увеличивают его, делают непроходимым.
Мать отсоединяется и снова смотрит на меня сверху вниз. Взгляд у нее совершенно непроницаемый.
– Лучше ненавидящая дочь, чем погибшая. – Она касается надгробия и на миг закрывает глаза. – Поехали! Нас ждет Райан.
13
За окном мелькают деревья с первыми признаками осеннего багрянца.
– Что-то ты притихла.
– Хм?.. – Отрываю взгляд от движущегося пейзажа и смотрю на Кэла.
Вчера вечером Арчер согласился устроить встречу мамы и Старейшины. По дороге к дому детектива я не проронила ни слова, хотя мать сказала, что поступает исключительно из любви ко мне. Когда она объяснила Китинг, что случилось с магической силой ее дочери, произошло неожиданное.
Старейшина отреагировала спокойно.
Китинг извинилась: дескать, она не подумала, как случившееся могло повлиять на мой дар. И попросила прощения за то, что невольно вынудила меня скрывать правду о своем плачевном состоянии. Вдобавок Старейшина даже заверила меня – проблемы с использованием магии или полная ее потеря никогда не подорвут сущность Стихийницы.
Тепло ее слов чувствуется и сейчас. Ощущаю успокоение. Я и не предполагала, как сильно нуждаюсь в поддержке.
Мама согласилась с Китинг, но потом Старейшина заявила, что в Итаку я все равно поеду. Для вербовки магия не требуется, а тактика знакомства с Дэвидом немного изменилась.
С тех пор мы с мамой не общаемся.
– Извини, – наконец говорю я, отгоняя воспоминания. – Что-то слишком много мыслей.
«Например, о том, что я никудышная дочь». Мать никогда не простит мне поездку в Итаку, но и я все еще на нее злюсь. Вместо того чтобы помочь, она пыталась отнять единственное, что делает мою жизнь осмысленной.
– Вот и у меня то же самое. – Прежде чем обогнать фуру, Кэл смотрит в зеркало заднего обзора, потом оглядывается через плечо. – Я думал о Морган.
– О моей девушке? С чего бы?
– Мне интересно, почему ее присутствие укрепляет твою силу. – Мы обгоняем фуру и снова встраиваемся в правый ряд. – У меня есть теория.
В голосе парня столько волнения, что я не знаю, улыбаться мне или стонать.
– Эта теория лучше, чем прошлая, когда следовало позволить себе почувствовать немного боли? Вчера на кладбище боли было хоть отбавляй, а дару моему – хоть бы хны. – Открываю бутылку газировки, чтобы сделать глоток.
Кэл бросает взгляд на меня и снова сосредоточивается на дороге.
– По-моему, ты ее любишь.
Реплика Кэла застает врасплох – я кашляю и чихаю, пузырьки газа попадают в нос.
– Что, прости? – Вытираю содовую с подбородка, чувствуя, как краска смущения заливает лицо и шею.
– Сама подумай, – советует Кэл, игнорируя мой нервный захлеб. – Боль тесно связана с любовью. Ты горюешь по отцу, потому что любишь его, но, блокируя отрицательные чувства, наверное, и от положительных отрешаешься.
– А присутствие Морган помогает? – Слово на букву Л я не употребляю сознательно. Не пойму, это ли чувство я испытываю, когда она рядом, но в такие минуты мне хорошо, тепло и безопасно. И я хочу видеть Морган каждый день, оберегать ее и смешить… и понимать, о чем она думает и на что втайне надеется.
Но раньше я считала, что люблю Веронику, а у нас ничего не вышло. Я не готова сделать признание. Не могу даже всерьез думать на щекотливую тему.
– Что ж, Ханна, – начинает Кэл, но его перебивает навигатор, напоминающий, что на следующем повороте нужно свернуть на трассу 90. – Если при Морган ты позволяешь себе испытывать эти чувства, вполне логично, что ты лучше контролируешь дар.
Вчерашние мамины речи пуще прежнего вгрызаются в сознание.
