В энту дырку под забором.
Вторая соседка: Слышала, орали хором,
Как я вешала бельё.
Вся родня у вас – жульё!
Первая соседка: А твоя родня – бирюк,
Проходимец да байстрюк.
И бельишко с желтизной.
Вторая соседка: Ну дак лето, пыль да зной.
Вот желтинкой примаралось.
Первая соседка: Видно, так оно стиралось!
А все дочки у свекровки
С малолетства красят бровки.
Вторая соседка: Прям!
Первая соседка: Золовки все беспутны.
Женщине было абсолютно наплевать, что говорят и думают о её золовках, и в другое время она и сама бы с удовольствием посудачила о разлюбезных сёстрах супруга, но не сейчас.
Вторая соседка: А твои окошки мутны.
Стёклушки в пыли, в разводе,
Мылись в позапрошлом годе
Али раньше до того.
В них не видно ничего!
Первая соседка: Ну и ладно, не глазей.
А мужик твой, ротозей,
Он на всех глядит с охоткой.
Вторая соседка: Над твоей он ржёт походкой,
Что ты ходишь, спотыкаясь,
Да во все углы втыкаясь.
Ссора приближалась к опасной стадии перехода к действиям. Вторая соседка так горячо возражала первой, что брызги слюны полетели в оппонентку, обильно осыпав её лицо мелкой радужной пылью.
Первая соседка: Заплевала всю, глянь! Фу!
На тебе ответно – тьфу!
Вторая соседка: Ты чего взялась плеваться?
Первая соседка: Мне прикажешь целоваться?
Вторая соседка: Я тебе щас поплююсь!
Первая соседка: Наплевать мне! Не боюсь.
Соседки взялись плеваться друг в дружку, причмокивая и втягивая щёки, силясь собрать побольше слюны. Но настоящих плевков не получалось, ибо до этого сударыни уже достаточно погорячились, и во рту у обеих пересохло. Да и день выдался знойным. Конфликт был разрешён вмешательством вышедшей на крики величественной старухи Микулины – бабки мебельщика Дроны.
Микулина: Бабоньки, кончайте вой!
Вон идёт городовой,
Дак обеих и прихватит.
У него силёнок хватит!
Он не делает поблажку:
Цап-царап – и в каталажку!
Не пора ль вам разбежаться?
Первая соседка: Мы не думали сражаться.
Вторая соседка: Так, повздорили слегка,
Но не дёрнулась рука
Потянуться до косицы.
Микулина: А заплеванные ситцы?
Что ль сорока пошутила,
Пролетая, окатила?
Другой, уже домашний скандалец, вспыхнул подальше от центральной площади в одном из переулков. Конфликт, возникший между молодыми супругами возрастом лет тридцати, был погорячее и можно было уверенно предсказать, что он вряд ли ограничится одними плевками. А вся эта семейная дрязгня происходила из-за того, что муж наотрез отказался взять жену с собой на ярмарку в Крутояры. Высказав своё решительное «нет», муж с невозмутимой деловитостью принялся грузить на телегу какие-то бочонки и короба. Супруга, не смирившись с приказом мужа отстать от него и заниматься домашними делами, собрала целый узел нарядов и демонстративно уложила в телегу. Однако супруг выкинул узел на крыльцо. Тут же началась громкая ссора с взаимными обвинениями, претензиями и оскорбительными намёками.
Муж: Ну и ты не из бояр!
Жена: Одного до Крутояр
Не пушшу! Меня бери!
Муж: Чё пристала? Не ори!
Вот прям щас и разбежался!
Жена: Не пушшу!
Супруга схватила жердину, которой подпиралась верёвка для сушки белья, и стала размахивать ей, пытаясь не подпустить мужа к телеге.
Муж: Не испужался!
Мне лошадку лишь запрячь.
Муж ухватился за жердь с другой стороны и начал её крутить. Победила мужская сила. Однако жена не успокоилась и, подхватив свой узел, снова попыталась пробиться к телеге.
Муж: И задок свой не корячь,
Коль сказал, что не возьму.
А что кум берёт куму,
То ему же будет хуже.
Жена: А-а, кума всегда при муже!
Муж: Не завидую ему,
Так как знаю ту куму.
Ты зазря, милаха, хнычешь.
Ничего, подомовничишь!
Жена: Я собака что ль цепная?
Муж: Дак зверушка что ль степная?
Собери мне узелок.
Жена: Фигу в нос тебе, милок!
Собирай котомку сам.
Переругиваясь с женой, мужчина, между тем, ловко запрягал лошадь.
Муж: Ох, пройдусь по телесам
Я вожжицею, жена!
Чем ты так раздражена?
Много ль радости в поездке?
Да на данном-то отрезке
Путь вообче однообразен.
И каприз твой несуразен!
Я ж не прохлаждаться еду.
