Поразмыслив, Циана поняла: для этого прекрасно подойдут готовые восковые печати нейтрализации, которых у неё заготовлен целый мешочек.
Поздней осенью, в семь утра субботы, город-государство Вилея только начинало выбираться из-под одеяла: редкие прохожие, позевывая, шли на работу, или на рынок за продуктами. Булочники начали выставлять свежеиспеченный хлеб на полки - манящий аромат разносился далеко по улице. Торговцы продуктовых рядов раскладывали товары на прилавках. Только на причале стоял гам, кипела работа: рыбаки разгружали улов, тут же, на месте распродавая его торговцам – те, ругаясь и переговариваясь, катили груженые тачки на отдельные ряды, для продажи горожанам.
Циана шла между торговых рядов, выглядывая несуразную фигуру сумасшедшего. Неожиданно она заметила его: парень помогал торговцу овощами разгружать тележку с полными ящиками товара. Женщина, остановилась поодаль, искоса наблюдая за ним. Бродяга выглядел абсолютно нормально, спокойно отвечал на вопросы и слушал указания торговца. Закончив работу, он получил обещанную монету и отошел, собираясь предложить свою помощь кому-то ещё.
Магичка подошла к нему, тронула за плечо:
— Здравствуй. Можно тебе задать несколько вопросов?
— Вопросов, госпожа? — противно осклабился парень, — Ваши вопросы звенят или булькают, а, может, их есть можно?
Циана не сразу поняла – он грубовато намекает на оплату. Торопливо достала из кармана две монетки, достоинством по фиту каждая, показала их, но не отдала в немедленно протянутую руку:
— Сначала ответь! Ты был вчера на площади Джиа, возле лавки «Серебряная роза»?
— Это где разные притирания продаются и пахучие жидкости в диковинных бутылках? Их девицы очень любят?
— Да, именно.
— Не был. Чего мне там делать? У меня свой запах, особенный! — как раз повеяло ветерком, и Циана сполна ощутила его, непроизвольно зажав нос. Оборванец захохотал:
— Ну, да, такой запах в бутылках не держат, он к канаве ближе.
— Ты читать-то умеешь?
Нищий обиделся:
— Грамоте обучен! У отца своя скобяная лавка была! Только он скобы и гвозди делать умел, а продавать – не очень. Разорился. Вот так бывает.
— Так скажи все-таки, может кто тебе давал свиток пергамента со странными письменами?
Парень хитро посмотрел на неё:
— Ты, госпожа, денежки-то отдай, может чего и скажу.
Циана протянула монетки. Нищий быстро сграбастал их грязной рукой, а потом, с улыбочкой сказал:
— Не обессудь, госпожа! Ничего я о вчерашнем дне не помню. Люди рассказывали, опился какой-то бражки, дураком сделался. Ходил и кричал что-то непонятное, пока не уснул. Только я даже, как пил, не помню.
Вдруг он попятился, раскрыв рот и вытаращив глаза на что-то за спиной женщины. Циана обернулась: рядом с нею стоял вчерашний кот-рыцарь, буравя желтыми глазами. Он оказался очень высок – выше её на голову.
— Циана Ламброзо? – спросил он низким голосом, звучавшим гулко, как из бочки.
— Да. Кто ты? – почему-то ей не было страшно.
— Я — творение лорда Син, по заказу императора Тойши Якамаро. Я служу лишь роду Якамаро и Син. Ты замарала себя связью с презренным кровососом, и не достойна зваться женой создателя. Я донесу эту информацию до лорда Син!
В руке рыцаря словно из воздуха появился короткий клинок, который он молниеносно всадил в бок Цианы. Она ахнула, почувствовав поначалу лишь удар. Также быстро железный кот высвободил кинжал, по самую рукоятку окрашенный кровью.
Все также не чувствуя боли, только жжение в боку, женщина прижала к тому месту руки, ощущая, как теплая липкая жидкость сочится между пальцами. Не в силах оторвать взгляд от этого идеального существа, созданного её мужем, она смогла только выдавить:
— Почему?
—Это глупый червяк должен был убить тебя, но не справился, даже будучи одержим демоном, — ответил кот-рыцарь, кивнув на остолбеневшего и потерявшего дар речи нищего. Пряча окровавленный кинжал в ножны, он добавил:
— Величие рода Син не должна пятнать недостойная!
