Читать интересную книгу В тесных объятиях традиции. Патриархат и война - Нона Робертовна Шахназарян

это, как правило, большой риск, связанный с проблемой коммуникации детей с отчимом: «Трудно женщине снова выйти замуж, …потому что у нее есть дети, потому что окружение не принимает такого выхода из ситуации. Чужой мужчина не может принять твоих детей как своих, они ему не нужны. Между ними нет ни духовной связи, ни кровной, никакой. Дети не примут чужого мужчину в доме, будут постоянные конфликты — причем, все дети в разной степени не примут, может быть. „Женщине трудно повторно выйти замуж, потому что новый муж плохо будет обращаться с ее детьми, и не думаю я выходить замуж“». (фото фидаины с детьми)

Отдача ребенка в род отца — легальное разрешение вдовства: «П. забрал к себе в семью у вдовы брата своего племянника, после чего вдова вышла замуж. Дядя с тетей дали образование, сыграли ему пышную свадьбу, купили ему дом там, где он запланировал жить». Е. Лалаян так описывает обручение вдовы: «Испросив согласие вдовы, спрашивают его у свекра и свекрови. Эта формальность соблюдается даже тогда, когда вдова больше не живет у родителей умершего мужа. Получив согласие свекра и свекрови, жених приходит в их дом и, поцеловав им руки, называет их отцом и матерью. Свекровь, упомянув своего сына, плачет, целует жениха, называя его сыном. Она дарит ему одежды умершего сына, после чего жених дарит вдове носовой платок и нож, вдова те же предметы дарит ему. Обручение считается состоявшимся… При наличии детей вдова обычно остается жить у родителей мужа и ухаживать за своими детьми. Некоторые все же решаются на повторное замужество. В таком случае они оставляют детей у родственников мужа»[198]. Сравните эти описания с современными деревенскими практиками: П. (с. Норшен) забрал в свою семью у вдовы брата своего племянника, после чего вдова вышла замуж. «Дядя с тетей дали мальчику образование, сыграли ему пышную свадьбу и купили ему дом там, где он запланировал жить».

Кроме того, и это самый сильный декларируемый аргумент «против», почти все вдовы считают вторичное замужество «поруганием памяти» и «чести» не только умершего мужа — «Портрет мужа увеличенный висит в доме, придется снять его, но я не сниму [никогда]..». — но и «чести» детей, особенно мальчиков.

«Идеальное» разрешение ситуации вдовства по букве традиции выглядит примерно следующим образом: «Моя мать очень пеклась о том, чтобы ни один мужчина в селе не мог оскорбить её сыновей в „мужских беседах“, каждодневно происходивших в „середине села“ (shenamach). Она овдовела в 29 лет и так и не вышла замуж до конца своих дней. Я оценил эту жертву и через всю жизнь пронес свою любовь и благодарность к ней. За это я прощал ей многие странности, вмешательство в мою семейную жизнь, потакал её самым необычным желаниям. И я прекрасно понимаю, что это заслуга моей матери, что я всегда, всю жизнь ходил по селу с высоко поднятой головой… Она вела себя безупречно, это признавали все. Конечно, по-человечески я очень жалел ее, но таковы наши порядки и надо жить в ногу с окружением».

Социальный контроль в данном случае может выступать как отдельный мощный фактор. В данном случае общество добровольно и «бескорыстно» выполняет функцию блюстителя нравов. Обладая социальной компетентностью в рамках своей группы, вдова знает, какие «штрафные очки» она может получить в случае нарушения «правил»: в лучшем случае беспощадное высмеивание, в худшем (наиболее явное игнорирование «общественного мнения») — подвергнуться социальному исключению или даже остракизму.

Социальный контроль, осуществляемый посредством соответствующих дискурсов, может, таким образом, реально структурировать женские жизненные стратегии и выбор. На этот выбор, согласно многочисленным интервью, влияют взвешенные, рационализированные вдовой экономические, социальные и культурные обусловленности и реалии. Дети в свою очередь также могут влиять на выбор женщины, особенной непримиримостью отличаются позиции детей мужского пола: «Да и дети никогда не согласятся. В разговоре иногда тонко намекаю, и уже видно, никогда не допустят присутствия чужого мужчины».

При «идеально-нормативном» разрешении ситуации выигрывают многие — дети, родственники, престиж и репутация фамилии (что играет немалую роль при выстраивании брачных комбинаций), рьяные «блюстители» традиции, кроме самой вдовы. Она приносит себя в жертву всем этим символическим категориям, демонстрируя дальновидность и доказывая приверженность своим детям и семье. Заодно вдова проявляет лояльное отношение к традиции. Таким образом, как успешно показали в своих трудах гендерные исследователи, тело и сексуальность (причем не только женщин, и мужчин) может выступать элементом символического капитала, может являться «особым языком». Вопрос в том, каковы особенности этого «символического капитала» для мужчин и женщин.

В столь невыгодном для себя положении вдова рефлексирует и, согласно (и в рамках) теории накопления капиталов, выбирает, как ей обойти объективную реальность. Точнее говоря, как уйти от всевидящего ока социальных контролеров. Как правило, это серьезная проблема вообще для женщины, в частности вдовы.

Здесь снова всплывают на поверхность фактор материнства в одной связке с представлениями о маскулинности: «Я не против личной жизни. Организм требует — это всегда так. И все можно сделать „ограниченно“ (sahmanaphak), принимая в расчет, что мы находимся в Карабахе. Если следовать традиции (orenkhav), надо заживо похоронить себя. Это неправильно. Я-то постарше, но есть совсем молодые, как они могут лишить себя всего…, это ведь приведет к болезням… Это желание не зависит от самого человека, это природа. Выхода два из этого положения: кто-то плюет на общество, переходя из рук в руки, играя с судьбами своих детей; кто-то делает это „тихари“ (орфография сохранена — втихаря — Н. Ш.), дети страдают меньше. Дети от этого не должны пострадать. А так, я не против этих связей. Я была у врача три года назад. Доктор мне сказал, „ты не больна, просто выходи замуж“. А дочь мне сказала, поступай, как врач говорит. Я не хочу снова болеть, но в этом городе не найдется и пяти мужчин, которые после связи с тобой сохранят это в секрете. И дети пострадают в первую очередь, их самолюбие».

В этом случае в конфликте оказываются интересы женщины и господствующие идеалы гегемонной маскулинности, к которым стремится большинство мужчин. Женское тело в этих представлениях и ценностях занимает особое место. Требования гегемонной маскулинности таковы, что следует иметь как можно больше сексуальных связей, а конечная цель этих связей (в том числе) — бравада среди других мужчин для утверждения мужского статуса (необходимы все новые доказательства, «освежающие» картину).

Вдовой должна соблюдаться определенная мера в выражении скорби по случаю смерти мужа на похоронах и других публичных местах. Нельзя сравнить по степени темпераментности и эмоциональности стенания и плач