Читать интересную книгу Творения - Максим Исповедник

{130} Причастие не обязательно евхаристическое, но прежде всего — посредством добродетелей[2817].

{131} По мысли оригенистов, возникновение чувственного и ангельского мира не является следствием распада изначального единства чистых «умов», но совпадает с самим этим распадом.

{131а} Такой же выпад против оригенизма, хотя и не в такой полемической форме, встречается уже в более раннем произведении св. Максима:

Преизобильный Бог привел в бытие [так] возникшие [творения], чтобы они, соразмерно [себе] причащаясь Ему, [Им] насладились, а Он — возвеселился, видя их веселящимися и всегда ненасытно насыщающимися Непресыщающим[2818].

{132} То есть неизменным по направлению.

{133} Ср. выше схол. {926}.

{133а} Јjuvevo|nЈvr|g airrfl; буквально: «возникшего вдобавок к этому [возникновению человеческой природы]». Утверждается, что причина возникновения «бедствия» иная, чем человеческой природы; однако, поскольку приставка Јju- не обязательно подразумевает последовательность во времени, но может означать и всего лишь обусловленность (в данном случае, одного «возникновения» — другим), остается возможность в этом месте трактовать эти два «возникновения» (природы и «бедствия») как одновременные (см. ниже схол. {150} и текст). Шервуд считает, что св. Максим, с точки зрения которого Прародители пали «сразу, как возникли»[2819], склонялся именно к такому пониманию, хотя принимал и точку зрения св. Григория Нисского, вслед за Оригеном считавшего что «бедствие» приключилось позже; отсюда «вариативность», «двусмысленность» формулировок св. Максима по этому вопросу[2820]. Шервуд обходит молчанием то, что вторая («оригенистская») точка зрения встречается и у св. Григория Богослова[2821], хотя это важно, так как именно его мысль истолковывает здесь св. Максим.

{1336} Под «бедствием», судя по приводимым далее словам св. Григория, имеется в виду «жалкое состояние нашего тела», которое он, как и св. Григорий Нисский, считал последствием прародительского преступления:

Когда же, из‑за зависти дьявола и обольщения жены, которому она сама подверглась как слабейшая и которое произвела как искусная в убеждении (о немощь моя! ибо немощь прародителя есть и моя собственная), человек забыл данную ему заповедь и был побежден горьким вкушением: тогда через грех делается он изгнанником, удаляемым в одно время и от древа жизни, и из рая, и от Бога; облекается в кожаные ризы (может быть, в грубейшую, смертную и противоборствующую плоть), в первый раз познает собственный стыд и укрывается от Бога. Впрочем, и здесь приобретает нечто, именно смерть — в пресечение греха, чтобы зло не стало бессмертным[2822].

В терминах св. Максима это означает, что страдания и смерть (= «кожаные ризы»; не тождественные, однако, телесности как таковой[2823]) не входят в определение (логос) человеческой природы.

{134} Опровергнув оригенистское, и предложив свое понимание богословски трудной для православных толкователей св. Григория фразы: «будучи частицей Бога и истекши свыше»[2824], св. Максим переходит к обсуждению вопроса, являющегося ее ближайшим контекстом и представлявшего трудность — хотя и не богословскую, но «экзистенциальную» — уже для самого св. Григория. Это вопрос о смысле телесности человеческого бытия. Его обсуждению св. Максим посвящает оставшуюся часть настоящей главы Трудностей.

{134а} этот союз мы здесь переводим иначе, чем в той же цитате выше (у схол. {2}), так как в начинающемся с него предложении св. Максим видит уже определенно не вопрос, хотя бы и риторический (как можно было понять эту фразу там), а только ответ (на вопрос, содержащийся в предыдущем предложении св. Григория). Соответственно, нет и знака вопроса. Наличие его в другом случае, впрочем, может значить только то, что как вопрос эту фразу там понял переписчик; св. Максим, возможно, и там понимал ее, как здесь (так как знак не авторский[2825]).

{135} Ср. выше схолл. {62} — {63} и текст. Случай врахилогии[2826]: синтагмы «за счет благости» и «со стороны Бога» используются каждая сразу в двух конструкциях.

{136} Или: «нижестоящее».

{137} «Образ» и «подобие» Бога в человеке св. Максим относит исключительно к душе[2827], что придает обсуждаемому вопросу[2828] дополнительную остроту.