Ноги подкосились, Циана осела на землю, продолжая зажимать одной рукой подозрительно безболезненную рану. Кот присел на корточки, схватил её за руку, на которой оставалась печать «Солнечный ветер», легко стащил её с окровавленного пальца.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это станет вторым доказательством.
Завернул фамильный перстень лорда Син в тряпицу и спрятал под плащ.
— Прощайся с близкими, — добавил рыцарь, вставая, — Клинок отравлен ядом, от которого нет противоядия. Вечером, самое позднее ночью, ты умрешь. Может быть только одна леди Син!
Железный кот взмахнул плащом и скрылся в узком переулке, напугав какую-то женщину, отчаянно завопившую. Кто-то совсем рядом тоже закричал очень громко:
— Стража! Стража! Нападение грентской твари!
На Циану навалилось странное безразличие. «Умрешь», сказал металлический кот-рыцарь. Слова медленно доходили до сознания. Может так лучше? Какой толк от нестарой ещё, но уже и не юной женщины, посредственной магички, самого обыкновенного парфюмера и, чего уж греха таить, не самой умной. Она ведь совсем одна, родители – умерли ещё до войны от горючей лихорадки; бабушки не стало ещё раньше; дядя умер год назад. Мужа тоже нет – хоть он жив, но видимо, за семь лет разлуки, очень невзлюбил за что-то свою жену — иначе не прислал бы вместо весточки, этого милого котика расправиться с нею. Детей нет…Бадба… Ей будет тяжело без подруги. Пока есть время, надо будет переписать дом на неё: чтобы переделанная лордами улли не осталась без крова, а дом не отошел муниципалитету. Венсан… Неожиданно ей очень захотелось, чтобы он оказался рядом — просто, без всяких слов и домыслов, захотелось посмотреть в его невероятные синие глаза и увидеть хитрую улыбку, чтобы он обнял и сказал…
— Расступитесь! Дорогу!
Оказывается, пока она сидела в грязи, на холодной земле, предаваясь жалости к себе, успел подойти дежурный наряд городской стражи, а вокруг собралась небольшая, из-за раннего времени, компания любопытных.
Оглядевшись, Циана поняла, что ушлый нищий успел сбежать. На неё внимательно смотрел кавалер Рокиато в сопровождении четырех незнакомых парней из стражи: «видимо новенькие», - подумала магичка.
— Госпожа Ламброзо, если не ошибаюсь, — проговорил начальник наряда, неодобрительно глядя на испачканную в земле юбку женщины.
— Да, кавалер Рокиато, вы не ошиблись. Здравствуйте, — поприветствовала его Циана, — Не могли бы вы вновь оказать мне услугу: проводить домой? Боюсь, самой мне не дойти.
— Мне доложили, здесь произошло нападение измененного.
— Все так, - женщина почувствовала, что слабеет, стало труднее говорить, — Это был человек-кот в железных доспехах. Он пырнул меня ножом и убежал.
Рокиато только сейчас заметил расплывающееся кровавое пятно сбоку на платье.
— Вам немедленно нужно к доктору! В клинику!
— Нет, пожалуйста! Отведите меня домой! Не в службу, а в дружбу, пошлите кого-нибудь за нотариусом!
— Ну, ну! Нотариус-то вам зачем? Вот доктор – в самый раз!
— Мой…племянник доктор: он поможет! Мне немедленно нужно домой!
Женщина попыталась встать, и тут пришла боль: острая и резкая. Она не выдержала и вскрикнула. Это подстегнуло стражников: из двух связанных плащей соорудили импровизированные носилки, бережно водрузили на них Циану и понесли её к дому на площади Джиа.
Один из стражников чуть было не оборвал звонок на двери. Бадба, с перепугу, выскочила открывать дверь, криво натянув личину – казалось, её глаза смотрят в разные стороны, а волосы стоят дыбом. Господин Рокиато то и дело поглядывал на неё с удивлением, но никак не комментировал. Увидев на боку подруги кровь, улли тоненько заверещала и приказала немедленно нести раненую в спальню, потом всех выгнала вон, в том числе и кавалера Рокиато, пытавшегося начать задавать вопросы.
— Бадба, — тихо сказала Циана, — Беги за нотариусом. Немедленно!
— Я за врачом!
— Кинжал был пропитан ядом, мне осталось немного времени. Пожалуйста, скорее!