Ворочусь, поди-ка, в среду…
Жена: Аль попозже дней на десять!
Две недели куролесить
Не впервой тебе, милок!
Муж: Дак за то уж выдран клок:
Во – плешинка в полмакушки!
Жена: Чай, к какой-то потаскушке
Снова рвёшься погулять?
Чтоб издохла эта…
Муж: Глядь,
Потаскушку приплела!
Прямча год меня ждала
Потаскушка у окошка!
Жена: Волчьей ягоды лукошко
Припасла я для неё.
Муж: Развесёлоё житьё!
Отравить меня решила?
Ты б, милаха, не грешила!
Лучше слазь-ка в погребок.
Жена: Сам корячься, голубок!
Муж: Сам, так сам! Придётся лезть.
Вот она супружья месть!
Без тебя дела управлю,
Но за то тебя оставлю
Без подарка, так и знай!
Даже не напоминай!
Так как рассерженная супруга не собиралась готовить мужа в дорогу, а тем более спускаться в погреб за какой-то снедью и самогоном, мужу пришлось самому позаботиться и о дорожном перекусе, и о выпивке. Как только муж спустился в погреб, вырытый в углу двора в виде землянки, жена заперла дверь на заво́ру – толстый тяжёлый брус.
Муж: Эй, зачем ты дверь закрыла?
Погоди, начищу рыло!
Ну-ка быстро отопри!
Такие посулы ничуть не смутили исходившую гневом женщину. Видимо, она была женой «неучёной», и супруг дальше обещаний никогда не заходил.
Жена: Посиди там, поори!
Муж: Ты, жена, в своём уме?
Жена: Потомись, милок, в тюрьме!
Муж: Отворяй же! Захлестну!
Жена: Чёботы ополосну!
Прям спешу и падаю!
Щас тебя порадую:
Бушь сидеть до исправленья!
Муж: Боже, светопреставленье!
Не боишься наказанья?
Ведь дойду до истязанья!
Жена: Наплевать!
Муж: И на вожжу?
Жена: Я ружжо щас заряжу,
Буду конвоировать,
Буду контролировать
Всю твою, милок, поездку.
Муж: Не боишься, что в отместку
Я скорее загуляю?
Жена: Я без промаха стреляю.
С детства батюшка учил.
Муж: Чтоб чиря́к с кулак вскочил
У него на заднем месте!
Жена: Вот как думаешь о тесте?
Вон чё ты ему желаешь?
Щас иначе забазлаешь.
Дверь погреба ходила ходуном, но не поддавалась яростному натиску «узника», долбившегося в неё плечом, боком и чем придётся. Тем временем жена, абсолютно не обращая внимание на требовательный стук и угрозы мужа покарать её телесно, решительно вошла в дом, сняла со стены ружьё и принялась его заряжать, управляясь споро и умело, как заправский опытный охотник. Её свекровь, невысокая худенька старушка, со страхом и оторопью следила за действиями снохи. По той хваткой решительности, с которой сноха обращалась с оружием, и по робости свекрови было понятно, кто из женщин является полновластной хозяйкой в доме. С ружьём наперевес жена подошла к погребу и убрала завору.
Жена: Выходи теперь, милок!
Увидев наставленное на него ружьё, ошарашенный муж осторожно выбрался из погреба, забыв взять то, ради чего туда спускался.
Жена: Подбери мой узелок
И в телегу уложи.
Пришлось подчиниться! Как тут поспоришь, когда тебе в грудь смотрит дуло ружья?
Жена: А теперь опять скажи,
Еду я с тобой аль нет
И сколь выделишь монет
На подарки для жены?
Появившаяся на крылечке свекровь, отвлекла женщину от супруга, что дало ему возможность вцепиться в дуло. Началась борьба за владение оружием.
Муж: Самой мизерной цены!
Отпусти же, ухвачу
И с руками откручу!
Муж уже почти выкрутил ружьё из цепких рук супруги, когда ладонь его внезапно соскользнула к прикладу, зацепив и дёрнув курок, в результате чего прогремел выстрел. Пуля попала в стоящий в телеге бочонок с маслом. Масло даже не успело засочиться из образовавшейся пробоины, как случилась другая беда: испугавшись выстрела, лошадь ошалело дёрнулась в сторону, завалив телегу на бок, причём со всем грузом. Оторопевшие супруги, выронив ружьё, безмолвно смотрели, как узел с дамскими нарядами заливается маслом и ещё какими-то тягучими жидкостями, малинового, фиолетового и сочно-бордового цвета, вытекающими из перевёрнутых и раскрывшихся бочонков. Многоцветье этих потоков указывало, что мочёных в сиропе ягод и всякого варенья хозяйки в этом году уже успели наготовить. Напуганная свекровь, крестясь трясущейся иссушенной рукой, причитала на крылечке.