фиолетовое, как те облака яда, что он создавал.
— Я понимаю, что не в силах вас победить, — признаётся Эдуард. — Могу лишь принять поражение и надеяться на вашу милость.
Он стоит на коленях, выставив руки ладонями вперёд и склонив голову. Максимально покорная, неугрожающая поза. Но почему-то меня всё равно не отпускает чувство, что это только игра.
«Люсиль, Жанну видишь?»
«Стоит у вершины водопада», — отвечает Люсиль.
Бросаю короткий взгляд туда. Понятное дело, никого не замечаю. Осторожная Жанночка не снимает Покров, хотя враги вроде бы побеждены.
Мне кажется, правильно делает.
— Всё, чего я прошу — это выслушать меня, ваше сиятельство, — лопочет отравитель. — Если моя информация покажется вам полезной, может, вы захотите проявить милость и сохраните мне жизнь.
— Перестань, щекотно, — морщусь я.
— Что? — Эдуард приподнимает глаза.
— Слишком активно лижешь мне задницу. Щекотно.
— О, ваше сиятельство, я и не думал…
— Хорош, — рычу я. — Настолько сладко, что становится неубедительно. Давай признаем, что ты переборщил и не смог меня обмануть.
— Великий граф, я всего лишь…
Не слушаю, что он там пищит. Снова бросаю взгляд туда, где стоит Жанна. Люсиль, заметив это, подтверждает:
«Она там, всё в порядке. Просто не может сама спуститься».
Качаю головой, глядя на вершину водопада. Огурцова точно смотрит на меня и заметит этот жест. Надеюсь, поймёт, что означает — не лезь и вообще ничего не делай.
— … буду счастлив служить такому сильному и великолепному магу, как вы! — восклицает Эдуард, прижимая руки к груди.
Фигасе до чего он успел дойти, пока я не слушал.
— Если вы дадите мне хотя бы малейший шанс, я всё сделаю, чтобы заслужить ваше доверие, великий граф!
— Давай-ка так, — я подхожу чуть ближе, держа Громовик наготове. — Если ты расскажешь мне, что на самом деле здесь происходит, я тебя не убью. Только ноги сломаю. А если продолжишь этот сраный спектакль — разобью башку так же, как паралитику.
— Клянусь, ваше сиятельство, я не лгу! — умоляет Эдуард.
— Всё, достал, — вздыхаю я и заношу Молот.
Долю мгновения отравитель медлит, а потом вдруг сводит брови и орёт:
— Ладно, ладно! Дерьмо ты поганое, срань кошачья! Сука! Что, совсем жалости нет⁈
Невольно хохочу и опускаю Громовик.
— Ого, как ты заговорил. А с чего бы мне тебя жалеть?
— С того, что я растёкся под тобой, как понос! Едва ли не очко тебе подставил, а ты всё равно не поверил! — в голосе Эдуарда сквозит обида.
— Фу, какой же у тебя на самом деле грязный рот. Через каждое второе слово про говно.
— Короче, — бурчит лысый маг. — Герцог предполагал, что наша засада не удастся. Он сказал — Котов крайне опасен. Поэтому при первой возможности надо сдаться.
— Вот ты и сдался, дальше что?
— А дальше я должен был сказать, что знаю слабость герцога. И заставить тебя подойти поближе.
Подавляю желание отойти подальше и спрашиваю:
— Чтобы отравить?
— Не-а, — качает он лысой головой. — Яд я вызывал с помощью вот этих штук. Они уже разряжены.
Эдуард закатывает рукава и показывает два браслета с большими лиловыми макрами.
— На самом деле я подобной магией не владею, — улыбается он.
Голос его вдруг становится ниже и грубее, голубые глаза темнеют, становясь карими.
Не понял. Что за хрень?
— Я вообще никакой не Эдуард! — рявкает маг. Родимое пятно на его лицо растворяется. — Меня зовут Дамир!
Разрывая балахон, из его плеч вырастают длинные костяные шипы. Я не успеваю уйти с линии атаки, и шипы ударяют мне в грудь. Отлетев на пару метров, едва не падаю, но всё же остаюсь на ногах.
Маг подскакивает и разрывает на себе одежду. Тщедушное тело идёт буграми и растёт, превращаясь в груду мышц. Лицо меняется, превращаясь в суровую морду с квадратной челюстью. На лысой голове вырастает ёжик чёрных волос.
Всё тело исполосовано шрамами разных форм и размеров. Абстрактное полотно какое-то.
— Вот теперь по-настоящему здравствуй, рыжий! — ревёт Эдуард, который на самом деле Дамир.
— Вот оно что, — усмехаюсь я. — Ты не отравитель, ты метаморф. Ну привет.
— Привет-привет, — скалится тот. — Эдик с герцогом. Прямо сейчас они должны штурмовать твоё поместье. Может, они уже трахают твою жену. Ту, вторую, которую не прокляли.
— Это вряд ли, — холодно лязгаю я.
— Я бы не был так уверен. Впрочем, насрать! Ты этого уже не знаешь. Потому что я порву тебя на куски, Котёнок!
Сука, да какого хрена Слепни так меня называют⁈ Бесит, писец!
Швыряю в бугая Громовой молот. Тот закрывается предплечьями, которые мгновенно становятся плоскими и твёрдыми, как щиты. Молот разбивается о них, не нанеся урона.
Ого, прикольно. Я почему-то думал, что ему нужно какое-то время на трансформацию. Однако нет, маг плоти может меняться очень быстро.
Это хреново. Потому что, как знать, чего ожидать от него в следующий миг?
— Только не вздумай бегать от меня! — рычит Дамир. Его кисти обращаются в две тяжёлых булавы. — Всё равно достану!
— Да я вообще не собираюсь с тобой драться. Люсиль, поможешь?
— С радостью, — та появляется рядом в женском обличии.
Голенькая, само собой. Для неё это привычный отвлекающий манёвр.
— Какая краля, — облизывается метаморф. — С тобой мы обязательно повеселимся, когда я прикончу…
— Заткнись! — обрывает его Люся. — Смотри мне в глаза. Я сказала, в глаза!
— Чего-о? — хмурится Дамир.
Он явно пробует сопротивляться, но не может. Медленно поднимает взгляд с прелестей Люсиль на её красные глаза.
Что, подонок, не ожидал? Ну ещё бы. Когда мы бились с Рихардом, он сразу вывел мою питомицу из строя. Даже не успел понять, на что она способна.
А способна она на многое. Но целительство и гипноз — две её самые сильные стороны.
— На колени, червь, — повторяет Люсиль мою коронную фразу. — Я запрещаю тебе менять своё тело. Встань на колени и не шевелись.
— Да пошла ты в жопу, беловласка! Сука! Дерьмо! Срань поганая!
Метаморф орёт, срывая голос, брызжет слюной и аж багровеет от гнева. Но всё равно подчиняется приказам альбиноски.
«Ярослав, он сильно сопротивляется», — телепатически сообщает Люся. — «Долго не выдержу».
«Долго не потребуется».
—