– Магическая сила у меня в полном раздрае. Не боишься рисковать? Морган рядом нет, а я…
– Ханна, – серьезно говорит Кэл, и я сразу умолкаю. – Я агент Совета и должен защищать тебя, а не наоборот. Если что-то пойдет не так, мы сможем за себя постоять.
Я киваю, но спокойнее не становится.
Кэл тянется через приборную панель и берет меня за руку.
– Я знаю, задание важно тебе по личным причинам, но в Итаку я еду добровольно. Не хочу жить в мире, где все наши потеряют магическую силу. – Кэл крепко сжимает мою ладонь и сбавляет скорость перед поворотом. – Кстати о задании, тебе нужно позвонить Дэвиду и назначить ему встречу.
Спасибо парню за то, что сменил тему, хотя его предложение вызывает невольный стон.
– А эсэмэску отправить можно? Ненавижу переговоры по телефону.
– Ты слышала Старейшину Китинг. – Мы замедляемся, чтобы взять талон для въезда на платную автостраду. – Если Дэвид услышит твой голос, ему будет сложнее отмахнуться. Эсэмэску проще проигнорировать.
– И почему ты сейчас вдруг решил стать здравомыслящим? – Я вытаскиваю мобильный и нахожу номер, который дала Китинг. После трех гудков включается голосовая почта, и механический голос велит оставить свое имя и номер телефона. – Наговорить сообщение?
– Да, только не забывай…
– Не упоминать ничего, что может вывести на кланы. Кэл, я не впервые звоню другому… Привет! – восклицаю я, услышав сигнал. – Это Ханна. Ханна Уолш. Лично мы не знакомы, но я – та девушка из Салема, которая… летом попала в передрягу. – Бросаю взгляд на Кэла, и тот жестом велит мне продолжать. – Я услышала о ваших исследованиях от… общего приятеля и захотела помочь. Сегодня я приезжаю в Итаку в гости к подруге. Давайте встретимся. Пожалуйста, перезвоните мне. Ну… или эсэмэску пришлите. Эсэмэска, наверное, даже лучше. – Я повторяю свой номер телефона и отсоединяюсь.
Была бы моя воля, в жизни больше ни одного сообщения не оставила бы.
– Вау! Это было…
– Угу. В телефонной дипломатии я – ужасный ужас.
Кэл качает головой.
Я переключаю внимание на дорогу, на деревья, что мелькают за окном. Краснеющие листья заставляют скучать по Салему. Ковен сейчас, вероятно, собрался в доме леди Арианы на празднование осеннего равноденствия.
Возглавляет церемонию, конечно, леди Ариана, а к ее окончанию листва в лесу за жилищем верховной жрицы цветом будет напоминать закат.
Эта церемония – еще один жизненный эпизод, в котором уже не принять участие папе.
На глаза наворачиваются слезы, и я поспешно смаргиваю их.
– Как твоя учеба?
Кэл скребет затылок.
– На прошлой неделе подал заявление на академку. Тратить столько денег на этот семестр для меня непозволительно. Я пропустил половину вечерних занятий и отстаю по всем предметам.
– Черт, Кэл, мне очень жаль. Тебе хоть деньги вернули?
– Только часть. – Тяжелый вздох парня – словно сорванная маска, теперь я вижу, как он вымотался. Учеба, работа в «Котле», служба Совету… неудивительно, что чем-то пришлось пожертвовать. Кэл трет большим пальцем левый висок. – Ухнули мои планы за три года выучиться.
– Не терзай себя! Ты пропускаешь семестр не потому, что тусил на полную катушку и отстал по всем предметам.
– Точно, – смеется бывший коллега по «Котлу».
Остаток пути до Итаки мы болтаем о жизни, о любви, о будущем без Охотников. Кэл с бойфрендом пытаются наладить отношения, но секреты, которые вынужден хранить Заклинатель, создают проблемы. Хочется предупредить парня, чтобы