свернувшуюся калачиком в своей постели. На полу рядом стоит мусорное ведро, а на тумбочке — коробка с салфетками.
Черт, она заболела.
Наклонившись, я включаю прикроватную лампу, чтобы в комнате появился свет. Она не шевелится, пока я сажусь на край кровати. На ее лбу блестят бисеринки пота, а черты лица искажены в гримасе. Я нежно поглаживаю ее по щеке, замечая, что она необычайно теплая.
— Солнышко, ты можешь открыть для меня глаза? — Уговариваю я ее.
Она ворчит, приоткрывая один глаз, и растерянно смотрит на меня.
— Дилан? — Голос у нее хриплый. — Что ты здесь делаешь? Я сплю?
Я улыбаюсь.
— Нет, я настоящий. — Я убираю с ее лица прядку волос. — Я пытался позвонить, когда ты не пришла сегодня утром, и забеспокоился, когда ты не ответила.
Ее глаза расширяются в недоумении.
— О нет, который час? — Она рывком села в постели, застонав от боли. — Мне так жаль, что я опоздала. Дай мне одеться, и я сейчас приду.
Она перебирается на другую сторону кровати и пытается встать, едва не теряя равновесие.
— Остановись. Ты никуда не идёшь.
Я спешу помочь ей вернуться в кровать и поправить постельное белье, чтобы ей было удобнее.
— А как же Лола? Ты опоздаешь на работу, если не уйдешь в ближайшее время.
— Не беспокойся об этом. Тебе нужно еще немного отдохнуть. Есть кто-нибудь, кому я могу позвонить и позаботиться о тебе? — Спрашиваю я.
Она откидывается на подушки, вздыхая с облегчением.
— Нет, спасибо. Я справлюсь сама. Уверена, что после нескольких часов сна я буду как новенькая. — Она протягивает руку и проводит по моей щеке, сопровождая это слабой улыбкой. — Я благодарна тебе за то, что ты меня проведал. Это было мило с твоей стороны.
Марлоу умеет сохранять веселый нрав, даже когда у нее плохое настроение. Мне становится тесно в груди при мысли о том, что сегодня она будет дома одна.
— Конечно. — Говорю я, сидя на кровати рядом с ней, убирая волосы с ее раскрасневшегося лица.
С ее губ срывается тихий стон, когда я провожу рукой по ее бровям.
— Мне нужно позвонить, но я скоро вернусь, хорошо?
— Можешь идти. Я обещаю, что со мной все будет в порядке
Я поднимаюсь с кровати.
— Я вернусь.
Я выхожу в коридор, чтобы позвонить Харрисону, и закрываю за собой дверь. Когда мне пришлось рано уехать из Нью-Йорка, я позвонил ему в панике. Несмотря на то, что он сейчас в Лас-Вегасе на встрече с советом директоров «Stafford Holdings», он был здравым смыслом, когда я нуждался в нем больше всего.
Он ответил на втором звонке.
— Привет, брат. Как поживает Лола?
— Я бы сказал, что у нее все очень хорошо. Вчера вечером она танцевала по дому в своей радужной пачке, распевая «Девочки просто хотят повеселиться» во всю мощь своих легких.
— Интересный выбор песни для шестилетнего ребенка, не находишь?
— Не начинай. — Бормочу я.
Лола быстро влюбилась в плейлист Марлоу с поп-хитами 80-х, и сказать, что моя дочь теперь одержима, значит преуменьшить.
— Ты сегодня едешь в офис?
— Нет, поэтому я и звоню. Я беру выходной. — Сообщаю я ему. — Я уже написал Максу, чтобы он перенес мои встречи.
— Тебя не будет весь день? — Он шокирован. — Ты хочешь сказать мне, в чем дело? Потому что я могу по пальцам одной руки пересчитать количество дней, когда у тебя был выходной за последние три года. И в большинстве из них ты работал дома.
Это точно. Вчера я отвечал на электронные письма и работал над финансовым отчетом, пока Лола спала. Я не люблю сидеть без дела и решил, что могу и поработать, ведь всегда что-то требует моего внимания.
— Марлоу подхватила какую-то болезнь, которая была у Лолы, и я не хочу оставлять ее одну в таком состоянии. — Быстро объясняю я.
— Погоди, ты имеешь в виду няню Лолы? Та самая Марлоу, которая также является твоей соседкой? — Подначивает он меня. — Мама будет в восторге, когда узнает об этом.
— Я думал, ты не любишь сплетничать?
— О, я не намерен ей рассказывать. Но мы оба знаем, что как только Кэш узнает об этом, он позвонит Пресли, и она неизбежно проболтается маме. Разве ты не слышал? В нашей семье нет секретов. — Говорит он с ноткой сарказма.
— Да, я знаю. — Бормочу я.
Я благодарен за близкие отношения со своей семьей, но мне бы хотелось, чтобы они поменьше вмешивались в мои личные дела. По крайней мере, я могу рассчитывать на папу и Харрисона как на логичные голоса, когда все остальные уходят в себя.
— Наверное, я должен был это предвидеть. — Говорит Харрисон.
Я упираюсь плечом в стену.
— Что это значит?
— Ты по натуре заботливый человек, Дилан. Ты не можешь не протянуть руку помощи, когда кому-то, кто тебе дорог, нужна поддержка. — Он делает небольшую паузу. — Погоди-ка, разве Марлоу не младше тебя? Разве не ты нагрубил Джеку за то, что он слишком стар, чтобы встречаться с Пресли?
— Пресли — моя младшая сестра; конечно я буду ее опекать. — Я не упоминаю о десятилетней разнице в возрасте между мной и Марлоу. Это не имеет значения. — И для протокола: между мной и Марлоу ничего нет. Она невероятно помогла мне с Лолой, и я хотел бы отплатить ей тем же.
Никого не касается, что мы целовались и что все, о чем могу думать, — это сделать это снова, хотя я не должен этого делать.
— Угу. Конечно. — Я закатываю глаза на его игривый скептицизм. — Слушай, у меня сейчас заседание совета директоров, так что поговорим завтра.
— Да, звучит неплохо. — Говорю я.
Я кладу трубку и убираю телефон в задний карман.
Я рад, что мы смогли поболтать. Было приятно увидеть его веселую сторону. Обычно наши разговоры сводятся исключительно к работе, поскольку в последнее время он слишком занят для всего остального.
Когда я проверяю Марлоу, она крепко спит.
Я спускаюсь вниз и трачу добрых пять минут на поиски блокнота с липкими стикерами и ручки на ее кухне. Оставляю ей записку на случай, если она проснется до того, как я вернусь.
Ваффлз ходит за мной по всему дому и тихо скулит, когда я собираюсь уходить.
— В чем дело, мальчик?
Он с тоской смотрит на входную дверь, и мне приходит в голову, что, скорее всего, его не выпускали на улицу со вчерашнего вечера. Ему, наверное, тоже нужно прогуляться сегодня утром, а Марлоу не в том состоянии, чтобы вести его.
Я тяжело вздыхаю.
— Ладно,