— Поправила наш курс Хокори.
Чувствую спиной взгляд Протея. Хех, мы с рыбиной выглядим сейчас, как дурная дочь, связавшаяся с плохим парнем и спасающая её мать-коротышка.
— Хватит меня тащить, пусти! — Селёдка вырвалась.
— Нам нужно поговорить.
— Нужно, — неожиданно серьёзно произнесла спутница.
— Мы едем в очень опасное место. Нас ждут лишения и кровопролитные битвы. Возможно, кого-то даже ранят.
— И чо?
— А «то»! Предлагаешь тащить беременную девушку на поле брани?
— Бе…ременную? — Акула остановилась, покраснела и опустила глаза.
— Дошло наконец? Вы с Протеем вчера не в борьбу играли! Удружил же седьмой… Миссию мне хочет сорвать? Я не смогу и расы мирить, и с тобой нянчиться…!
— Кхм, офицер, можно вас на пару слов? — прервал поток моего гнева Эфия. — Жители небесной твердыни ревностно относятся к жизни, ими порождаемой. Пока седьмой сам не захочет продолжения рода, его репродуктивные функции будут отключены. Лучшее из известных средств контрацепции — это я. Впредь, прошу, сверяйтесь с данными моих сканеров прежде, чем действовать.
— Идиотка! — Грубо толкнув меня, Хокори потопала дальше.
Жесть… моему смущению нет предела! Знатно опростоволосилась… Но порыв-то был добрый!
— Сама чего спросить хотела? — бросила я в спину Селёдке.
Обернувшись, акула измерила меня взглядом. Ей потребовалась пара минут, чтобы укротить ураган в черепушке.
— Расскажешь, о чём отец говорил с этой…?
— С Хифой?
— Плевать мне на её имя! Жалась дойками к папе…
Что мне делать? Протей не обрадуется, если рот раскрою. Ненавижу распутья. Может, свалить всё на Железку?
— Ладно, но в обмен поведай, почему плакала, когда красный Бог тебе ногу сломал. Боль ведь была ни при чём?
— Это потому… — Селёдка замялась.
Так мы и стояли, вперившись друг в дружку. Несколько раз рыбина порывалась начать, но так и не осмелилась. Этого я и добивалась, некоторых тем лучше не поднимать.
Остаток пути прошёл в молчании. Эфия предложил пару нейтральных вариантов разговора между Протеем и Хифой, но я отказалась. Забыли и ладно.
[Как продвигается создание сыворотки возвышения?]
[Никак. Всю накопленную энергию пришлось передать вам во время боя с Пипинкинусом], — удручённо произнёс Железка.
[Копи заново, чего ждёшь⁈]
[Жду, пока вы поправитесь. Черпать из порожнего — дело неблагодарное.]
Ведомая Хокори, я вышла к небольшой речке, а там…
— Мать моя женщина! — не в силах сдержать изумления, выдала я.
На берегу, спиной к нам стояло… Даже не знаю, как описать. Грегора помните? Отлично, а теперь мысленно приставьте его лапы гигантской акуле. Как и в случае с «младшим», тело существа покрывала толстая пластинчатая чешуя.
Услышав мой возглас, зверюга в один прыжок развернулась к нам мордой. Будто не весила несколько тонн. Морской монстр обнажил ряды острых зубов с мою руку длиной и глухо зарычал. Моя фантазия вспыхнула, во всех красках показывая, как это чудо природы проглатывает меня целиком.
Страх начисто выбил из моей головушки умные мысли. И про телепатию забыла, и у Железки совета спросить. Думала только том, что мой скальпель эту броню не возьмёт. Селёдка, напротив, как ни в чём не бывало, присела подле предка на корточки, отрывисто щёлкая языком. С ума сошла⁈ А если тяпнет⁈
Краем глаза я заметила, как к реке сползаются и другие «Грегоры». Мы окружены! Покрывшись потом, я начала пятиться, пока не упёрлась спиной… Догадались, во что? Ага, именно — в морду такой же твари! Зверь томно дышал, щёлкал и причмокивал… Б-р-р!
[Анализ языка завершён.] — сообщил Эфия.
А? Так эти щелчки их язык? Что же… Сжав кулачки я обернулась. Вот-те на! Этот предок ещё крупнее прабабки! Глазищи, зубищи, когтищи! Просто гигант!
[Эм, господин дракон, не ешьте меня… пожалуйста.]
— Я не охочусь на суше. Да и в воде тобой бы побрезговал: кожа да кости. — Ответ прозвучал тихо, откуда-то из глубины.
Слава Железке! С его способностями рот мучать не приходится. Я отправляю слова телепатией, на своём, на родном, а компьютер переделывает их в иноземную кракозябру. Хокори сложнее, пыжится изо всех сил, хи-хи, в человеческом теле у неё ужасный акцент.
И кстати, говорить леди, будто она невкусная — очень грубо! Молодые особи всегда славились нежным, сладким мясом, телята, например. Доказывать это плотоядному дракону всё же не стоит, я полагаю.
— Она согласна нас отвезти! — сказала бывшая акулина, обнимаясь с прабабушкой. Древняя ящерица довольно фыркала, водя хвостом по песку.
— Рада, что тебя узнали.
[Драконы чувствительны к мане. У вашей спутницы новое тело, однако душа осталась прежней], — объяснил профессор.
— Когда отправляемся? — вернув расположение духа, спросила я.
— Можешь сначала мне с курткой помочь? Великовата.
Действительно, одежда двухметрового дзе висит на девушке, как на вешалке.
— Конечно, положись на мои навыки.
— Спасибо.
Акула кинула мне куртку… Тяжеленая! Меня чуть с ног не сбило!
— И, если сможешь, сшей мне штаны, чёрные.
В ответ я кивнула, но… штаны? Она в курсе, куда мы едем? Мне самой придётся лететь до первой швеи, чтобы свои обноски сменить. Леди благородных кровей и её компаньонка обязаны носить платья с тысячей юбок, корсеты, изысканные шляпки и ещё сонм всякой мишуры. И да, это не пустая прихоть. В Лампаре поговорка «Встречают по одёжке» возведена в абсолют. Без должного туалета нас даже из приличного ресторана попросят, а уж о дипломатических встречах и говорить не приходится.
Хокори желает походить на создателя, понимаю, но сейчас свобода взглядов — непозволительная роскошь. Эх… опять поругаемся…
Сев на песок, я призвала энергетические ножницы. Здесь распороть, тут ушить. Работы непочатый край…
[Эфия, с инструментом что-то случилось. Куртка не поддаётся.]
[Естественно. Одежда седьмого офицера кожаная только с виду. На деле же, она соткана из