− Уж передо мной можешь не притворяться! – раздраженно ответила улли, − Между вами только что искры не проскакивают. Он давно из кожи вон лезет, чтобы тебе понравиться. Только слепой не заметит его стараний!
Сердце часто забилось в груди, но магичка осадила саму себя:
− Да по виду я ему чуть не в мамы гожусь! Что у нас может быть?
Бадба повернулась к ней и сказала:
− Только не это! Опять старая песня! Ты же облизывалась на вампира с самого момента его появления в нашей жизни! Пора уже осознать собственные чувства и желания! Тем более со стороны лорда Син очень четко дали понять о том, как в тебе «нуждаются», так что ты свободная женщина. Когда рядом желанный мужчина, тем более взаимно, строить из себя недотрогу в твоем возрасте попросту глупо, прости! Часики тикают, и далеко не в нашу пользу!
− Кто бы говорил! – вспылила Циана, − Сама-то!..
− О-о-о! Неужели ты думаешь, господин Суврель мечтает заполучить меня в помощницы исключительно благодаря моим кулинарным талантам?
− Что? – от удивления у магички сел голос, − Ты встречаешься с Пером Суврелем, булочником? Но у него же семья! Жена, дети! Младшая дочь ещё младенец!
− Не смей меня стыдить! – сверкнула глазами Бадба, − Я все прекрасно понимаю! Мне, в отличие от тебя, как раз выбирать-то особенно не приходится! Если бы Пэр увидел меня без личины…
Она опустила голову.
− Я же не собираюсь уводить его из семьи, − тихо продолжила улли, − Он сам честно сказал, что ни за что их не оставит. Мы будем встречаться тайно. Пэр говорит, любит меня… Может же человек любить двоих женщин? Смотри, он подарил ко дню Сна Рэоса, − Бадба протянула руку: на ладони лежали красивые серебряные серьги, в виде крыльев, − Пэр говорит, я похожа на ангела, - уже совсем себе под нос закончила улли.
− Ты мне ничего не рассказывала!
− А зачем было растравлять душевные раны? Ты хранила верность памяти лорда Син, ни на кого не обращала внимания… Кто же знал, что все так повернётся? Пэр стал оказывать знаки внимания, я подумала: «а почему нет?». У вас с Венсаном налаживается; я тоже живое существо, женщина! И мне хочется жить, любить, быть любимой! Пусть не долго, но это время будет моим! Не хочу только глазеть на витрину, когда можно если не съесть торт, то хоть орешки попробовать!
Из круглых глаз улли покатились крупные слёзы. Циана подошла, обняла её, прошептав:
− Не реви! Я тебя все равно люблю, с кем бы ты ни спала! Главное, не уходи!
− Да куда я денусь! – Бадба улыбнулась сквозь слёзы, − Без меня ты совсем пропадешь!
− Точно! Кто же будет моим прагматичным гласом рассудка?
− Ага, тебе периодически нужен мозгоправ, а то совсем погрязнешь во всяких предрассудках, − улли хихикнула.
− Кстати, у меня идея! Сможешь сходить со мной? А то, боюсь не дойти обратно.
− Может, побудешь дома, а я схожу сама? Только скажи, куда, - предложила Бадба.
− Нет, это такое дело… В общем мне обязательно нужно идти! Время не ждет!
Пока подруга переодевалась для выхода в город, Бадба успела высвистать соседского мальчишку. Сунув ему в руку монетку достоинством в фит, она попросила его сбегать за наёмным экипажем. Когда Циана медленно, оберегая раненый бок спустилась к выходу, её уже ждал знакомый фаэтон с конем Буреломом. Только правил незнакомый кучер.
− Куда едем, госпожа? – спросил он.
− В камнерезную мастерскую, к господину Готье, а потом к ювелиру.
Ехать было совсем недалеко – через две улицы. Бадба хотела увязаться за подругой, но Циана отправила её прогуляться по магазинам.
− Все равно я тут пробуду не меньше получаса, − пояснила Циана.
Господин Готье встретил её с улыбкой.
− Что желает госпожа парфюмер? – Циану хорошо знали в округе.
− Я как-то заходила к вам и видела на витрине анатомическое сердце из сердолика.
− О… Его пришлось убрать – многих оно пугало.
− Его не купили?