{138} «Сделал словесным» — так мы переводим форму Xoyfoai, встречающуюся в корпусе известных нам текстов св. Максима всего два раза: здесь и в предыдущей главе Трудностей, оба раза в качестве инфинитива. Глагол Xoyi^co в словарях не встречается; возможно, он изобретен св. Максимом.

{139} Иными словами, творя каждого человека, Бог нерасторжимо связывает его бессмертную душу со смертным телом [2829]; если душа посредством себя свяжет тело с Богом, то этим она и тело сделает бессмертным (т. е. нерасторжимо связанным» посредством Бога «с данным ей бессмертием»). Употребление в нашем переводе синтагмы «нерасторжимая связь» сразу в двух конструкциях: «нерасторжимой связью… бессмертия… с ним» и «[ее с ним]… нерасторжимой связью» соответствует аналогичной риторической фигуре[2830] в подлиннике.

{140} Или: «было доказано».

{141} Или: «намного» (только такой смысл возможен, если следовать иному, чем в PG, чтению [ЕА. Р. 24]). Наш перевод подразумевает отсыл к диалектике единого и многого[2831].

{142} Терминологическое разграничение понятий конечной цели (тёХод[2832]) и просто цели (охоябд), — как того, куда (или во что) целят(ся), — предложено стоиками. Например, целью — тёХод’ом стрельбы может (хотя и не обязательно должно) быть попадание в ее цель — охоябд (мишень). Цель в первом смысле формально отличается от цели во втором (даже когда совпадает с ней по содержанию) тем, что в ее понятие уже входит ее реализация[2833]. Так цель — тёХод человеческой жизни — не просто счастье (хотя именно такова ее цель- охоябд), но достичь счастья, или быть счастливым[2834].

{143} То есть был «готов для власти» не только над миром, но и над собой[2835].

{144} Следуем иному, чем в PG, чтению (ЕА. Р. 24).

{145} Вероятно имеется в виду тело, в котором преломлялась, рассеиваясь на множестве чувственно — воспринимаемых вещей, присущая душе сила любви.

{146} Бог наказывает нас смертью, чтобы показать, как вместе с телом исчезают воспринимаемые посредством него вещи, доказывая этим, что сила любви была обращена нами на несуществующее[2836].

{147} Ср. выше схол. {113} и текст.

{148} Антитеза, характерная для платонизма; см. выше схол. {За}.

{149} См. текст у схолл. {133}—{135}.

{149а} См. выше схол. {1336}.

{150} Текст PG можно было бы перевести как Шервуд: «при ее [= «нашей жизни», или «человечества»] возникновении»[2837]; но мы следуем приведенному им же чтению трех греческих списков и перевода Эриугены (ЕА. Р. 24), которое говорит о том, что св. Максим, с позволения Шервуда, в этой (по крайней мере) главе Трудностей следует в своей трактовке момента возникновения «бедствия» двум свв. Григориям[2838]. Это не противоречит тому, что Прародители, по св. Максиму, пали «сразу, как возникли» [2839]; но означает лишь, что их облечение в «кожаные ризы» произошло, как и сказано в Писании (Быт 3:21), после их падения. Развивая мысль св. Максима, можно сказать, что только с падения человека и начинается его бытие собственно во времени, как последовательности уходящих в «прошлое» моментов. Между его возникновением и падением всё происходит «сразу», т. е. в настоящем.

{151} 6i’ б — в этом контексте не есть общий термин для разных типов причинности, а обозначение одного из них; возможно, имеется в виду действующая причина «бедствия», наряду с которой обозначены материальная, формальная и целевая [2840].

{152} Начинается истолкование слова ^uxxTfipiov («тайна») из «трудной» фразы св. Григория, в ходе которого св. Максим раскрывает основное значение этого слова: «таинство» (мистерия). См. предвосхищение этой темы выше, у схол. {105а}.

{152а} Позже, в Thai 60.32–37 (ed. Laga/Steel), св. Максим назовет это «великое и сокровенное Таинство» причиной всего вообще творения (не только человечества):

Оно — блаженное, за счет которого (6i* б)[2841] все состоялось, завершение. Оно — прежде начала существующих [вещей] имеющаяся в виду Божественная цель, о которой, определяя ее, говорим, что она — прежде [них] имеющееся в виду [их] завершение, ради которого всё, само же оно — не ради чего‑либо.