Читать интересную книгу Финляндия в противостоянии Советскому Союзу. Воспоминания военно-морского атташе Франции в Хельсинки и Москве - Мариус Пельтье

бесконечные дискуссии, в которых стороны увязли; Финляндия вновь подчинилась и в октябре согласилась на демилитаризацию Аландов с правом создания на островах советского консульства для контроля над процессом.

Несмотря на это, Кремль повысил голос: от него не укрылись финские попытки сближения с Германией. Действительно, по образцу СНС было создано Общество финско-германской дружбы; немцы приняли участие в проходивших в Хельсинки соревнованиях по легкой атлетике; многочисленные германские делегации работали над развитием культурных и торговых связей.

Более того: во время одной из своих поездок Зотов наткнулся на подразделение немецких войск. Он поднял по этому поводу сильный шум и заявил, что хочет объехать всю Финляндию, включая запретные зоны.

Молотов был в ярости не столько из-за поведения финнов, сколько немцев, нарушавших, по его мнению, пакт Молотова – Риббентропа, организовав транзит через Финляндию. Объяснения, данные немцами, его не устроили, он вызвал Паасикиви, который был совершенно не в курсе происходящего, и, по излюбленному марксистами-ленинцами методу дискуссий, резко перескочил с одной темы на другую. Он прослышал о шведском проекте тесного союза с Финляндией и потребовал от своего собеседника объяснений и по этому вопросу, о чем тот тоже ничего не знал. Затем он вернулся к теме разговора и стал задавать Паасикиви конкретные вопросы по германскому транзиту через Финляндию: плотность движения, количество перевозимых людей и т. д.

Берлин проинформировал Москву, что означенный транзит не имеет политического влияния и сравним с тем, что осуществляется через Швецию. Это чисто военный вопрос, оправдываемый существованием постоянной британской угрозой Киркинесу, впрочем, угрозой весьма неопределенной. Но таковы правила дипломатической игры.

Положение Финляндии осложнилось. Великобритания, обеспокоенная присутствием немецких военных в Лапландии, потребовала таких же объяснений, какие требовала Москва. Она желала быть уверенной, что британские грузы, доставляемые в Петсамо, не попадут в Германию; и у нее имелись средства давления, поскольку она могла прервать морское сообщение с Петсамо.

С другой стороны, результаты зондажа, проведенного в Стокгольме с госпожой Коллонтай относительно шведско-финского союза, были мало обнадеживающими, Берлин тоже относился к этой идее сдержанно.

В Москве утверждали, что Финляндия что-то прячет на Аландах, не зная точно, что именно, и энергично протестовали против литературы о войне, публикуемой в Финляндии и призванной вызвать и поддерживать ненависть к Советам. Финское правительство было вынуждено уступить, и подобная литература практически исчезла.

Молотов хотел покончить с Хельсинки и навязать ему свою волю раз и навсегда. Однако ему приходилось сдерживаться.

Находясь в ноябре с визитом в Берлине, он в беседах с германскими представителями дал обзор ситуации в Финляндии. Молотов, якобы, просил предоставить его стране свободу рук в Финляндии, как в 1939 году, чтобы окончательно решить вопрос с ней, но не встретил понимания. Гитлер признавал заинтересованность СССР в делах Финляндии, но у него имелись собственные интересы, не последним из которых был никель, и он хотел обеспечить себе его поставки в течение войны; он рассчитывал, что вокруг Балтики не разразится новый конфликт, создавший бы Германии дополнительные экономические трудности. В общем, он стал на сторону Финляндии, взяв назад уступки, сделанные годом ранее.

Вследствие визита Молотова в Берлин Финляндия повернула на новый путь. Конечно, неприятности продолжались, но она смутно чувствовала себя менее одинокой, пускай даже ценой определенных уступок Германии.

Результатом переговоров Молотова в Берлине стала приостановка немецкого транзита через Финляндию. При этом персонал складов остался на месте, что означало возобновление движения со дня на день. Действительно, оно было восстановлено достаточно быстро после того, как рейх добился дополнения к первоначальному договору: Финляндия соглашалась на проезд четырехсот отпускников в неделю и обустройство на дороге в Лапландии – в Рованиеми, Сондакюлле и Ивало – баз для персонала, без указания количества людей, на которых они рассчитывались. Финские власти поняли, что германское присутствие не будет временным.

Возникли новые сложности с советской стороны. Во-первых, по поводу договора со Швецией. Госпожа Коллонтай выразила решительное несогласие, а Молотов заявил Паасикиви, что, если Финляндия сблизится со Швецией, ее будущее будет решаться в Стокгольме, что, следовательно, поставит под вопрос Московский договор, заключенный с суверенной Финляндией.

Швеция объявила, что ничего не сделала в этом направлении, а Германия посоветовала партнерам отказаться от их замысла. Что было делать Хельсинки, когда идея союза со Швецией оказалась неосуществимой? У него оставался единственный вариант – сближение с Германией.

В декабре вопрос никеля вновь возник в повестке дня. Молотов проявлял настойчивость. Финская делегация прибыла в Москву, где узнала, что СССР задумал создать совместное советско-финское предприятие по добыче никеля, в котором он сам будет владеть 51 % капитала; генеральный директор и директора шахт будут советскими гражданами. На Финляндию ложилась обязанность договориться с Великобританией, собственницей шахт. Финские делегаты ограничились тем, что приняли это к сведению; продолжения эта история не имела.

В январе 1941 года Паасикиви вызвали в Кремль, где спросили, сколько еще СССР придется ждать, чтобы прийти к соглашению по никелю, и дали понять, что советское терпение подошло к концу. Паасикиви нечего было ответить, кроме того, что его правительство ожидает ответа Лондона относительно концессии на шахты. Неделю спустя последовали новый вызов и новое проявление гнева советской стороны.

Из осторожности Финляндия обратилась к Германии, чтобы узнать ее мнение, и Риббентроп, уже задумывавшийся о сотрудничестве с финнами в случае войны против Советского Союза, посоветовал сохранять твердость, поскольку точно знал, что 60 % добытого никеля отправляются в Германию. Тогда началась большая игра Москвы, остановившей свои поставки сырья в Финляндию – эффективный способ давления, потому что под него подпадали и поставки продовольствия. Оказавшиеся в очень затруднительном положении финны возобновили переговоры. Сначала они попросили СССР заменить Великобританию в качестве поставщика Финляндии, если поставки через Петсамо прекратятся.

Затем последовали контрпредложения по никелю: Финляндия принимала в принципе идею совместного с советской стороной предприятия, но желала сохранить 51 % его акций; президент компании и половина директоров шахт были бы финнами. СССР не согласился; он хотел половину акций и более выгодного для себя распределения руководящих постов.

Пока что дело на этом остановилось. Но оно косвенно стимулировало частые контакты финнов с немцами, понимавшими, что контроль СССР над шахтами равносилен овладению ими Петсамо, и, кроме того, потерю Германией финского никеля в случае принятия Финляндией советского предложения. Поэтому в их интересах было поддерживать финнов, являвшихся в данном случае их партнерами и клиентами. Действительно, прекращение поставок сырья в Финляндию было равносильно денонсации Советским Союзом торгового соглашения, связавшего две эти страны после окончания войны между ними. Финляндия, ни на что особо