− Какое там! Я пожалел, что потратил на него такой хороший кусок камня! А ведь вышло реалистично! По медицинским плакатам вырезал – у меня друг в клинике работает.
− Не зря! Я хочу у вас его купить!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
− Вы? – удивлению мастера не было предела.
− Да. Только попрошу вас сделать его полым внутри – насколько возможно.
− Понимаю. Хотите необычный флакон для духов?
− Почти. Потом оправлю его в серебро. Много времени займет?
− Если просто просверлить – минут пятнадцать. Получится емкость объёмом примерно в полторы – две столовые ложки. Достаточно?
− Вполне. Я подожду, сделайте пожалуйста сейчас.
Через двадцать минут довольная Циана вышла из мастерской с сердоликовым сердцем, размером с куриное яйцо, завернутым в кусочек шерстяной ветоши. Полость внутри заставила его засверкать внутренним светом, что очень понравилось и мастеру. С загадочным видом она подошла к фаэтону – Бадба уже ждала, сидя на мягком кожаном сиденье.
− Что там у тебя? – спросила любопытная улли, − Покажи!
− Еще рано! – улыбнулась магичка.
К ювелиру пришлось ехать в другой конец города, но по ровной мостовой почти не трясло, и Циана была даже рада прогулке. За несколько дней вынужденного затворничества ей порядком надоело сидеть дома. Проезжая по улицам, украшенным к празднику разноцветными гирляндами из фольги, венками из хвойных веток, а богатые дома – стеклянными игрушками на окнах, она наконец в полной мере ощутила приближение одного из любимых праздников.
Если во время других карнавалов основными прототипами для костюмов служили герои Парфуцианской комедии, то Сон Рэоса привносил в праздничную толпу особый колорит: кроме классических Графини, Графа, Капуцина, сеньора Каприччио, сеньора Фантазмо, кавалера Помпони, сеньоры Респеттабль, Субретки, Пепино и Солдата, особенные модницы шили себе костюмы сеньоры Зимы, сплошь в дорогих кружевах и сверкающих бусах. Зиме помогал Ледяной мальчик и Обезьянка – герои народных сказок, на роль которых подходили господские дети, или, на худой конец, дети слуг. Сеньор Сказочник с волшебным посохом – ему полагался богато вышитый светлый камзол и высокая шляпа-цилиндр шляпа в тон. Сам миф об убийстве и возрождении благого бога Рэоса старались не разыгрывать – суеверные горожане опасались столь серьёзных сюжетов.
Портные уже целый месяц были завалены работой. В магазинах готовой одежды выделялись целые отделы под костюмы к празднику, в которых особое место занимали витрины с масками. Многие, не имея возможности приобрести полный костюм, покупали маску, которые, в зависимости от украшений, стоили тоже весьма недешево.
Циана попросила остановить экипаж, увидев в витрине красивую маску из белого бархата, усыпанную серебристым бисером, расшитую серебряными нитями.
− В этом году придется обойтись так, − пояснила она Бадбе, − У тебя будет костюм? Пойдешь на карнавал?
− А я тоже куплю маску! – задорно отозвалась улли, − Вдруг пригодится?
Подруги вышли из магазина с картонными коробками в руках, пребывая в приподнятом настроении. До ювелира доехали уже во всю посмеиваясь, вспоминая разные веселые случаи из жизни.
Увидев сердоликовое сердце, ювелир удивлённо взглянул на Циану, но комментировать не стал. Выслушав пожелания, сказал подойти через два дня, взяв за срочность дополнительные деньги.
Накупив по дороге домой конфет и орехов в конфитюре, подруги вернулись в прекрасном настроении, застав Венсана во всю раздающим указания рабочим, монтирующим аптечные шкафы в лавке.
− Завтра придут заказанные препараты, − сказал вампир, не отвлекаясь от процесса, − Сможем открыться сразу после праздника.
На следующий день он самостоятельно расставлял лекарства в аптечном отделе, попутно прикидывая что еще необходимо заказать. Циана отметила, неуловимые перемены в нем: мужчина вел себя увереннее, одновременно стал более задумчивым. Частенько он молча замирал со взглядом, направленным прямо перед собой, иногда неосознанно улыбаясь своим мыслям. Женщина втайне радовалась, что он воплощает свои идеи в жизнь, планирует на будущее…