Дютилье. А я отпечатаю ее в количестве двух тысяч экземпляров… Только дайте мне ваши импровизации накануне… Оттиски получите сразу же после суда… (Переходит слева направо.)
Сент-Эстев. Объявления во всех газетах!
Бернарде (подходит). Восторги во всех салонах!
Оскар. Видишь, дружище? Успех обеспечен… Я тебя предупреждал, что это успех на началах взаимности.
Эдмон. Странно!
Бернарде. А что же тут странного?.. Мы живем в век акционерных обществ. Все устраивается через предприятия и объединения… и точно так же создаются репутации!
Дютилье. Совершенно верно!
Бернарде. В одиночку человек не в состоянии возвыситься. Но если мы взберемся друг дружке на плечи, то и последний из нас, как бы ни был он мал, покажется великим.
Оскар. Быть последним даже выгодно: последние забираются выше всех.
Бернарде. Как раз сегодня нам предстоит обсудить один важный вопрос, и мы успеем обменяться мнениями еще до завтрака, благо его до сих пор не подают.
Оскар. Да ведь еще не все собрались. (Уходит ненадолго.)
Бернарде. Речь идет, друзья мои, о выборах депутата в Сен-Дени…
Эдмон (в сторону). Вот оно! (К Бернарде.) Значит, вы считаете возможным…
Бернарде. Все зависит от нас и от того, кого мы выбираем. Мы только должны твердо уговориться…
Эдмон (в волнении). Вы уверены?
Бернарде. Тем-то мы и сильны, что дружба наша выдерживает любые испытания, что у нас союз не только оборонительный, но и наступательный… Отныне ваши враги – это наши общие враги…
Сент-Эстев. И мы будем их преследовать в стихах и в прозе.
Бернарде. За это, если вам представится возможность во время какого-нибудь громкого дела каким угодно способом уничтожить одного из ваших коллег, на которого у меня зуб…
Эдмон. Позвольте…
Дерузо отходит в глубину сцены.
Оскар возвращается и подходит к Эдмону.
Бернарде. …адвокатишку, который, защищая моих недругов, позволил себе напасть на меня, поднять меня на смех… адвокатишку, никому не известного… без имени… какого-нибудь там Эдмона де Варенна…
Эдмон. Милостивый государь!..
Оскар (Эдмону, тихо). Молчи!.. Я не успел ему сказать, как тебя зовут, но ты же видишь, что он к тебе благоволит… (Оборачивается и видит графа де Монлюкара.) А! Вот и еще гость!..
Явление VII
Те же на авансцене; Сент-Эстев и Оскар идут навстречу графу де Монлюкару и некоторое время остаются с ним в глубине сцены.
Дютилье. Мы всегда с опозданием, когда насчет нас заседание!.. Дело в том, что наш милый Монлюкар уже говорил со мною по секрету относительно выборов.
Дерузо. Со мной он тоже говорил.
Бернарде. И со мной… Прежде всего надо представить ему нашего нового собрата. (Подводит Монлюкара к Эдмону.)
Эдмон. Граф де Монлюкар!
Граф де Монлюкар (узнав Эдмона). Вот тебе раз!
Бернарде (в сторону). Стало быть, его все-таки знают!.. Это неплохо!
Граф де Монлюкар. Как, и вы здесь?
Эдмон. Я то же самое хотел спросить у вас. Ведь вы же не собирались баллотироваться… Вы заявили, что не гоняетесь за голосами…
Граф де Монлюкар. Я последовал вашему примеру. (Обращаясь к Дерузо, который стоит рядом с ним.) Этот господин – либерал, а приходит просить голос у легитимиста[40]!
Эдмон (Оскару, который стоит рядом с ним). Этот господин – легитимист, а клянчит голоса у кого придется!
Бернарде (становится между ними). Полноте, господа! Неужели дело в оттенках? К чему эти споры? Они только разобщают нас, вредят нам… Мы все здесь товарищи, друзья! У дружбы может быть только одно мнение… А если на первый взгляд представляется, что у нее их два, три и даже больше, так тем лучше. У нас есть поддержка и опора во всех партиях. Мы стоим друг за друга, и если мы, по видимости, находимся в противоположных лагерях, то это только для нас выгодно… (Эдмону.) Вот вы, допустим, за империю, (Монлюкару) вы – за монархию, мой друг Дютилье – за республику, ну а я – я за всех вас! Прекрасный союз, тем более прочный, что основан он на самых почтенных началах – на началах взаимной выгоды. (Монлюкару.) Итак, вашу руку!
Монлюкар протягивает руку.
Бернарде (обращаясь к Эдмону). Вашу руку!
Эдмон (вырывает у него руку). Никогда! Я не представлял себе, что я здесь увижу и услышу! Я не представлял себе, что для того, чтобы стать вашим другом, нужно прежде всего отречься от своих убеждений и поступиться своей совестью ради вашей выгоды… Нет, я таких обещаний дать не могу и никому не позволю предъявлять мне подобные требования!
Бернарде. Среди нас предатель!
Дютилье. Он изменяет дружбе!
Эдмон. О, не злоупотребляйте этим словом! Дружба выражается и проявляется открыто, она не прячется, не шепчется по углам, не боится показаться на люди, ибо истинная дружба действует благородно! Ей глубоко чужды заговоры, происки, недозволенные приемы. Все это может иметь успех, но – кратковременный! Да, кто преуспел благодаря интриге, тот от нее же и погибнет. Талант всегда восторжествует. Интрига способна замедлить его победное шествие, но она не в силах преградить ему путь. И когда настанет день его славы, когда воссияет его свет, вы снова погрузитесь в изначальный мрак, где вам давно уготовано место. (Уходит.)
Явление VIII
Бернарде, Оскар, Сент-Эстев, Дерузо, Дютилье, Монлюкар.
Бернарде. Кто он такой?
Граф де Монлюкар. Эдмон де Варенн.
Оскар (к Бернарде). Вы же хорошо его знаете, вы следили за всеми процессами, в которых он участвовал!
Бернарде. Черт бы вас побрал, Оскар! Что у вас за скверная привычка знакомить нас со своими друзьями и не говорить, как их зовут?
Оскар. Чем же я виноват? Вы его так расхваливали – я решил, что вы знаете его лучше меня!
Бернарде. Вот она, святая простота!
Дютилье (похлопывает Оскара по плечу). Да уж!..
Граф де Монлюкар. Надеюсь, вы понимаете, что этого так оставить нельзя?
Бернарде. А вы не подумали о том, что мы тем самым невольно окажем нашему противнику услугу, что мы прославим его?.. Ведь у нас многие согласятся, чтобы кто-нибудь их на тот свет отправил, лишь бы о них потом заговорили. И вы ему даете в руки столь крупный козырь?.. Я никак этого не ожидал от такого тонкого, проницательного и дальновидного человека, как вы. (Обращаясь ко всем остальным.) Давайте займемся более важными вещами…