посмотри, порядок какой. Это оттуда не видно, а от соседей видно, что у нее и огородик, и садик в порядке. Хотя ты прав, Алексей. Может, не у нее, а у того, кто тут живет, а она так, в гости пришла.
— Или она у них связная, — строго добавил Зыков.
— Ну да! — уставился на оперативника Игорь. — Связная. Это что же, шпионы там могут быть, диверсанты? Так, значит, и в развалины она не просто так заходила?
— А вот это мы с тобой выяснить должны. Ты, Игорь, молодец, и ребята у тебя толковые, но я не могу использовать вас как оперативников, ты пойми, что…
Алексей сразу замолчал, как только в доме открылась дверь и на порог вышел мужчина в потертой коричневой кожаной летной куртке. Зыков не поверил своим глазам, узнав в мужчине Дениса Гараева. И пока он размышлял, окликнуть ли лейтенанта или уж молчать и выяснить все до конца, из дома вышла женщина и подала Денису сверток с чем-то, что он сунул в свой солдатский вещмешок, набросив его снова на плечо. Изумляться на этом он не перестал. Гараев притянул к себе женщину и поцеловал ее в губы. И она, обвив его шею руками, с нежностью прижалась к нему. Но тут же оттолкнула в сторону калитки. Иди!
— Это она, Леша, — тихо и несколько запоздало подсказал Игорь, когда Гараев вышел на дорогу и запрыгнул в кузов проходившей машины, а женщина вернулась в дом.
— Я уже понял, что это она — Зыков вздохнул и потер лицо руками. Теперь он вообще ничего не понимал. — Так, Игорь. Теперь давай серьезно. Я останусь здесь на всякий случай, а ты спеши к своим ребятам. Забудь, что я там плел про то, что не имею права использовать школьников как оперативников. Война, Игорь, война идет, и каждый вносит свой вклад, как может, в это дело. Ты вот что, возьми парня и девушку, кто потолковее, и пришли их ко мне сюда.
— Так самых толковых ты знаешь, — тихо засмеялся учитель. — Они тебе чуть весь праздник в горах не испортили в день нашего знакомства. Володя и Рита. Они засекли, кстати, эту женщину, когда она ночью шла и как она в развалины забегала. Я тебе их приведу.
— Давай, я за дорогой буду, вон за той березкой. Тут хозяева могут скоро проснуться, и шуму не оберешься. Лучше с чужого двора уходить.
Дождаться школьников не получилось. Не прошло и получаса, как женщина вышла из дома с небольшим узелком в руках. «А ведь мы даже не установили ее личность, — с сожалением подумал Зыков. — А если я ее упущу, если она исчезнет сейчас? Да, Гараев — это зацепка, это аргумент серьезный. То, что он не враг, замаскированный под советского офицера, я могу поклясться и голову положить за это на плаху. Но вот чего я пока не знаю, и это меня мучает, так это что здесь делал Гараев ночью? Он здесь живет по направлению комендатуры или зашел переночевать к женщине, которая на рынке ему подмигнула? Если первое, то личность ее установить нетрудно, а если второе, если она Гараева использует?
Придется работать осторожно, очень осторожно, иначе можно все ниточки разом обрубить. И Зыков пошел следом за женщиной. Они обошли стороной рынок, на котором еще не началась торговля. Потом женщина перебежала дорогу перед колонной военного автотранспорта, закрыла рукой лицо от пыли, провожая взглядом технику. Потом она направилась к старому, наполовину сожженному парку с остатками гипсовых скульптур пионеров. В парке женщина уселась на лавку, положив рядом узелок, и принялась перешнуровывать ботинок. Сейчас на ней были надеты крепкие кожаные ботинки со шнуровкой. «Интересно, во что она вчера была обута?» — подумал Зыков, сделав себе заметочку на память. Дорого бы он сейчас заплатил, чтобы заглянуть тайком в ее узелочек. Завязав шнурок, женщина снова двинулась вперед. Алексей все никак не мог разглядеть ее лица. Но пойти на сближение, чтобы запомнить ее лицо, чтобы составить словесный портрет, он не мог. Опасно, она сразу может заподозрить слежку. Да и знают уже в городе, кто такой старший лейтенант Зыков. И в обществе других сотрудников НКВД и Смерша видели не раз.
Женщина уже шла между сгоревшими домами. Теперь видимость была лучше, и оглянись она, то увидела бы следовавшего за ней офицера. Но самое неприятное ждало Алексея впереди. Он дважды уже падал на землю, когда ему казалось, что женщина вот-вот обернется. Пришлось отстать еще немного, увеличив расстояние между ними. Женщина приближалась к окраине города, дальше начинались предгорья, начиналась возвышенность, которая тянулась к Абрау-Дюрсо и дальше в сторону Анапы вдоль берега Черного моря.
Несколько накатанных пыльных дорог отходили от окраины и шли в разных направлениях. Зыков не заметил, откуда взялась эта повозка, запряженная двумя лошадьми. Легкая пустая повозка, она пылила по дороге и поравнялась с женщиной. Возчик о чем-то с ней перекинулся парой слов, и вот объект наблюдения ловко взобралась в повозку, мужчина стегнул лошадей, и повозка полетела по дороге, постепенно уходящей вверх. Алексей бросился было бежать, но понял, что это бесполезно.
Повозку он запомнил, но гарантировать, что отличит ее от другой подобной, не мог. Возчик? Мужчина, лет сорока или шестидесяти, с бородой или сильно небритый, в кепке, и что-то на нем было надето. Иными словами, опознать возчика он бы тоже не смог. Объект наблюдения ушел из-под контроля в один миг, оставив Зыкова «с носом».
В отделе сказали, что Гараев не появлялся. Да и не мог он появиться, потому что у него запланирована на сегодня работа в горах. Но вернуться он обязан был к четырем часам. Нужно было кое-что обсудить. И когда Денис вернулся, уставший, но довольный, Алексей заговорил серьезно, старясь дать понять даже по интонациям, что сейчас он для Гараева сотрудник контрразведки Смерш, а тот — офицер Красной армии, к которому есть несколько вопросов, и вопросов серьезных. Надо отдать должное Денису, он все сразу понял и насторожился.
— Что? Серьезный разговор ко мне? А мне казалось, что мы тут который день занимаемся очень серьезными вопросами. Куда еще-то серьезнее?
— Есть куда быть еще серьезнее, — заверил Алексей, поставил стул напротив Гараева и уселся на него. — Давай на полном серьезе, Денис, мы на войне — и шутки в сторону. Я задаю вопросы, а ты отвечаешь. Отвечаешь полно и развернуто. Потом, если захочешь, я отвечу на твои вопросы, но думаю, что мы все обсудим досконально намного раньше. Итак,